Юрий Стратонович Шимролович служил в воздушно-десантных войсках. Он выше среднего роста, сухопар и жилист. А рука, словно кусок железа. Хватку его чувствую по сей день. Своим кулаком он разбивает любой кирпич. Рекорд - стопка из трех штук, одним ударом. Однажды на спор (однако за деньги заезжего журналиста, по таксе один кирпич - одна гривна) разбил за полчаса 86 кирпичей. Мог, говорит, и больше, да жена Ирина Егоровна затянула домой: "Тебе ж уже 54 года, сколько можно дурачиться!".
Чудачества мужа ей, наверное, порядком надоели. Может поэтому, как только я зашел в их приземистый дом с весьма небогатым убранством, она тут же ушла в соседнюю комнату и не вышла до конца нашей беседы. "Переживает, - пояснил шепотом хозяин,- когда я ем стекла, гвозди, полиэтиленовые мешки. Или ставлю на язык сразу десять горящих спичек. Хотите, покажу?".
Знаю еще, что Юрий Стратонович может пройти на руках до полусотни метров, похлопывая рукой по животу, съесть фужер. Он устанавливал флаг на высоченной трубе сахарного завода в Марьяновке. В холод, при шквальном ветре.
- Директор завода попросил. На эту трубу никто раньше не лазил вообще. Смельчаков не находилось, а мне удалось. Я шесть раз "Отче наш" прочитал, пока поднялся до самого громоотвода.
Когда стал привязывать древко знамени к этому многометровому металлическому стержню, подул шкальный ветер, казалось вот-вот труба рухнет на крохотные цеха предприятия вместе с Шимроловичем. "Наверное, Бог меня миловал, помог удержаться тогда одной рукой на той верхотуре".
Или представьте себе картину. Стоит на одной ноге на куполе церкви, которая возвышается над Берестечком, мужик и красит трехметровый крест. Внизу охает и ахает отец Игорь, упрашивая грешного Юру привязаться. А тот, вместо того, чтобы последовать просьбе настоятеля Свято-Григорьевского храма, шутит: "Ловите, батюшка", - и делает вид, что падает. Отцу Игорю становится плохо, а бесстрашный маляр продолжает красить. " Юра, что же вы со мной сделали", - укоряет его, оклемавшись, 80-летний священник. "Простите, отец",- кричит сверху Шимролович и, словно искупая свою вину, трижды красит крест, а затем, когда батюшка привез еще какую-то новую, экспериментальную эмаль, лезет в четвертый раз на купол.
- Высота там приличная - метров 60, не меньше,- уточнил мне горделиво "высотник".
А что касается силы Юрия Стратоновича, то и тут с ним никто не хочет тягаться. В городе хорошо помнят случай, когда он на спор перенес с машины на склад - а это метров 20 - три мешка сахара одновременно. Каждый весит 50 килограммов. Два взял под руки, а третий положил на шею.
- Наверное, вы в отца своего удались? - спрашиваю я.
-Нет, он силой особой не отличался. Все это у меня от тренировок. Колесико от детской машинки я мог сжимать полторы-две тысячи раз. И правой, и левой рукой. Приятели не могли больше сотни раз. Когда работал на плодоконсервном заводе, мог одновременно переносить по четыре полные трехлитровые консервные банки. Однолитровых - по шесть. А ребра ладони натренировал, ударяя рукой по перилам моста, когда шел на смену и со смены. Сегодня могу без перчаток разбить ладонью любую бутылку, любой кирпич.
Однажды, чтобы подорвать его авторитет среди местных мужиков, один из споривших подсунул ему кусок мрамора. Юрий почувствовал подвох и взялся разбить не с одной, а с трех попыток. "Ударяю раз - словно в стенку. Сконцентрировался, как только мог, и наношу второй удар. Плита разваливается и повисает на краях. Оказывается, внутри была арматура, она -то и не дала разбить с первого раза".
Почувствовал я у собеседника и затаенную обиду на составителей Книги Гиннесса, которые почему-то до сих пор не заметили, не оценили его способности. В разговоре со мной Юрий Стратонович не раз скептически отзывался о рекордах тех, кто попал в знаменитости. "Что там, - сокрушался, - удивительного сделал японец, разбив локтем десяток кирпичей? Пусть он попробует это сделать кулаком или сгрызть фужер".
И чтобы не на словах, а на деле окончательно поразить корреспондента "Труда", хозяин уговорил меня стать свидетелем его экспериментов. "Идем за хату, чтобы Ирина не видела",- говорит Стратонович, захватывая с собой жменю гвоздей и пучок алюминиевой проволоки. Как ни отговаривал, но Шимролович настоял на своем. Выходим на улицу, подальше, как я просил, от людских глаз. "Сейчас их проглочу, только надо загнуть концы". Берет поочередно один за другим гвоздь, сотка не меньше, и сжимает в полукруг своими железными пальцами.
- Наводи фотоаппарат, фиксируй, чтобы не было болтовней. Все будет нормально, не бойся. Сколько я их уже съел!
Через минуты три, даже не скривившись после такого яства, решительно берет пучок сжатой в руке проволоки: "Сейчас и это съем". Потом ведет к соседней новостройке. "Сейчас посмотришь, как бью кирпичи, а то скажешь, что трепался". Находим шесть кирпичей. Стратонович ставит два кирпича вертикально, а затем поочередно разбивает на них ладонью четыре оставшихся. "Ну как, убедился?".