После Емели знаменитому актеру захотелось сыграть его тезку Пугачева. И много кого еще из сказок и жизни
На этой неделе в прокат вышел сказочный блокбастер Александра Войтинского «По щучьему велению». В основе картины для семейного просмотра — знакомая всем с детства история про Емелю, ухватившего удачу в буквальном смысле за хвост (рыбий). Конечно, в сюжете хватает приключений и волшебных существ вроде Кота Баюна и Кощея Бессмертного. Не обошлось и без любовной линии. Но главный вопрос, который задают создатели ленты себе и зрителю: настоящее ли это счастье, когда все твои желания исполняются «по щучьему велению»? Добавим, что съемки проходили в Санкт-Петербурге, Тюменской области, Перми, Тобольске — интереснейших местах России. О природных и человеческих богатствах нашей страны, о сибирском характере и том, как сказка способна изменить жизнь человека, «Труду» рассказал исполнитель главной роли Никита Кологривый.
— Слышала, вы говорили, что такого персонажа, как Емеля, давно не хватало в российском кино. Это почему?
— Мне кажется, у нас чересчур много рефлексирующих героев. Пожалуй, только Иван из «Последнего богатыря» предстает настоящим русским парнем — простым и наивным, сильным и добрым. Однако в нем совсем нет хитрости, он правдоруб. Мой же персонаж более адаптивен. Отец Емели — слепой кузнец, которому сложно контролировать ребенка, и связь у них скорее духовная. По сути Емеля — беспризорник, дитя природы. Сызмальства понимает, что в жизни ему придется пробиваться самому. Он этого страшится, отсюда и его лень произрастает: когда боязно принять решение, тянет пребывать в раздумьях и мечтах, лежа на печи. Зато, как только судьба дает парню шанс, он его использует на полную катушку, что в этой сказке не дано больше никому из персонажей. Даже Рыбка, имея волшебные силы и возможности, не позволяет себе такого творческого размаха. А Емеля устремился на печи за счастьем, обретя в итоге приключения, друзей и любовь.
Сказка ложь, да в ней намек... Мне кажется, каждому из нас необходимо определить для себя самые важные желания и стремиться к их осуществлению. Мой герой, кстати, к финалу сказки понимает, что на самом-то деле никакое волшебство ему не нужно, он все способен сделать сам. А если определить главное стремление, Емелино и наше общее, то оно таково: мирно сосуществовать с окружающими. В случае Емели — и с Рыбкой, и с Котиком, и с отцом, и с царем, и с Кащеем. То есть с самыми разнообразными персонажами, которых мы постарались для пущей связи сказочного с реальным максимально приблизить к узнаваемым типам нашей сегодняшней жизни.
— Вас послушать, так речь идет не о Емеле с печи, а о герое нашего времени.
— Абсолютно верно! Емеля — герой, потому что с успехом преодолевает нелегкий путь к своей мечте, чего я желаю каждому зрителю. Только тут важно не ошибиться, решить, что для тебя самое заветное. А к проблемам, которые всем нам встречаются, стоит отнестись, как это делает мой персонаж, по возможности легко, иногда что-то, кажущееся обидным, и мимо ушей пропустить, а над чем-то посмеяться. Емеля, надо признаться, меня и самого изменил: сыграв его, я стал больше задумываться о том, чего хочу и как смогу это осуществить.
— Чем вам запомнились съемки?
— Наверное, тем, что сами были похожи на сказку, даже на сон. Восхищаюсь инженерами, создавшими самоходную чудо-печь, которая разгонялась до 60 км в час, я на ней и покатался, и поплавал. Из нее валил настоящий огонь, порой даже страшновато становилось, но меня страховали каскадеры. Одежду на нас всех шили вручную, соблюдая тонкости деталей народного костюма. А еще мы работали в трех регионах страны, абсолютно разных по ландшафту и климату. Большое путешествие, нелегкое творчески и физически! К некоторым нашим съемочным площадкам, недоступным для обычного транспорта, мы добирались на лодках. Работали и во время ливней, и в минус 37 градусов на льду Иртыша, где меня еще и поливали водой — это не компьютерная графика.
— Но вы ведь сами родились и провели ранние годы в Новосибирске. По-вашему, существует такое понятие, как сибирский характер?
— Конечно. Для меня такой характер означает выдержку, терпеливость, стойкость. Впрочем, эти качества необходимы не только сибиряку, но и всякому мужчине, желающему чего-то добиться в жизни. Чтобы соответствовать сибирскому характеру, надо держать себя в форме — физической и психологической. По крайней мере я к этому стремлюсь. Ну и, как уже сказал, необходимо считаться с людьми, с их проблемами.
— А как вы относитесь к сказкам?
