Мастер спорта, тренер высшей категории по тяжелой атлетике рассказал «Труду», как за последнее время изменились условия подготовки столичных спортсменов
Мастер спорта, отличник физической культуры, тренер высшей категории Александр Иванович Нуждин трудится в УОР№2 уже добрый десяток лет. А в тяжелой атлетике он уже с полвека. Мы застали его в зале в последний рабочий день. Впереди учебно-тренировочные сборы со сборной командой Москвы. О том, как проводят лето в УОР№2, лучше расскажет сам специалист.
– Весь июль наши ребята проведут на сборах с последующим выступлением на соревнованиях. А наш Магомед Сейтиев 21 июня выступил на первенстве мира среди юниоров в Токио (Магомед занял 9-е место в весовой категории до 94 кг). Он дебютант, поэтому от него пока каких-то чудес не ждали. Все впереди.
Спортсмены, которым этим летом предстоит участвовать в летней Спартакиаде России, отправятся на сборы в Чехов. Два по четырнадцать, всего 28 дней. Приятно, что мужская команда Москвы процентов на 75-80 состоит из атлетов УОР№2. Под эти важные соревнования и спортсменов брали, и тренеров приглашали. Последние два года мы целенаправленно готовились к Спартакиаде. Ведь последняя в 2015 году сложилась для нас неудачно: заняли только 10-е место. Но тогда были другие условия: Москва участвовала в отборочных соревнованиях. Мы ехали отбираться по ЦФО (Центральный федеральный округ – прим. авт.). И только занявшие первые места на этом отборе попадали в финал. Таким образом, получалось, что спортсмены ЦФО на каких-то позициях нас выбивали, и вместо 14-15 человек мы отправили не больше 10.
В этот раз регламент изменили: столичные спортсмены обошлись без отбора. Команда полностью укомплектована, мы готовы побороться за первое место в командном зачете. По итогам Спартакиады будет сформирована сборная России на первенство Европы среди юношей до 17 лет. Есть у нас спортсмены, на которых делаем ставку. Это, к примеру, Хас-Магомед Балаев (94 кг), который уже выиграл первенство России-2017 среди 17-летних. Потом он ездил на мировое первенство, но выступил неудачно из-за неправильно выбранного тренерским штабом начального веса: получил нулевую оценку в рывке. В любом случае, на Спартакиаде его соперником будет только он сам.
Остальная молодежь сейчас готовится на двухнедельных сборах в Обниково к молодежному первенству России во Владимире. В Огниково же пройдет и еще один учебно-тренировочный сбор уже к чемпионату России в Чебоксарах. Некоторые спортсмены из молодежной команды примут участие в обоих турнирах. Здесь количество атлетов УОР№2 будет поменьше, чем на грядущей Спартакиаде молодежи, но добрую половину столичной команды все-таки составят наши спортсмены. Надеемся, что по итогам этих двух соревнований многие наши атлеты отберутся и на европейское молодежное первенство, и на чемпионат мира.
– А что у УОР№2 с олимпийскими перспективами или об этом пока рано говорить?
– Взрослых спортсменов олимпийского уровня в УОР№2 пока нет. Мы рассчитываем, что в новую весовую категорию перейдет Эдуард Чуйков, который в прошлом году был серебряным призером юниорского европейского первенства. Он здорово прогрессирует и должен выйти на качественно новый уровень мастерства, прибавить в результатах.
Что же касается олимпийских перспектив, то рассчитывать на высокие результаты стоит не раньше 2024 года. После того, как в нашем училище расширили отделение тяжелой атлетики, построили нам новый спортивный зал, плоды этой работы обязательно будут.
Тренироваться в хорошем зале для штангиста очень важно. Когда создаются все условия для учебно-тренировочной работы, быстрее происходит и восстановление атлетов. Вот наш директор Андрей Анатольевич Захаров постоянно идет нам навстречу. Попросили его предоставить нам сауну для восстановительных целей. Три раза в неделю – без проблем. Нужно будет 4-5 – найдем время. По четвергам у нас бассейн, здесь же к нашим услугам игровой зал, в котором по воскресеньям мы играем в мини-футбол. Это своего рода ОФП, переключение на другой вид спорта, чтобы у атлета от штанги «отдыхала» голова.
