- Олег Максимович, юбилей - это не только праздник, но и подведение неких итогов. Кстати, некоторые результаты последнего десятилетия жизни нашей страны были подведены в вашей недавней телеработе "Заплыв слепых". Что для вас означает этот фильм?
- Мы живем в удивительной стране. Правильнее будет сказать, что время смуты (а 90-е годы были таковыми, да и нынешний затянувшийся переходный период не освободился от неопределенности и блуждания) - так вот, смутное время меняет психологию человека. Он становится крайне подозрительным. Любому событию придумывает невероятные обоснования. Тропу в этом всеобщем помешательстве проложили журналисты. И знаете почему? Потому что вторую сред у информации (среду слухов, молвы, наветов, проще говоря, вымысла) они сделали первой.
Никаких итогов я, естественно, не подводил. Возникла идея у меня и режиссера Игоря Шадхана сделать документальный сериал по двум моим книгам: "Хроника времен царя Бориса" и "Тревожные сны царской свиты". И мы начали его воплощать. Безумная занятость не позволяла погрузиться в замысел полностью. Юлиан Семенов однажды сказал замечательные слова: "Писатель пишет не тогда, когда у него есть время, а тогда, когда его у него нет". Так и мы. Начали съемки летом и вдруг спохватились - выборы на носу. Надо часть сериала успеть сделать к этому событию. Одна из главных идей фильма заключается в следующем: прошлое, которое мы забываем, никогда не прощает этого, оно мстит и лишает нас здравого видения будущего.
- Вы являетесь одновременно писателем и топ-телеменеджером. Как эти две ипостаси уживаются и не мешают ли одна другой?
- Очень мешают. Но если ты - творческий человек и творчество - твоя суть, ты стараешься проявлять его всегда, чтобы компенсировать отнятое у тебя право отдать всего себя письменному столу. Ты придумываешь проекты, задумываешь телевизионные программы, создаешь журналы и, если возникает свободный зазор времени, пишешь сценарии или концепции. Ты все время должен что-то созидать. Это твоя среда обитания.
- Как, на ваш взгляд, изменилось место и роль писателя в современной жизни по сравнению с тем, что было раньше? Есть ли ощущение, что литература на что-то влияет и что-то способна изменить?
- Я профессиональный писатель, как, впрочем, и профессиональный журналист. И мне очень трудно отвечать на этот вопрос. Не в силу его сложности, а в силу драматизма ситуации, которую переживает нынче литература. Она как бы есть и ее как бы нет. Одно очевидно - литература утратила не только авангардную роль, но и практически свое влияние на умы нации. А если это еще где-то есть, то как остаточное явление. 90-е годы, годы наших реформ, расправились не только с наукой, образованием, медициной, но и литературой. Это безумие, но это факт. Причем делалось это осознанно.
Год или полтора назад Римма Казакова как руководитель одного из писательских союзов была приглашена в Кремль. И одно ответственное лицо сравнительно молодых лет, которому выпала нелегкая доля разбираться в писательском конфликте, неожиданно, глядя задумчиво в окно, спросило: "А зачем нам вообще писатели?"
А вот цитата из недалекого прошлого. Егор Гайдар: "Да, с интеллигенцией мы просчитались". И еще. Где-то года два назад я проводил пресс-конференцию по поводу выхода в свет моей книги. Встреча получилась довольно живой и острой. Заговорили о судьбе интеллигенции в России. Что с ней происходит? Почему не слышен ее голос, как это было раньше? Я, разумеется, отвечал. Вопросы ставились все острее. И вдруг корреспондент какой-то газеты, слушавший эту бурную полемику, задал свой вопрос: "Как вы считаете, журналисты - это интеллигенция?" В зале стало неожиданно тихо. И тогда я сказал: "Я думаю, что своим вопросом молодой коллега поставил точку в нашей дискуссии о судьбах русской интеллигенции". Если власть (Министерство образования) самозабвенно исключает (я чуть было не сказал уничтожает) из процесса просвещения курс истории и литературы, то мы не должны удивляться тому, что происходит и с литературой, и с театром, и с интеллигенцией.
- Каким вам видится "герой нашего времени"?
- Героя любого времени создает жизнь. Какова жизнь, таков и герой. Можно сказать проще - новое время рождает новых героев. Вопрос в другом - можно создавать одно время, а можно создавать другое. Я уже сбился со счета, какой кризис мы переживаем: экономический, структурный, технологический. И это все правда. Но это преодолимые беды. Самая тяжелая болезнь, которая поразила современное общество, - это сокрушительный кризис морали. Мы превратились в народ с больной нравственностью. У нас меняются параметры - выигрывает не тот, кто добр, а тот, кто силен. Если насилие становится нормой жизни, и форма этого насилия может быть самой разной, а смерть человека, да что человека, десятков людей - обыденной информацией, едва ли не такой же, как прогноз погоды, мы должны быть готовы к тому, что все это эхом отзовется, и мы получим иное мировоззрение и иное мироощущение общества. Успешен тот, кто при больших деньгах. Народ сопротивляется этому, а мы прессуем, прессуем и прессуем...
