Таран — оружие отчаяния

Насколько эффективным был воздушный бой, который кончался столкновением?

Плакат «Таран — оружие героев» был очень популярен в СССР в начале войны. На нем гордый советский самолет сносил своим пропеллером хвостовое оперение немецкому бомбардировщику. Вдохновил художника Волошина на этот труд младший лейтенант Виктор Талалихин. 70 лет назад именно он таким способом сбил в ночь с 7 на 8 августа 1941 года двухмоторный «Хейнкель-111».

Самый известный, но не первый

Талалихин был не первым советским летчиком, пошедшим на таран. Только за первый день войны, 22 июня, сохранились сведения минимум о 15 самоубийственных столкновениях в воздухе. Талалихин, вопреки распространенному мнению, не был и «автором» первого ночного тарана. В Московской зоне ПВО, к которой относился его 177-й истребительный авиаполк (иап), Талалихина на девять ночей опередил старший лейтенант Еремеев из 28-го иап. Тогда почему же звезду Героя и всесоюзную славу получил именно Талалихин?

Первый массированный налет на Москву люфтваффе — ВВС нацистской Германии — предприняли в ночь на 22 июля. В нем участвовали почти 200 бомбардировщиков. Следующей ночью в воздух поднялись 115 немецких самолетов, впоследствии налеты с участием сотни бомбовозов повторялись почти каждую ночь. К началу августа советское командование подсчитало соотношение потерь и пришло к выводу: примерно один к одному. Получив такую статистику, командование 6-го авиакорпуса ПВО, прикрывавшего Москву, изменило свое первоначально довольно прохладное отношение к воздушным таранам. С одной стороны, у самолета-истребителя для уничтожения противника есть пушки и пулеметы. С другой, если на одного сбитого немца все равно приходится один наш, то какая разница…

Тут как раз случился ночной таран Виктора Талалихина, и политорганы вместе с командованием ВВС начали пропагандировать метод тарана. Впрочем, несмотря на духоподъемные речи, воздушный таран был, пожалуй, самым неэффективным способом ведения воздушного боя. После него, как правило, погибали оба самолета и почти в 40% случаев — сам «автор» воздушного тарана.

Одноглазый ас

Виктор Талалихин вскоре был сбит в «нормальном» воздушном бою — рубить хвосты немцам собственным пропеллером он больше не пробовал. Но его пример так повлиял на «сталинских соколов», что некоторые применяли таран по два, три, а один — целых четыре раза!

К 29 октября 1941 года за уроженцем города Шахты Борисом Ковзаном уже числились две воздушные победы. В тот день, возвращаясь с боевого задания без единого патрона, он случайно встретил немецкий самолет-разведчик «Юнкерс-88» и протаранил его. Немец, кувыркаясь, пошел к земле, а советский пилот дотянул до своего аэродрома.

22 февраля 1942 года старший лейтенант Ковзан подобным же образом сбил немецкий бомбардировщик, а 8 июля — истребитель. Оба раза он успешно садился на поврежденном самолете. С четвертым тараном повезло меньше: 13 августа 1942 года в районе города Старая Русса Ковзан, ставший к тому времени капитаном и Героем Советского Союза, был тяжело ранен — пуля выбила ему глаз. Впрочем, оставшегося ему хватило на то, чтобы протаранить очередной немецкий «бомбер»: оба самолета развалились на куски. С 6-километровой высоты Ковзан без парашюта (потерял сознание и не смог раскрыть) упал в болото, сломав левую ногу, руку и несколько ребер.

Как ни странно, это не стало концом его истребительной карьеры. Одноглазый ас продолжал летать, доведя личный счет до 28 сбитых самолетов противника. После войны Ковзан окончил Военно-воздушную академию, а в 1958-м уволился в запас. Этот героический человек умер в Минске в 1985 году.

Всего с 1941 по 1945 год советские летчики совершили 600 с лишним таранов, более двух третей пришлось на два первых года войны. Командование люфтваффе даже издало документ, запрещавший приближаться к советским самолетам ближе чем на 100 метров.