– Футбол – травмоопасный вид…
– Мы аккуратно, стараемся друг друга не ломать (улыбается). К тому же с медициной у нас порядок. Можно в любой момент обратиться к нашему спортивному врачу, который нас курирует. Можно записаться на физиотерапию. Ребята в случае необходимости проходят процедуры, с реабилитацией у нас тоже порядок.
Ну и добавлю, что кроме отличного зала тяжелой атлетики, в котором теперь проводятся многие календарные городские турниры, мы тренируемся на новых помостах и с новыми штангами фирмы ELEIKO. Это лучший инвентарь, который только может быть в мире. Поэтому грех жаловаться: остается только работать и давать результаты. Уже через несколько лет тот набор, что был сделан после открытия зала, проявит себя. Ведь до этого мы тренировались в полуподвале на ограниченном количестве помостов без необходимой вентиляции. Занимались в тяжелейших условиях, дышали пылью.
А до 2007 года у штангистов УОР№2 вообще не было своего зала, хотя отделение появилось в начале 2000-х. Приходилось спортсменам и тренерам ездить в «Кунцево» к гостеприимному Александру Михайловичу Сконникову. Было неудобно, а зимой еще и холодно в ожидании автобуса. Кроме того, зал там небольшой, да еще с учетом спортсменов Александра Михайловича получалась скученность. И так мы мучились до 2007 года, пока в Москомспорте не решили «подселить» нас в зал к гребцам уже на территории УОР№2. Нам закупили помосты и штанги, и тогда мы начали тренироваться без утомительной дороги. А с 2015 года у нас появился полноценный зал тяжелой атлетики: осенью будет 2 года с момента его открытия.
– Сколько штангистов насчитывается в УОР№2?
– В отделении 55 человек. Часть спортсменов находится на сборах или соревнованиях. Потом одна группа приезжает, и уже другая отправляется на свои сборы. Тренерский штат тоже расширился: на сегодняшний день 8 специалистов. У нас хорошая тренерская команда, которая может решать любые поставленные задачи. Причем у нас как молодые специалисты, так и наставники с большим опытом. Насколько я знаю, в следующем году планируется небольшое увеличение численности учащихся.
– Расскажите, как вы попали в УОР№2?
– Я работал тренером в Пензе до 2000 года. В этот год мой сын в 15-летнем возрасте выполнил норматив мастера спорта. Его заметил Павел Иосифович Вишневский и пригласил в Москву. Как раз в УОР№2, где только-только открылось отделение. 15-летнего ребенка одного отпустить я никак не мог, а потому приехал вместе с сыном. И с 2000 года я в столице. Приехали, что называется, в неизвестность. Сын то был устроен: его обеспечили и жильем, и питанием. А я был неустроен. И на первых порах очень помог Александр Михайлович Сконников. И с проживанием, и с трудоустройством. Так как тренерский штат был уже укомплектован, меня определили электриком. А в свободные часы тренировал сына и вообще помогал в тренировочном процессе. А в 2003 году профсоюзная школа расширилась, появились новые тренерские ставки, и тогда меня официально назначили тренером в профсоюзную школу «Кунцево». С 2005 года меня задействовали еще и в качестве одного из тренеров сборной Москвы. Я отвечал за подготовку ребят, а Владимир Семенович Кольцов – девочек. Мы выезжали на все спартакиады и на все всероссийские соревнования. С 2007 года, когда заработал зал в УОР№2, я перешел туда как на основное место работы. А в профсоюзной школе, которая стала называться «Юностью Москвы», я остался совместителем. Оттуда не хотел уходить, прикипел душой: все-таки с первого дня своего пребывания в столице там трудился, воспитывал спортсменов.
– Разрываться не приходится на два фронта?
