Люк Бессон пошутил, конечно, грубо. Произнося итоговую речь, председатель жюри посоветовал победителям правильно использовать карьерный взлет, который последует за наградой ММКФ. Албанскому актеру Нику Хелилаю он предложил приобрести новый костюм, а польской актрисе Вильме Цибулковой, в спешке забывшей подобрать к вечернему платью подходящую обувь, — новые туфли.
Но стоит ли всерьез воспринимать этот совет? Европейские фестивали меняют свое направление, и по этой дороге уже необязательно идти в гламурных туфлях и блестящем костюме, поскольку картины в основном касаются того, что некрасиво. Некрасиво прошлое: польские картины «Реверс» и «Розочка», чешская лента «Как рай земной» (все — призеры фестиваля), немецкий фильм «Берлин, Боксхагенерплатц» занимаются тем, что вскрывают гнойники, рассказывая о том, как железная советская рука тащила их светлое будущее.
И будущее из того времени видится отнюдь не светлым:
В том же фильме «Берлин, Боксхагенерплатц» мальчик, желая завоевать уважение одноклассников, случайно сдает властям мужа бабушки, с которым она намеревалась прожить остаток дней. В шведском фильме «Раз, два, три, четыре, семь» из пистолета, доставшегося подросткам, будут застрелены родители одного из них. А в собравшем много призов венесуэльском «Брате» сыновья скрывают имя убийцы их матери, чтобы не разрушать свою футбольную карьеру. В фестивальных фильмах меняется мир, стремительно теряющий границы: новым героем становится гастарбайтер, покидающий свое нищенское жилье и приезжающий за лучшей долей в спокойную страну, — об этом и турецкий «Выброшенный на берег моря», и шведская «Дорогая Элис», и победитель ММКФ — фильм «Албанец».
Россия же в фестивальном конкурсе была представлена единственной лентой, которая словно застряла в безвременье. Фильм Юрия Шиллера «Воробей» наполнен идиллическими видами полей и лугов, а также русскими народными песнями. Картина складывается такая: не замечая общемировых тенденций, Россия смотрит совсем в другую сторону и выглядит на общем фоне несколько провинциально. Впрочем, столь же провинциальной выглядит и вся конкурсная программа ММКФ. Как сказала посетившая Россию французская актриса Эммануэль Беар, в Москве ей очень нравится, но пульс мирового кинематографа
Виктор Матизен, президент Гильдии киноведов и кинокритиков России: «Много картин о социалистическом прошлом»
— Я обратил внимание на большое количество картин о социалистическом прошлом, напоминающих о том времени, когда в одной стране жили и стукачи, и те, на кого стучали.
Существует определенная кинематографическая мода, на которую повлияла немецкая картина «Жизнь других», получившая «Оскар» в 2007 году. Россия эту тенденцию на нынешнем ММКФ не поддерживает.
Денис Горелов, кинокритик: «ММКФ подтверждает, что все распадается и скоро кончится»
— Дипломат граф Игнатьев в последние годы царского режима замечал, что похороны превратились в пышные, триумфальные шествия. Как заканчивалась советская власть и какими были похороны тогда, мы тоже хорошо помним. ММКФ — лишь маленький кусочек пазла, который сейчас складывается в мире. Он отражает такую тенденцию — все распадается, отмирает и скоро кончится.
Кирилл Разлогов, программный директор ММКФ: «Фестиваль склонен к пессимизму»
— Художники, делающие фестивальные фильмы, всегда мрачны и пессимистичны.
Если мы берем в конкурс оптимистичную картину, критики начинают говорить, что это худшая картина фестиваля. А если Канны берут картину Сергея Лозницы, то свинцовые мерзости жизни удовлетворяют всех. Фестиваль в силу того, что отборщики принадлежат к умирающему сословию русской интеллигенции, склонен к пессимизму.
Андрей Плахов, председатель отборочной комиссии ММКФ: «Кризис повлиял на сюжеты фильмов»
— Кризис, безусловно, отразился на мировом кинематографе. Кризис повлиял и на сюжеты фильмов: режиссеры стали чаще снимать картины о различных жизненных кризисах. Много фильмов о болезнях, о том, как люди теряют работу, стареют, подходят к концу жизни, пытаясь подвести