Я и сама, признаться, услыхала об этой коллекции случайно. Помните, несколько месяцев назад вспыхнул скандал вокруг форта "Красная горка" под Питером? Встревоженная общественность утверждала, что военные чиновники, в чьем ведении долгие годы находился форт на берегу Финского залива, якобы втихаря продали Задорожному уникальные орудия береговой обороны. Как выяснилось, никто ничего не продавал. Хотя пушки действительно списали вместе с "Красной горкой". Единственный вариант сохранить их предложил именно Задорожный. Ему и хотели передать орудия. Но в связи с разбушевавшимися страстями договоренности сочли за благо сломать. Пушки остались там, где стояли, - в заброшенном форту. Кто теперь их будет сохранять, неясно.
- А на этой машине ездил Берия, - продолжает экскурсию по музею его сотрудник Артем Корнев. - Мы этот ЗиС нашли в Абхазии - у Лаврентия Павловича там дача была. А вот этот остов от 830-го "Хорьха" - машины Гитлера, которую отыскали в Узбекистане. Ее после войны Сталин подарил первому секретарю республики. С 1940 годов на ней никто не ездил, и она благополучно сгнила в гараже. Сейчас автомобилю требуется полная реставрация.
Через мастерские музея прошло большинство экспонатов. Некоторые машины восстанавливать приходилось буквально из руин. Как, скажем, этот миниатюрный автомобиль желтого цвета с открытым верхом - "Дикси ДА-3" 1932 года выпуска. В годы войны на ней ездил какой-то немецкий командир. А когда началось отступление, бросил в деревушке под Минском, где ее колхозники быстро приспособили для своих нужд. Из кузова соорудили корыто для свиней, а двигатель использовали как лодочный якорь. Так бы и сгинул раритет, если бы его фотография в 1999 году не попалась на глаза Задорожному. Он вложил деньги в восстановление машины и навсегда заболел страстью к коллекционным авто. На первых парах машины восстанавливал в гаражном кооперативе. Четыре года назад для этих целей было построено отдельное здание под Красногорском. Сейчас в коллекции Задорожного около 70 автомобилей. Около половины моделей уже восстановлено и экспонируется.
Тут же на постаменте, устремленный в небо, стоит самолет Як-18.
- Что, его тоже собрали по частям? - спрашиваю я.
- Нет, КБ имени Яковлева передало на хранение свою коллекцию.
По тропинке идем до большого ангара. Он под завязку набит самолетами. Вот самый первый яковлевский АИР-1 1927 года выпуска из дерева и перкали. Тут и первый советский сверхзвуковой самолет - ЯК-17. И еще десятка два машин.
- Раньше самолеты стояли в музее конструкторского бюро, - рассказывает хранитель ангара, бывший летный инструктор Владимир Степанов. - А несколько лет назад часть территории КБ продали. Новому владельцу самолеты, даже самые уникальные, оказались ни к чему. Их он хотел выбросить на помойку. Мы, по сути, спасли коллекцию. Если времена изменятся, и яковлевцам будет где разместить экспонаты, безоговорочно их вернем.
- А что же они у вас в ангаре-то стоят?
- Сейчас строится новое 6-этажное здание музея, - поясняет Артем. - Там планируем создать большую экспозицию. У нас ведь, помимо наших самолетов, есть мессершмитт, немецкие орудия, мотоциклы. Отыскали небольшую подводную лодку-"малютку", торпедный катер. Вся техника будет восстановлена и выставлена. Увидеть ее можно бесплатно.
Увидеть-то можно. Но для этого надо вначале узнать о существовании в Красногорске уникальной коллекции. Как? Рекламы практически никакой. На нее и денег-то здесь особых нет. Есть сайт, но он известен в основном любителям-коллекционерам. Вот и ходят в музей Задорожного главным образом красногорские школьники. Хотя эта удивительная экспозиция явно заслуживает большего. Подобная безвестность - участь почти всех частных коллекций России, хотя собраны в них немалые культурные ценности. В целом картина выходит такая.
Начало частному коллекционированию в 1993 году положил Русский национальный музей в Москве, основу коллекции которого составляют пасхальные яйца Карла Фаберже. Существуют и другие, иногда весьма необычные музеи, которые принадлежат частным лицам. В одной Москве их около двадцати. Например, Ломаковский музей старинных автомобилей и мотоциклов, музей уникальных кукол Юлии Вишневской. В Санкт-Петербурге работает удивительный музей граммофонов и фонографов Владимира Дерябина. В Ярославле постоянно экспонируется коллекция предметов старины Джона Мостовского. В Екатеринбурге открыт частный музей камня, где на всеобщее обозрение выставлено более 15 тысяч уникальных экземпляров. Сколько таких музеев? Кто контролирует их деятельность? Эти вопросы мы задали Виктору ПЕТРАКОВУ, начальнику управления по сохранению культурных ценностей Росохранкультуры:
- Мы не ведем подобной статистики, поэтому не можем точно сказать, сколько частных музеев в стране. Эти учреждения остаются вне государственного контроля. Некоторые коллекционеры открыто заявляют о своих собраниях, как, например, Давид Якобашвили, генеральный директор компании "Вимм-Билль-Данн", который собрал уникальную коллекцию антикварных музыкальных автоматов и шарманок и сейчас строит здание в Москве для своего музея. Но большинство покупателей антиквариата предпочитают оставаться анонимными. Это их право.
Законодательством предусмотрено, что культурные ценности из частных коллекций могут быть учтены в негосударственной части Музейного фонда Российской Федерации. Для этого коллекционеру следует пройти определенную процедуру, оформленную приказом Федерального агентства по культуре и кинематографии. При этом предметы из коллекции фотографируются, сведения о них вносятся в каталог. Но тогда, решив что-либо продать или подарить, владелец столкнется с рядом формальностей по их перерегистрации. С другой стороны, в случае хищения государственным структурам легче будет обнаружить находящиеся в розыске ценности.
В целом, как мне кажется, музеи личных коллекций будут получать все большее распространение. Государство могло бы им помочь хотя бы помещениями. Это не всегда удается. И тогда собранное легко утерять. Вот, к примеру, несколько лет назад московские власти не сумели подыскать особняк для музея военного костюма Марата Парая. Этот человек обладал одной из самых крупных в стране коллекцией мундиров и наград. Он умер, так и не дождавшись открытия музея. И теперь наследники решают в суде судьбу коллекции, буквально разрывая ее на части. Где эти уникальные вещи окажутся в итоге, неизвестно.