– Нет, поскольку с 2005 года задействован на всех столичных сборах, на сборах «Юности Москвы» и УОР№2. Большую часть времени провожу не в стенах школ, а на учебно-тренировочных базах, где тренируются атлеты и «Юности» и УОР№2.
– Сын – ваш первый ученик?
– Нет. Официально тренером я начал работать с 1981 года в Пензе. Там был открыт подростковый клуб «Богатырь», меня туда пригласили. Я был еще действующим спортсменом, но мне поставили условие, чтобы параллельно набрал группу 20-25 человек, которых и тренировал. Немало из них стали мастерами спорта.
Сын же у меня 1985 года рождения и тренироваться начал с 1998 года. К этому моменту имел приличный тренерский опыт. Поэтому за два года воспитал из него мастера спорта. Тренироваться начал с 13 лет, а в 15 на первенстве России выполнил мастерский норматив. Тогда-то его и заметили и пригласили в Москву. Всего же на сегодняшний день у меня 27 мастеров спорта и 5 международников.
– Ведете счет?
– Конечно, ведь каждый ученик выстрадан, в каждого вложена частица души, потрачено время.
– Кого из мастеров спорта международного класса вы воспитали?
– ТяжеловесаСережу Бондаренко, Андрея Молчанова, Людмилу Анину, Ксению Анисимову. А первой моей «международницей» стала Светлана Ярыгина: сейчас она работает инструктором-методистом в «Юности Москвы». Сейчас она уже Сенаторова, так как вышла замуж.
– В Москву вы попали благодаря сыну. Как сложилась его карьера?
– Он несколько раз становился призером первенств России. В 18 лет он уже поднимал на 37 кг больше мастерского норматива, но потом получил травму плеча. Полностью вылечить плечо так и не удалось. Тем не менее, он выходил на помост в студенческих чемпионатах России, выступал за ПИФК (Педагогический институт физической культуры) у Василия Степановича Беляева. В общем, сын получил диплом выпускника УОР№2, а затем успешно окончил и ПИФК. Уже на 5 курсе он взял группу новичков, стал тренером в «Кунцево», клубе Александра Михайловича Сконникова. Там он отработал 4 года, набрался опыта, а с 2011 года перешел работать в УОР№2. И вот уже 6 лет он плечо к плечу трудится со своим отцом. Я для него не просто отец, а наставник, который учит, подает пример. И у него уже есть результаты. Никита Киндинов в 2014 году стал бронзовым призером первенства Европы.
Другой его ученик Магомед Сейтиев, который пришел в УОР№2 перворазрядником (рвал 50 кг, а толкал 70), в июне этого года отправился на свое первое мировое первенство. Сейчас у него результаты: 165 кг и 195 – соответственно. Сын с ним не полетел, так как поездка слишком дорогая. Хотя в идеале, конечно, чтобы личный тренер в связке с главным выводили спортсмена на международный помост. К тому же дебютанта.
Вот, например, Эдуард Чуйков дважды ездил на европейские первенства: один раз со мной, другой раз без меня. Спрашиваю: «Есть отличия»? Говорит: «Огромные». Но тут встают проблемы финансирования, и далеко не всегда личному тренеру удается поехать на турнир вместе со своим подопечным. Тем более что деньги в бюджет закладывают заранее, а предсказать, кто из спортсменов «выстрелит», невозможно. Но проблем нет: мы постоянно на связи со своими спортсменами по скайпу и вотсап. Сейчас современные технологии позволяют такую роскошь. А для спортсмена связь с близкими людьми, которые всегда помогут советом, дорогого стоит.
– Вывести спортсмена за два года на уровень мастера спорта, как вы это сделали вместе с сыном, – это не слишком ли быстро?
