- Читатели беспокоятся, и я хочу спросить - неужели это правда, что вы покидаете телеэфир?
- Давайте разберемся в терминах. Никакой я не телеведущий, мои отношения с телевидением совершенно другие. Я просто писатель, который благодаря счастливой возможности может рассказывать широкой аудитории о том, что его интересует. Для меня эти передачи своего рода лаборатория, где за 40 минут или даже меньше надо порой рассказать весь сюжет, главную канву, "соль" будущего произведения. Это необычайно дисциплинирует. И это всегда импровизация. Это не лекция на историческую тему, но размышление на глазах телезрителей. И я уверен - люди часто следят даже не столько за содержанием, сколько за ходом мысли. Они чувствуют, что я вместе с ними постигаю что-то новое. Но позволять себе это я могу только потому, что все, о чем говорю, для меня в полной мере родной материал. Я как бы там живу. Когда я рассказываю, я вижу перед собой некие ясные картинки... Они во мне. И я стараюсь, чтобы те, кто меня смотрит или читает, тоже увидели их...
К сожалению, исторические передачи обычно оказываются очень современными... Ибо если быт исчез, то интриги, игра тщеславий, кровавые привычки диктаторов, человеческие заблуждения и пороки бессмертны. Они как эстафета передаются из поколения в поколение. И время последних Романовых, и время последних Людовиков безумно похожи. И то же кровавое сходство, к примеру, в судьбах Великой Французской и Октябрьской революций... И судьба интеллектуала Сенеки во времена Нерона так похожа на трагическую судьбу интеллектуалов нашего времени, которые пытались вступать в соглашение с диктаторами и жертвою убеждений, совести старались их умилостивить... Так что когда вы скользите по времени, вас преследует фантастическое ощущение: люди не меняются, они просто переодеваются в другие одежды.
- Из века в век. Не отсюда ли формула: основной урок истории в том, что люди не извлекают из истории никаких уроков?
- Да, хотя этот парадокс у Бернарда Шоу звучит менее печально: "основной урок истории заключается в том, что молодые люди не извлекают из истории никаких уроков"... Но ваше обобщение, к сожалению, правильнее. Есть рассказ одного французского писателя, повествующий о некоем шахе, который решил узнать все об истории мира. Он был молод, и каждый раз, завоевывая страну, забирал в плен ученых-историков и сажал их писать мировую историю. Каждый раз, возвращаясь после очередной победы, шах спрашивал, готова ли история. Но ученые отвечали, что пишут: история слишком велика. Шах все воевал, а ученые все писали. А потом шах совсем состарился и, уже умирая, спросил об историках. И ему ответили: по-прежнему пишут. И в справедливом гневе он уже подумал, что этих дармоедов стоит убить, когда старший из ученых сказал ему: "Не гневайся, шах, ты успеешь узнать всю историю человечества, хотя время твоей жизни заканчивается. Я расскажу тебе ее. И наклонившись к умирающему, прошептал: "Люди рождались, люди страдали и умирали, но во все времена у них были те же пороки..."
Любая из этих повторяющихся историй укладывается в несколько строчек из Святой Книги. К примеру, большевистские вожди, совершившие октябрьский переворот и смело погрузившие страну в кровь террора, почему-то забыли не только печальные итоги жизни вождей французской революции, но главное, библейское - "поднявший меч мечом и погибнет"... Или наш вождь Иосиф Сталин совершенно забыл то, что хорошо знал ученик духовной семинарии Сосо Джугашвили: дом, построенный на крови, будет разрушен Господом, как были разрушены все Вавилоны до этого.
- Как вы относитесь к критике некоторыми историками ваших книг?
- Я хочу поблагодарить всех, кто критиковал меня, даже несмотря на недоброжелательный тон. Вы знаете, книги из моей трилогии ("Николай II" - "Сталин" - "Распутин") получили столько добрых откликов в крупнейших газетах Америки, Англии, Италии, Франции, Германии, Швеции, Финляндии, Японии, Австралии и т.д., и т.п. И поэтому "для состояния души" критика для меня очень важна. Чтобы сердцем принять пушкинское "хвалу и клевету приемли равнодушно". Впрочем, и конец пушкинской строки "не оспаривай глупца" тоже важен...
Скажу лишь, что я с отличием закончил замечательный Историко-архивный институт... Моим учителем был великий историк Зимин... И книги трилогии основаны прежде всего на новых документах, которые до меня не публиковались. Так, вся история убийства Николая II была воспроизведена в книге на основании впервые опубликованных показаний самих участников убийства. В одном из этих показаний было заявлено: "То, что случилось, никто никогда не узнает"...
