Современных детей трудно провести старой сказкой
Сын узнал правду про Деда Мороза лет в двенадцать. Рассматривал свои старые фотографии и усмотрел под шубой утренничного волшебника подозрительно знакомые рыжие ботинки.
Эти ботинки на толстой подошве и швом наружу долго стояли в нашей прихожей. Мама о них спотыкалась. Сам потомок любил надевать ботинки поверх своих сапожек и торжественно выпираться в этом на центр большой комнаты. Потом он подрос, но ему еще долго и часто рассказывали о его театральных выходах.
Почуяв неладное, сын изучил Деда еще с четырех детсадовских фотографий разных лет. На каждой из них старикан держал взрослеющего мальчика (последовательно — зайчика, Буратино, гусара, инопланетянина) за правую руку. В другой руке дед сжимал увесистый посох. Посохи, как и шубы, каждый год у деда были новые. А вот ботинки на трех из четырех фотографий совпадали.
В свои двенадцать сын уже неплохо владел фотошопом. Он с максимальным разрешением отсканировал фотки своих детсадовских утренников. Увеличив лица Морозов (практически полностью скрытые усищами, колючими бородами и пришитыми к шапке белыми буклями), доморощенный сыщик установил их идентичность. После вырезал мышкой бороду и шапку из снимка. Наложил их на одну из моих фотографий. Потом на другую. Потом — для верности — на третью (с паспорта).
И четыре года о своем открытии никому не рассказывал...
А в прошлый Новый год после обмена подарками проболтался. Я, говорит, до двенадцати лет верил, что Дед Мороз существует. В школе-то понимал, что это не настоящий Дед, а физрук в халате или вожатка ряженая. Но помнил, что в детсаду к нам настоящий Дед приходил — большой и громкий. Всегда — одинаковый. А потом пацаны за Деда Мороза заспорили: кто в него дольше не верит? В смысле — раньше верить перестал. Получалось, что из них вообще никто в Деда Мороза и дня не верил. А самые крутые еще даже не родились, а уже не верили: А я их послушал и захотел вспомнить, как настоящий Дед выглядит. Ну и: опознал тебя по ботинкам.
— Ты меня по ним еще в детсаду опознал, — говорю. — Но тогда я тебя все-таки убедил, что я не папа, а Дед Мороз. Просто ботинки мы с твоим папой в одном магазине купили.
— Обманул ребенка! — возмутился потомок. — Нанес травму детской психике! Как мне теперь жить с мыслью, что Деда Мороза не существует?
— Как это, — спрашиваю, — не существует? А я?
— А ты мой папа.
— А что это доказывает? Только, что ты сын Деда Мороза. Наследник.
Тут он по-подростковому цинично заржал:
— Получается, теперь я — Дед Мороз?
А потом смеяться перестал и даже приосанился. Все-таки ответственность мужчинам на пользу.