– Это очень быстро, и не каждому дано. Но мы специально не форсировали. Он ведь мастера выполнил в легкой весовой категории до 56 кг: 95 кг вырвал, 107,5 – толкнул. «Мухачи» быстро выходят на свой пик, тогда как тяжеловесам требуется больше времени реализовать весь свой потенциал: они дольше растут, созревают. Поэтому ранний срок выполнения мастерского норматива не гарантирует радужного будущего, хотя, как показывает практика, перспективные спортсмены нормативы мастеров выполняют в первые 2-4 года. А дальше уже появляются другие факторы, от которых и зависит, пойдет атлет дальше в своем развитии или он уже уперся в свой потолок. Тут мало только способностей и таланта. Например, если взять уже международника, то его дальнейший подъем зависит от очень многих факторов: это и хорошие условия, и квалифицированный тренер, и финансовое обеспечение. И все это должно сойтись. К слову, из 10 мастеров спорта, до уровня «международника» доходит только 1 атлет. Но звание МСМК еще не гарантирует медалей чемпионатов Европы и мира. Как правило, чтобы стать призером международных соревнований необходимо добавить к нормативу МСМК 30, 40, 50 кг. Это не каждому дано. А сейчас это стало еще сложнее сделать, так как почти все запретили для восстановительных процедур. Оставили только поливитамины. Но это современные реалии, с ними надо смириться и идти дальше.
Только у меня зарегистрировано 7 спортсменов в системе «Адамс». Это значит, что в любой день могут приехать комиссары Всемирного антидопингового агентства с проверкой. Когда атлет приезжает на сбор национальной команды, он первым делом обязан зарегистрироваться в этой системе. И были случаи, когда уже в первый-второй день сборов наведывались офицеры ВАДА и брали пробы на допинг-контроль. Кроме того, пробу на допинг могут взять на любых соревнованиях вне зависимости от занятого места. Мой спортсмен Магомед Торшхоев, участвуя в первенстве Европы в 2016 году, занял 14-е место, но его все равно проверили. Поэтому всем надо быть аккуратными и придерживаться международных правил.
– Последний раз олимпийское золото в тяжелой атлетике у России было в уже далеком 2004 году. Это, на ваш взгляд, стечение обстоятельств или мы в чем-то отстаем от ведущих держав мира?
– Не думаю, что мы в чем-то отстаем. На Олимпийских играх в 2008 и 2012 годах у нас было немало серебряных наград. А что такое серебро? Это значит, что где-то проиграли по собственному весу, где-то уступили считанные килограммы, а где-то не сработали тактически. Многие атлеты в эти годы могли реально, на мой взгляд, претендовать на золото, если бы не тактические просчеты тренеров. Например, Апти Аухадов в 2012 году просто обязан был брать высшую награду. А в технической и физической подготовке мы давно никому не уступаем. Мы же по-прежнему стабильно выигрываем чемпионаты Европы и мира. Вот Артем Окулов выиграл чемпионат мира – значит, он сильнейший в мире. Ему, конечно, просто не повезло, что мы не поехали на последнюю Олимпиаду. Но таланты на нашей земле не перевелись.
– Много потребовалось времени, чтобы вам закрепиться в Москве, почувствовать себя здесь своим?
– Когда мы с сыном отправились в Москву, в Пензе оставалась жена. Но уже через полгода она перебралась к нам. Она также устроилась на работу в клубе «Кунцево». В 2009 году мы продали квартиру в Пензе и приобрели жилье в подмосковном Одинцово. А потом и дочь с зятем переехали в столицу, здесь уже родилась внучка. Теперь вся семья здесь. Уже 17 лет я живу в столице, здесь прошла добрая половина моей трудовой деятельности.
– Могли представить, что так резко измените свою жизнь и поменяете спокойную Пензу на суетную Москву?