Самоубийцы фюрера

Идея прибегнуть к тактике воздушного тарана пришла в головы немецких летчиков вскоре после того, как она почти окончательно выветрилась из голов советских пилотов. Как нетрудно догадаться, произошло это, как и в СССР, не от хорошей жизни. В 1944-м стало окончательно ясно, что «битву за Рейх» — противостояние немецких истребителей и англо-американских тяжелых бомбардировщиков — Германия безнадежно проигрывает.

Главным идеологом таранной тактики выступил полковник Ханс-Иоахим Херрман. Вкратце его ноу-хау сводилось к тому, чтобы в одну прекрасную ночь уничтожить 400–500 четырехмоторных бомбардировщиков союзников. По его мнению, англо-американцы после этого должны были на несколько недель приостановить налеты на Германию. Этого времени как раз хватило бы на перевооружение ПВО Рейха на новейшие реактивные истребители «Мессершмитт-262». Теоретически этот план мог сработать, но…

Две тысячи добровольцев (в основном зеленых юнцов 18–20 лет, только что окончивших летные школы) набрали чуть ли не за сутки. Отомстить англо-американцам, от бомб которых в Германии едва ли не у каждого погибли родственники, хотели многие. С материальной частью было хуже: 150 облегченных «Мессершмиттов-109» (из вооружения остался один пулемет с 60 патронами) удалось получить только в апреле 1945-го. Для самоубийственной атаки «Мессершмитты» должны были набирать высоту 12 тысяч метров и, пикируя оттуда, таранить бомбардировщики, целясь в стык фюзеляжа с хвостовым оперением или крыла с фюзеляжем. Шансы пилота на выживание оценивались в 50%.

Момент истины настал 7 апреля 1945 года. На отражение налета 8-й воздушной армии США на севере Германии было поднято 180 пилотов-самоубийц. Операция, однако, с первых же минут пошла наперекосяк. Большая часть молодых пилотов заблудилась в воздухе, не смогла найти противника и с трудом вернулась на родные аэродромы. Многих сбили американские истребители эскорта или воздушные стрелки «Летающих крепостей». Было нанесено всего 23 таранных удара, уничтоживших 8 американских бомбардировщиков. Остальным, несмотря на значительные повреждения, удалось дотянуть до своих аэродромов. А вот из немцев домой вернулись всего 53 самолета. Попыток повторить эксперимент Германия больше не предпринимала.

«Божественный ветер»

Постулируя неэффективность таранной тактики, надо оговориться: это смотря что таранить. Одно дело — двухмоторный бомбардировщик на советско-германском фронте, который был дороже истребителя всего в три-четыре раза. Другое — четырехмоторный «бомбер»: тут разница в цене уже раз в 10–12. А если таранить авианосец? Именно так подумали в Японии в 1944 году, когда поняли, что проигрывают войну Америке. До этого крылатых самоубийц в императорских ВВС не водилось. Первый таран в Тихоокеанском театре военных действий совершил 10 декабря 1941 года американский капитан Келли, направивший свою «Летающую крепость» на японский линкор «Харуна».

Кстати

Слово «камикадзе» в переводе означает «божественный ветер». Так назывался тайфун, в XIII веке потопивший флот монгольского хана Хубилая, шедший с целью захвата Японии. Первый пилот-камикадзе атаковал британский крейсер «Австралия» 21 октября 1944 года. Погибли 29 офицеров и 64 матроса.

В качестве камикадзе японское командование предпочитало использовать малоопытных пилотов, которые могли причинить значительный ущерб противнику только ценой собственной жизни.

В случае невозможности обнаружить цель камикадзе обязаны вернуться на аэродром. Некоторые камикадзе совершили по 4, 5 и даже 7 вылетов, прежде чем погибли. После войны в живых осталось несколько тысяч несостоявшихся самоубийц.

На то, чтобы вывести из строя корабль противника, камикадзе тратили в среднем 10 самолетов, а обычная авиация — 25. Из четырех авианосцев, потерянных ВМС США в 1944–1945 годах, три были потоплены камикадзе.