— Любил их с детства во всех видах: книжки, диафильмы, пластинки, кассеты, которые читал, смотрел и слушал перед сном. Мне нравился Андерсен, хотя некоторые его истории пугали. А вот сказки Пушкина почему-то представлялись мне в виде отчетливых картинок. Обожал «Серебряное копытце», «Маугли». Сейчас в спектакле Фонда Сергея Безрукова «Алиса в Стране чудес» я исполняю роль Чеширского Кота. С удовольствием поиграл бы в киносказках какую-нибудь нечисть — Лешего или Кощея. Антагонисты мне кажутся интереснее положительных героев.
— Но вернемся к Емеле. Он ведь мечтает о многочисленном потомстве. А вы себя многодетным отцом представляете?
— Не отказался бы им стать. Но мы все-таки живем в материальном мире, и надо быть уверенным, что твои дети не будут ни в чем нуждаться. Пока у меня одна дочь Есения, очень любимая, ей два с половиной года, недавно пошла в садик. С ней всегда так интересно! Когда выдается свободное время, мы гуляем, ходим в зоопарк, рисуем, читаем...
— В финале фильма Емеля все-таки сблизился с отцом и помог ему вернуть зрение...
— Недуг отца в нашей сказке —метафора. Ведь очень многие родители в отношении собственных детей в чем-то слепы, не замечают, что происходит с ребенком. Мой папа прошел практически все «ритуальные» стадии становления мужчины: в армии служил, в Афгане воевал, дом построил, сына родил, дело собственное вел... Для меня он с детства был высшим авторитетом. Но потом я повзрослел, и у нас началось столкновение позиций. Одно время мне даже казалось, что отец меня не слышит и не понимает. Нужно было выпорхнуть из гнезда, приехать в Москву, окончить вуз, прожить здесь 10 лет и дождаться рождения дочери, чтобы выйти на другой уровень общения с отцом и вновь найти общий язык. В общем, друзья, нам всем надо уделять больше внимания своим родителям, помогать им и помнить, что в свое время они были к нас терпеливы, и мы теперь должны отнестись к ним так же. Хотя — не всегда получается.
— Кто ваш папа по профессии?
— Сейчас строитель, но, мне кажется, в нем есть и что-то от кузнеца — отца Емели. Чем папа только в жизни не занимался. Одно время я работал его помощником: на Дальнем Востоке на острове Русский мы строили самый большой в России океанариум, монтировали стекла. Считаю физический труд необходимым опытом для мужчины, хотя, кажется, актерское дело у меня получается лучше.
— Отец что-то рассказывал об афганской войне?
— Очень мало — как, мне кажется, все, кто прошел подобное. Вот когда я снимался в военных фильмах, папа делился со мной опытом. И, как всякий военный человек, он прививал мне дисциплину с детства. Правда, сам я в армии не служил, потому что поступил в театральный вуз. Но перспектива такая никогда меня не пугала, в старших классах я серьезно занимался боксом и думал, что вполне пригодился бы в спортроте.
— Но если дома вас воспитывали в дисциплине, как же вышло, что ваш любимый литературный герой — бунтарь Стенька Разин?
— Это вполне естественно, поскольку система рождает протест. И Разин — не просто смутьян, а очень интересная личность. Он хорошо описан в книгах — в замечательном романе Василия Шукшина «Я пришел дать вам волю», в стихах Евгения Евтушенко про Братскую ГЭС... Я недавно побывал на мысе Стеньки Разина на Волге, где он топил корабли, и был очень впечатлен. Вообще я хотел бы играть масштабных российских фигур, у нас их много, и их истории надо рассказывать. Это и Емельян Пугачев, и Григорий Распутин. Очень интересно было бы перевоплотиться в кого-то из поэтов, например во Владимира Маяковского. Недавно я читал его стихи на литературном вечере, приуроченном к выставке «О разных Маяковских» в Гослитмузее, и понял, что энергетически мне этот поэт очень близок — кстати, зрители говорили мне то же самое.
— Знаю, что вы пробуете себя не только в актерской профессии...
— Да, например, в режиссуре, в роли креативного продюсера. Хочу построить в Новосибирске альтернативу московским и питерским студиям, чтобы и там снималось кино. В частности, такое, где продвигались бы профессии, которые сейчас не очень на слуху. Например, недавно мы с собранной мною командой сценаристов ездили в Сибирь, наблюдали за работой геологов. Это люди с очень интересными судьбами — герой фильма «Выживший» в исполнении Ди Каприо рядом с ними отдыхает. Окажись он в сибирских лесах, не дожил бы и до середины картины. В России столько харизматичных личностей и историй! Важно находить их, узнавать проблемы людей и искать ответ на вопрос — как сделать, чтобы нам всем жилось легче и лучше.
— Кстати, по поводу Ди Каприо. Однажды вы сказали, что считаете себя актером не хуже его.
— Я обязан быть не только не хуже — даже лучше! Для зрителей, для своей команды, для моих жены и дочери. Актер должен излучать уверенность — а иначе кто в него поверит и пойдет за ним?! Настоящий мужчина — по моему убеждению, прежде всего лидер.
— А кто тогда настоящая женщина?
— Та, к которой мужчина будет стремиться, но для того она должна духовно превосходить его, тогда между ними будет гармония.