– Не думал, не гадал и даже не собирался. Нормально жил и работал в Пензе, а про Москву и мыслей не было. И главное, желания не появлялось: когда приезжал в столицу, видел только вокзалы, рынки, толпы людей. В Пензе спокойнее…
– В Пензе часто летние спартакиады проводят…
– Мой хороший друг Дмитрий Васин который год участвует в их организации. За его плечами три спартакиады учащихся России, Кубок России и чемпионат России. Мы с ним вместе тренировались, до сих пор приезжаем друг к другу в гости. Сам я один-два раза в год приезжаю в родные пенаты, вижусь с людьми, с которыми в свое время поднимал штангу. Связь не теряю. В 2008 году, когда в Пензе проходил Кубок России, ко мне подходил председатель местного спорткомитета и предлагал мне и сыну вернуться. Категорически отказался: все-таки на периферии совсем другие возможности. Финансирование идет на 3-4 вида спорта (хоккей, легкую атлетику, прыжки в воду), а остальные поддерживаются материально по остаточному принципу. В том числе тяжелая атлетика. А такое меня устроить не могло.
– Продолжая тему спартакиад. У сборной Москвы за все время провал случился только в 2015 году, когда стали десятыми. В другие годы вы вместе с главным тренером Валерием Юровым не давали команде опуститься ниже призовой тройки. Теперь команду возглавил Валерий Тараненко. Уже успели почувствовать отличие в подходах к работе двух тренеров?
– Конечно, есть отличия: у каждого тренера свой взгляд, свои требования. После Геннадия Живова новый главный тренер сборной Москвы Валерий Юров вывел команду на более высокий уровень. Сейчас на пост главного тренера пришел Валерий Тараненко, у которого, безусловно, есть спортивные амбиции. Он работает недавно, но уже видно огромное желание поднять столичную тяжелую атлетику на новый уровень. Я его знаю давно, можно сказать, с первых своих лет работы в Москве. Мы с ним вместе работали на сборах, когда он тренировал спортсменов МГФСО, жили в одном номере. Это очень амбициозный, грамотный, требовательный специалист. Цель у него: подняться на ступеньку выше в результатах, чем были у его предшественников. Ну а мы, тренеры команды, всячески ему в этом будем помогать. Другое дело, что не все тренеры хотят работать со сборной Москвы.
– Почему?
– Дополнительная нагрузка. Одно дело, когда ты работаешь со своими учениками. Вот есть у тебя двое-трое, а других ты не замечаешь. Это уже не тренер сборной. Или приехав на соревнования, надо следить за всеми спортсменами: кто и сколько весит, кто сгоняет вес, кому, наоборот, надо набрать. Не допустить, чтобы спортсмен что-то не то купил в магазине и не отравился. Личным тренерам, которые имеют возможность выехать со своими спортсменами, дополнительная работа с другими атлетами – только лишняя головная боль. А тренерам сборной надо, чтобы все выступили достойно, чтобы команда заняла первое место. Чтобы не было потом стыдно, что располагая такой базой, такими спортсменами и тренерскими кадрами, лучшим в России финансированием, мы не сумели вдруг добиться поставленной цели. Второе место для нас – это уже неудача.
– У сборной Москвы действительно лучшее финансирование в России?
– Конечно. Если мы едем на соревнования, то только в купе. Если в гостинице – то останавливаемся в лучших номерах. У спортсменов и тренеров всегда перед теми же спартакиадами новая экипировка. В регионах о таком можно только мечтать.
– Вы знаете, о чем говорите, учитывая, что сами родом из российской глубинки. Как вы сами «заболели» тяжелой атлетикой?
– В городе Никольске я занимался лыжными гонками в детско-юношеской спортивной школе. Случилось так, что однажды заболел воспалением легких. Пропустил много тренировок и в лыжные гонки уже не вернулся. Во дворе моего дома были брусья, перекладина, гантели. Собственноручно сделал помост 3 на 4 метра, чтобы немного подкачаться с самодельной штангой. Исполнилось к тому времени 16 лет, вполне осознанный возраст, чтобы по книгам можно было постигать азы тяжелой атлетики. Что-то покупал в магазине, что-то выписывал.
– В те времена тяжелая атлетика еще была в чести в нашей стране.