И прочитав это, я решил, что не надо мне самому описывать убийство. Убийство должны описать сами убийцы, верившие, что "никто никогда не узнает". И в этой своей книге о Николае я попросту соединил все их показания, и картина одного из таинственнейших преступлений возникла во всех подробностях: как, выслушав приказ о расстреле, государь успел повторить слова Иисуса на кресте: "Прости им, Господи... не ведают, что творят...", ...как началась беспорядочная стрельба... как ползал по полу несчастный недострелянный мальчик, как у стены закрывали руками лица от пуль царские дочери... Убийцы смели надеяться, что преступление останется тайной, ибо забыли еще одну библейскую истину: нет ничего тайного, что не сделалось бы явным... И для меня было огромным торжеством, когда эти люди, виновные в крови, на страницах моей книги сами рассказали о том, как они пролили эту кровь. Вообще в своей книге о Николае II я старался предоставлять как можно чаще слово участникам этих трагических событий.
- И поэтому вы так обиль- но цитируете дневники Нико-лая II...
- Это даже не обычный дневник, это, скорее, записная книжка, где перечисляются события дня. Где житейские мелочи переплетаются с историческими событиями. Революция 1905 года, встреча "с мама", прогулка - там все через запятую. Это как бы взгляд из дворца... В книге о последнем царе я не рассказывал социально-экономическую историю России конца ХIX - начала ХХ веков, - я рассказывал историю одного из самых непопулярных при жизни русских царей, который был казнен без суда, без последнего слова. И часто цитируемый в моей книге его дневник как бы дал ему возможность рассказать обо всем самому. Это своеобразное его последнее слово, в котором отказала ему революция.
В 1975 году, когда я начинал писать эту книгу, мне представлялась она историей одного из самых кровавых злодеяний, скрытых от страны. Но закончил я ее только после перестройки, когда получил возможность работать с документами, находившимися прежде в секретном хранении. К тому времени о злодеяниях большевиков было рассказано так много, и я уже не понимал, зачем нужна была еще одна книга о злодеяниях. И долго не мог закончить ее, пока не понял истинный смысл истории Николая и его семьи. В Ипатьевском доме после гибели царской семьи было найдено достаточно общеизвестное теперь стихотворение - "Молитва", переписанное почерком великой княжны Ольги. Там были строки... "дай крепость нам, о Боже правый, злодейство ближнего прощать"... "и у преддверия могилы вдохни в уста твоих рабов нечеловеческие силы молиться кротко за врагов"... В сочетании с последними словами царя это стихотворение звучало своеобразным завещанием царской семьи.
И тогда я понял, в чем был главный смысл их истории. Это была история не о злодействе, а о прощении. Такая важная для нас, особенно в то время... Ибо в 1989 году, когда я начал печатать в "Огоньке" найденные мною новые документы об убийстве царской семьи, я получал сотни писем, где люди с негодованием спрашивали, где находятся могилы убийц (чтобы выкинуть их из гробов) и как отомстить их родственникам. Я добросовестно цитировал строки из "Молитвы" и слова царя, которые приводит в письме его дочь: "Государь просил не мстить за него... он всех простил". И получал в ответ новую порцию писем о необходимости мщения. А в это время моя книга должна была начать печататься в нескольких номерах популярного тогда журнала "Дружба народов". Я понимал, что эта книга, напечатанная кусками, будет способствовать все той же ярости, жажде возмездия, но никак не прощению, к которому призывал мой герой. И я решил остановить печатание книги - забрать рукопись из журнала. Этот шаг дался мне с большим трудом, но я его сделал, напечатав в журнале вместо книги письмо к читателям, где я объяснял мотивы поступка. Мне казалось тогда, что книга погибла. Но именно тогда и началась ее поистине удивительная судьба, в 90-м году она обошла практически весь мир. И я верю, что это была награда за правильное решение...
- "Распутин" тоже написан на основе новых документов?