Исторически в российском обществе считалось неприличным быть избыточно богатым. Потому как бедность в России всегда была величиной всеохватной. Революция изменила приоритеты, употребив формулу равенства. Другой вопрос - было ли равенство или не было его, но отношение к богатым и тем более сверхбогатым, осталось, мягко говоря, настороженным. И культ денег, который мы сегодня навязываем обществу как непременную данность капитализма, уже сыграл с нами злую шутку - рушится мораль.
Сострадание, доброта, бескорыстие, честность - обветшалые атрибуты, мешающие коммерческому успеху. Вот вам герой нашего времени. Борис Березовский как-то нервно отреагировал, когда его спросили о совести: "Понятие совести не материально, а я занимаюсь бизнесом". Обратите внимание на одну закономерность. Реформы длятся уже 14 лет, а если к ним прибавить перестройку - то почти 20. Выросло новое поколение управленцев. Тем, кому в 1985 году было 20, - теперь 40 лет. Они выросли в среде разрушения. В этом был внутренний конфликт Бориса Николаевича Ельцина. Строитель по профессии, и, как говорили его коллеги, классный строитель, с первых дней своего пребывания в общероссийской власти разрушал и хоронил. И младореформаторы были опричниками этого процесса. До основания, а затем мы наш, мы новый "капиталистический" мир построим, кто был ничем, тот станет всем. Это об олигархах. И в этой инерции разрушения Путин пытается искать людей, предрасположенных к реформаторству, помноженному на патриотизм. Но урожай на этой ниве невелик.
- Не грустно ли жить в обществе, где доброта и любовь ценятся меньше, чем успех и богатство?
- Да, в таком обществе не только грустно, но и опасно жить. Демократия, которая не в состоянии себя защитить, - лучший довод для тех, кто упорно утверждает, что демократия России противопоказана. Как-то Сергей Юрский, давая оценку происходящим событиям, сказал: "Нет, не мое время". И он прав. Время, сделавшее интеллигенцию ненужной, никогда не будет перспективным. По крайней мере в России.
- Наверное, вам не раз приходилось сталкиваться с тем, что творческие люди в быту и жизни далеко не всегда обладают высокими человеческими качествами. И как вы переживаете очередную подлость, предательство?
- Творческие люди, как правило, эгоцентричны. Это своеобразная модель самозащиты, желание оградить свой мир от какого-либо вмешательства. Яркой натуре можно простить многое. Я всегда говорю - всякая прима по своей житейской сути стерва. Но именно на ее спектаклях аншлаг. Так что терпите. Бог дает что-то одно. Поверьте мне, что основную массу подлостей совершают люди малоодаренные. Деньги сотворили античудо - талант уходит, растворяется индивидуальность. Талант не может быть массовым. Он всегда явление штучное. А всякий дефицит рождает новые - не всегда конструктивные - идеи. Поэтому мы создаем "Фабрику звезд", мы создаем звездный ширпотреб.
- Легко ли вы прощаете, и есть что-то, что простить вы не смогли бы никогда?
- Я не люблю в людях три качества - трусость, глупость и алчность. Предательство - это уже следствие. Ну а очередную подлость я переживаю как очередную. У меня есть сад. Так вот, очень важно знать точно деревья, которые могут плодоносить. И не удивляться опавшим плодам.
- Чтобы мужчина мог выстроить карьеру, добиться в жизни успеха, ему необходима женщина, которая берегла бы его тыл, обустраивала его быт. Какое значение для вас имеют семья и семейная жизнь? Ваша прекрасная половина, кто она?
- Если нет тыла, вы никогда не сможете двинуться в наступление. Моя жена - художник. Уточню - хороший художник. Она свидетель всех моих удач и неудач. Она - первый слушатель и критик моих произведений. У нее профессиональный вкус.
- Интересно, а умеете ли вы хоть чуть-чуть готовить? Есть ли у вас коронное блюдо?
- Готовить я умею, и, рискну сказать, неплохо. Но жена "развратила" меня. Кухня "от и до" в ее руках. Она это делает отлично. В ином случае на корабле произошел бы бунт.
- Каков Олег Попцов в быту: требователен или неприхотлив, изменчив или постоянен?
- В быту я очень разный. Нервотрепка на работе меняет нас. И очень плохо, что эти боли мы приносим в дом. Увы, увы, увы.
- А чем занимаетесь в свой отпуск (если, конечно, такое понятие вам знакомо)? Согласны ли с древними, считавшими "In vino veritas", и если хоть отчасти да, то какие спиртные напитки предпочитаете?
- В отпуске я пытаюсь писать. И вообще не умею отдыхать - так говорят моя жена и мои коллеги. Они правы. Трудоголики в этом смысле - невыносимые люди. Что касается любимых напитков, то я не из тех, для кого питие не определяет сознание. Бокал хорошего красного вина украшает стол, а также ситуации и общество, в которых оказываешься. Можно наливать, но не обязательно всегда пить. А что касается прочих увлечений... С грустью отмечаю, что книг в последнее время стал читать недопустимо мало. Стыдно, конечно. Но факт есть факт. Люблю театр, музыку. Обожаю прогулки по лесу. Неплохо собираю грибы.
Беседу вел