– Да, было внимание прессы, телевидения. Были трансляции с соревнований, пусть и в позднее время. Чемпионаты СССР, союзные спартакиады – ничего не пропускал. Моим кумиром был Давид Ригерт. И когда он выступал на Олимпийских играх 1976 года, мы выставили телевизор в окне, и вся наша улица сидела и болела за него. Несмотря на то, что уже была полночь. И мы дождались: он стал олимпийским чемпионом.
Сам же я четыре года так занимался в своем дворе штангой и даже начал тренировать соседа. А потом решил написать письмо в пензенский спорткомитет. Попросил консультации у какого-нибудь опытного тренера. Мое письмо передали старшему тренеру сборной Пензенской области Слепышеву Владимиру Яковлевичу (кстати, его внук Антон Слепышев играет за океаном в Национальной хоккейной лиге). Так вот Владимир Яковлевич мне ответил: приезжай! Я приехал. Он отвел меня и говорит: «Вот спортзал, вот общежитие, работай, учись, тренируйся!».
В зале было 11 помостов, штанги ленинградские (в то время большая редкость). Я и тренировался, а работал на заводе: стоял у станка, вытачивал детали. Работал по дереву, но не только. Там были секретные военные цеха. И мы делали какую-то упаковку для военной промышленности.
Потом, когда подошел к нормативам мастера спорта, меня от станочной работы освободили. В цех уже ходил только за зарплатой, а спорт стал моей основной деятельностью (в советское время не было профессии «спортсмен»). Пять лет я входил в сборную Пензенской области, выступал за нее на всесоюзных турнирах, спартакиадах, зональных чемпионатах России и ЦС «Зенит».
А в 1981 году в Пензе открыли клуб «Богатырь», где было отделение тяжелой атлетики. Николай Иванович Дурцев пригласил меня туда. Тогда и началась моя тренерская практика. В 1982 году я выполнил норматив мастера спорта СССР.
Так тяжелая атлетика меня привела сначала в Пензу, а потом и в Москву. Я рос в тяжелых условиях, с братом, без отца. Жили в частном доме, с бабушкой. Мама работала педагогом в школе, получала нищенскую зарплату в 70 рублей. Нам с братом приходилось все делать по дому самим: и воду носить, и дрова заготавливать и колоть, огород поливать и т.д. И такую физическую закалку я получал с 7 лет. Возможности отдыхать не было: постоянно что-то делали по хозяйству. Но зато эта самая закалка мне здорово помогла в жизни и пригодилась в тяжелой атлетикой, которой начал осваивать только в 16 лет. Но ведь и Давид Ригерт начинал в том же возрасте, а Василий Алексеев вообще в 19, но выступал зато потом чуть ли не до 40. Тогда рано никто не начинал, была, что называется, поздняя тяжелая атлетика.
И я тоже не сторонник ранней специализации. Ребенку можно начинать занятия тяжелой атлетикой не раньше 12-13 лет. А до этого ОФП, подвижные игры, перекладина и брусья, прыжки, упражнения на технику с палочкой. Неправильно, когда тренеры выжимают из ребенка 9-10 лет максимальный результат. Плод должен созреть, а выжатый лимон никому не нужен. Форсирование результатов к хорошему не приведет. Надо уметь ждать. Ведь тем же тяжеловесам нужно время, лет десять. Но не всем тренерам хватает терпения, в условиях, когда требуют результат, когда от этого результата зависит зарплата тренера.
– Чего пожелали бы себе?
– Мне уже идет 60-й год, поэтому хочется подготовить олимпийца. Просто воспитать участника Олимпийских игр станет успехом.
Нуждин Александр Иванович родился 17 марта 1958 года в Никольске (Пензенская область). Тренер высшей категории, отличник физической культуры. Тренер Училища олимпийского резерва №2 и мужской сборной Москвы.
Тренер высшей категории Александр Нуждин:
«Благодаря директору УОР№2 Андрею Захарову, президенту Федерации тяжелой атлетики Москвы Максиму Абдулмеджидову, советнику руководителя Москомспорта Руслану Балаеву был открыт новый спортзал для тяжелоатлетов».