- Я повторюсь: я пишу исторические биографии, только когда у меня есть источники, доселе никому неизвестные. Это непременное условие. Наш великий музыкант Мстислав Ростропович купил на знаменитом аукционе Сотбис и передал мне том неопубликованных документов о Распутине. И тогда я начал работу над книгой. И уж потом в архивах я сам искал новые источники... Более тысячи страниц неопубликованных документов дали возможность написать книгу - рассказать о живом Распутине. Да и вся трилогия ("Николай II" - "Сталин" - "Распутин") - это не традиционные исторические сочинения, написанные в стиле учебников истории. Это биографии, написанные писателем на основе документов. Причем биографии подробнейшие, от рождения моих героев до их смерти, ибо детство и юность - часто главный ключ к пониманию психологии. Для меня самое интересное - загадки психологии, объяснение загадочных решений героев. Ну, например, почему Николай II, зная о широком заговоре против него, покидает Петербург и отправляется на фронт, оставляя столицу во власти этого заговора... Или как ученик религиозной семинарии Сосо Джугашвили становится профессиональным революционером Кобой и как революционер Коба, которого за преданность Ильичу называют "левой ногой Ленина", превращается в диктатора Сталина. И почему, уже став Сталиным, истребляет ленинскую партию, которая практически стоит перед ним на коленях...
И, наконец, есть нечто, объединяющее всех трех героев трилогии, - это загадки их смерти... К примеру, в своей книге я цитирую удивительные показания охранника Сталина. Оказывается, в ночь, когда со Сталиным случился удар, сведший его в могилу, охране Сталина был отдан (причем впервые!) приказ... "идти спать"... Именно этот охранник Сталина и обнаружил потом вождя на полу... Или почему столько несуразицы и противоречий в воспоминаниях одного из главных участников убийства Распутина князя Юсупова... И что по правде случилось в Юсуповском дворце в ночь убийства Распутина... Ответы на эти вопросы в своей трилогии я даю только на основании документов.
- Но вернемся к телевидению: вы действительно уходите?
- Прежде чем уйду, я должен выполнить огромную работу на ТВ. Это прежде всего будет биография Ленина. По существу, это драматическая история русского радикализма, необычайно важная для понимания того, что случилось с Россией и что случится дальше... И еще есть несколько проектов, которые я обязан сделать. Сейчас через свой сайт в Интернете (radzinski.ru) я отбираю группу людей, которые будут работать со мной на ТВ.
Вообще Интернет начинает занимать все большее место в моей работе. На моем сайте опубликованы многие книги, все пьесы, очень редкие фотографии... Там я печатаю свой "Круг чтения" и там буду вести постоянный разговор с гостями сайта о текущих событиях - культурных и политических. И, наконец, через Интернет хочу собрать группу интеллектуалов - оппонентов и единомышленников. С ними собираюсь создать свой Культурный центр, с очень широкими задачами...
- Ну раз вы коснулись творческих планов - можно ли о них подробнее?
- Закончил повесть, которая называется "Игры писателей". Это некоторые "опасные и таинственные игры" писателей, которые, возможно, изменили ход мировой истории. В эти игры, в которых участвовали Бомарше и маркиз де Сад, помимо собственной воли оказались вовлечены все культовые фигуры XVIII века - от Марии Антуанетты до генерала Бонапарта...
Там есть две даты. 1799-й - год смерти Бомарше - год, когда уже умерла французская революция и на смену кровавым фанатикам пришли негодяи, разворовавшие государство, и когда на горизонте возникла фигура Наполеона. И вторая дата - 1815 год - гибель империи Наполеона, когда очередной Вавилон, построенный Бонапартом, был окончательно разрушен. Все, кто будет читать эту новую книгу, найдут много параллелей с современностью. Но они не мною придуманы, это результат все того же: люди не меняются, они лишь меняют одежды...
Есть еще один замысел прозаической книги, для которой "Николай II", "Сталин" и "Распутин" будут как бы историческим фундаментом. Книга охватит более столетия - от последних двадцати пяти лет девятнадцатого века до перестройки. В моем распоряжении очень много подлинных дневников. Основа книги будет строго документальна. Там нет героя, там очень сложное построение. И сам период невероятно сложный, ведь за последние 80 лет (время, равное человеческой жизни) в России, по существу сменились три цивилизации. Была царская цивилизация со своей религией, культурой, бытом, потом - большевистская цивилизация, со своей культурой, бытом, религией (марксизм-ленинизм). И теперь, после перестройки, третья цивилизация настала... Причем каждая заставляла людей отрицать предыдущую, каждая рождала очередной миф о рае и аде: "Царская Россия - тюрьма народов" (ад), "Царская Россия - Россия, которую мы потеряли" (рай)" и т.д.
... У Цветаевой есть строка - "Голос правды небесной против правды земной". Вот об этом и будет книга.