.jpg)
Николас Кейдж, актер— Расскажите о своем персонаже — новоорлеанском полицейском Теренсе МакДоне.
— Он такой, какой есть. Я стараюсь его не судить и не определять категорично как хорошего или плохого.
— Как продюсер фильма вы воздействовали на выбор места съемок. Как вам удалось убедить Вернера Херцога снимать фильм в Новом Орлеане?
— Мне пришлось заглянуть в глаза моим собственным страхам. Новый Орлеан для меня — особое место на земле, где сходятся разные энергии: африканские, французские, английские, испанские… К тому же там много магии и волшебства. Я многое пережил в этом городе и хотел вернуться туда для того, чтобы побороть страхи из моего прошлого. Я был уверен в том, что смогу использовать энергию этого города, но не знал, что из этого выйдет, победа или крах. Я был готов ко всему.
— Вам понравилось играть в подобном состоянии?
— Я был в ударе — пришел, увидел и победил. Я очень благодарен Вернеру Херцогу за то, что он позволил мне расслабиться и сыграть Теренса МакДона так, как я хочу. Мне не надо было
Существует расхожее мнение, что картины Пикассо и Ван Гога «чрезмерны». Я думаю, этот эпитет вполне применим к кино. Когда я снимался в «Покидая
— Совпадает ли ваш актерский стиль со стилем режиссера?
— Я думаю, в этом плане у меня с Вернером Херцогом идеальный брак. Он все делает очень быстро. А у меня, как правило, лучшие дубли — первые два. Он полностью доверяет моему мастерству, а я полностью доверяю его мастерству. Иногда мне нравится много репетировать, но я регулирую свой темп в зависимости от того, с кем работаю. Я знаю, что Вернер любит делать как можно меньше репетиций, так как для него важнее всего свежесть и спонтанность, и мне это подходит.
— Это уже ваш второй фильм с Евой Мендес, который сильно отличается от «Призрачного гонщика». Скажите, что нового вы узнали друг о друге во время работы над «Полицейским»?
— Мне кажется, Ева стала играть ещё лучше. Он была хороша в «Гонщике», но в этом фильме она более утонченная, мягкая, изящная и непредсказуемая. Я и раньше был поклонником её таланта, а сейчас оказался свидетелем её роста, и мне ещё больше захотелось сниматься вместе с ней.
— А какие у вас сложились отношения с Вэлом Килмером?
— С Вэлом у нас очень интересные отношения. Мы очень уважаем друг друга и долгие годы переписываемся. Это не формальные отношения, это настоящая дружба. Мы не так часто встречаемся, но постоянно переписываемся и поддерживаем друг друга в жизни. Он мне как брат. Если хотите знать правду, я считаю Килмера одним из лучших актеров своего поколения.
— Разделяете ли вы фильмы на независимые и мейнстримовские при выборе проекта?
— Господь даровал мне способность адаптироваться к разным стилям и направлениям, так что я ему очень благодарен. С годами я начал понимать, что участие в фильме — это ответственность и что главное — не придавать значение своему звездному статусу, а просто выкладываться для роли, как я это делал в самом начале своей карьеры. Так называемые «попкорновые» фильмы, или,
— У вашего персонажа болела спина. Как вы имитировали это? И почему вы не говорили с южным акцентом, хотя ваш персонаж из Нового Орлеана?
— Давайте говорить начистоту: я пришел на съемки с уже готовым образом Теренса в своей голове. Он у меня ассоциировался с Ричардом III — одной из самых противоречивых фигур в английской истории. При создании образа я опираюсь на особенности своего телосложения. Моя мать была танцовщицей, поэтому немудрено, что я большое значение придаю пластике своего персонажа.
Травма спины, которую он получил, спасая заключенного во время урагана «Катрина», помогла мне придать своеобразие этому образу. Что касается акцента, мы с Вернером решили, что он нам не нужен. В конце концов, Теренс был полицейским из Нового Орлеана и гордился тем, что он с Юга. Он говорил: «Здесь, на Юге, мы не бьем женщин». Но это ещё ничего не значит — он мог быть родом откуда угодно:
Когда я получил этот сценарий, то снимался в Австралии в фильме «Время ведьм». Вы знаете, что в Австралии до сих пор используют кокаин, чтобы прочистить вам нос, а я как раз болел тогда гриппом. Я все пытался понять, как можно вспомнить то, что произошло сто лет назад, но не мог. А потом меня направили к доктору, который капнул мне в нос раствор кокаина, и я сразу же начал делать записи.
Потом я вдруг почувствовал сухость в носу, с которой ко мне пришло ощущение собственной непобедимости. Потом у меня началось обильное слюноотделение, а вместе с этим поперли и новые идеи. В это время я решил пройтись по сценарию, чтобы сделать заметки: в тех местах, где мой персонаж принимает кокаин, я приписал, что надо часто глотать слюну и кусать губы. А в сцене, где он принимает героин, я подумал, что его будет одолевать чесотка, он будет мотать головой и медленно двигаться.
— На этом этапе вашей карьеры вы в принципе делаете то, что хотите, правда? Что вы ищете, когда выбираете себе новую роль? И устраивает ли вас то, что вы продолжаете играть порочных персонажей?
— У меня есть свой устав, я стараюсь ему следовать. Возможно, я один такой, но я ощущаю силу фильма и верю в то, что ленты могут менять мышление людей, это мощнейшая сила. Именно поэтому я очень осторожен в том, что именно проецирую на экран в процессе работы, особенно если потенциальные зрители — дети, которые сейчас для меня приоритетная аудитория. Я стараюсь держаться подальше от фильмов с насилием и убийствами, но если все же соглашаюсь играть в таком фильме, мне нужно обязательно понять, как и почему мой персонаж стал тем, кто он есть.
— У вас действительно хорошо получается придать объем массовому кино.
— Я выходец из независимого кино — это мои корни. Я использовал независимое кино как свою собственную лабораторию и постарался выжать из нее все, что только мог.
Во времена, когда другие теряли миллионы, я нашел золотое дно и применил полученные навыки и знания в таких фильмах, как «Без лица». Если вы внимательно посмотрите, то увидите, что в этом фильме есть элементы, которые я взял из «Поцелуя вампира», мало кто видел этот фильм, а у меня была возможность внедрить приобретенные навыки в картине «Без лица». Я продолжаю заниматься этим по сей день.
Николас Кейдж, актер
Родился 7 января 1964 года в Лонг Бич, штат Калифорния. Настоящее имя — Николас Ким Коппола.
Дебютировал в телесериале «Лучшие времена» в 1981 году. В
Сыграл в фильмах Копполы «Бойцовая рыбка», «Клуб Коттон», «Пегги Сью вышла замуж». Наиболее известные картины с участием Кейджа: «Скала» (1996), «Воздушная тюрьма» (1997), «Без лица» (1997), «Угнать за 60 секунд» (2000), «Сокровища нации» (2004),
В
С 2000 года продюсирует фильмы, в
Женат трижды. Первой женой была актриса Патрисия Аркетт, второй — Лиза Мари
Также имеет сына от актрисы Кристины Фултон.