СО ВТОРНИКА ПО ПЯТНИЦУ - КРАТКОВРЕМЕННЫЕ "ДОЖДИ"

Главная Жизнь 01:01 27 Октября 2005 177

Вот уже более пяти лет на канале ТВЦ выходит программа с запоминающимся и говорящим названием "Газетный дождь". Ее выпуски по очереди ведут Валерий Выжутович и Анатолий Макаров, авторитетные в газетном мире люди. Четыре раза в неделю в течение десяти мину

Славуцкий Александр

Напечатать

- У одного из самых блистательных поэтов Серебряного века Саши Черного есть стихотворение, начинающееся следующими строчками: "Кто в трамвае как акула отвратительно зевает? То зевает друг читатель над скучнейшею газетой..." Приходится ли вам зевать во время чтения прессы?
В. В.: - Приходится. Честно говоря, не так уж и часто я испытываю большое наслаждение, читая свежую прессу. Во-первых, многое из того, что появляется в утренних газетах, уже известно из вечерних выпусков радио- и теленовостей. Во-вторых, сегодня статьи в газетах нередко пишутся крайне неряшливо. А я воспитывался в другой журналистской школе, которая подразумевала тщательную работу над словом, вне зависимости от времени, которое было на это отпущено. Так что и с эстетической точки зрения чтение газет мне особого удовольствия не доставляет.
А. М.: - Не могу сказать, что скучаю, чаще раздражаюсь. Например, очень не люблю т. н. стеб. Сейчас, правда, он пошел на убыль, но еще совсем недавно был основной стилистикой многих изданий. Еще раздражает, когда некоторые газетчики, находясь в оппозиции к власти, переносят свое неприятие на всю свою страну вообще и она оказывается у них по определению виноватой во всем и всегда. Помню, некоторые мои коллеги писали, что нам надо брать пример с "майдана", и кричали: "Где же наш "майдан"?" И вот сейчас они видят, во что обратился тот самый "майдан". Впрочем, все эти "майданы" кончаются именно так.
- Если сравнить сегодняшнюю прессу с той, какой она былв пять, десять, пятнадцать лет назад, какие отличия можно обнаружить?
В. В.: - Если вести отсчет от начала 90-х годов, то сегодня она стала более серой и скучной. Тогда был период яркой, заразительной, азартной прессы. Говорю об этом как газетчик, работавший в ту пору в "Известиях". Сейчас этот азарт в силу разных причин потерян. И самое печальное, на мой взгляд, что у журналистов появилась самоцензура. Ведь на самом деле каких-то прямых указаний - это можно писать, а это нельзя - никто не транслирует, и все, что попадает или не попадает сегодня на страницы газет, - это во многом результат как раз самоцензуры. Все хорошо понимают правила игры.
А. М.: - На мой взгляд, наша пресса не потеряла своего профессионального уровня. И по многим критериям она лучше и талантливее западной. Я читаю по-французски и по-английски и поэтому имею представление об уровне западных газет. Другое дело, что там существуют отработанные веками правовые гарантии и стандарты политкорректности, а нам до этого еще далеко.
- Сегодня много говорится о том, что свободы слова, которая была еще несколько лет назад, уже нет. Однако, судя по тому, что наибольшие тиражи имеют желтые и близкие к ним издания, пересказывающие сплетни, скандалы, слухи из жизни бомонда, получается, что свобода слова большинству людей не так уж и нужна.
В.В.: - Подобные издания не только у нас, но и во всем мире пользуются чрезвычайной популярностью вне зависимости от состояния свободы слова. Это определенный сегмент рынка СМИ, достаточно доходный. Но есть и другой - качественной прессы, тоже достаточно устойчивый, хотя и с меньшими тиражами.
- Но с меньшими-то - в разы!
В. В.: - Ну да, так во всем мире. Но я не принадлежу к читателям желтой прессы, и при всей ее массовости в мои обзоры она никогда не попадает. Мне не интересно сообщать с телеэкрана, от кого то ли забеременела, то ли не забеременела Алсу, разводится Наташа Королева с каким-то очередным мужем или нет. Мы ориентируемся на качественную прессу. Ну а популярность желтой объясняется, наверное, тем, что для значительной части общества свобода слова так и не стала приоритетной ценностью. Может быть, потому что люди не настолько благополучно живут, чтобы ценить эту свободу прежде всего остального, и на первый план для них выходят бытовые и материальные заботы. Кроме того, дело, наверное, еще и в том, что сама пресса себя скомпрометировала. В середине 90-х информационными войнами с потоками компромата, выливаемого на конкурентов, а сегодня своей постоянной готовностью услужить.
А. М.: - В любой стране с развитой демократией и печатью большую часть изданий составляют бульварные газетные листки, а качественные газеты можно пересчитать по пальцам. Я согласен с тем, что наша пресса скомпрометировала понятие "свободы слова". Люди по наивности считали, что свобода слова сама по себе решит все их проблемы, да и мы их убеждали в том же. Ну а когда оказалось, что это не так, у многих наступило разочарование. Ведь люди видят, что вроде бы журналисты пишут что угодно и о ком угодно, а от этого ничего по большому счету в их жизни не меняется. Другое дело, что нельзя человека освободить больше, чем он сам внутренне свободен. На мой-то взгляд, свобода должна выражаться скорее в свободе мысли, а не в оскорблениях своих оппонентов и постоянной истерике, свойственной некоторым СМИ.
- Иногда мне кажется, что программу следовало бы переименовать из "Газетного дождя" в "Особое мнение", поскольку в каждом выпуске вы высказываете собственную точку зрения, опираясь на не очень большое количество цитат.
В.В.: - Это не так. Я стараюсь не навязывать своего мнения зрителям, а, опираясь на газетные публикации, вести разговор с журналистом, который является специалистом в данной теме, и чаще задаю вопросы.
А.М.: - У меня для самовыражения достаточно возможностей, литературных и журналистских. И с собеседниками мы никогда не выходим за грань выбранной темы, основой для нашего разговора всегда являются конкретные статьи. Мы говорим о действительности, которая описана в газетах. За выпуск нам удается процитировать пять-шесть изданий.
- Правда, далеко не всегда из газет первой свежести.
А. М.: - Если руководство канала решит превратить "Газетный дождь" в программу, рассказывающую только о публикациях текущего дня, то я из нее уйду. Мне интереснее заниматься анализом тенденций. И если статья вышла несколько дней назад, но задела некоторый общественный нерв и поэтому не устарела, не понимаю, почему я не могу упомянуть эту публикацию.
- Вы поднимаете глобальные темы. Насколько реально рассмотреть их в течение десяти минут эфирного времени?
В.В.: - Нет, конечно, не реально. Но такую задачу мы перед собой и не ставим, ведь "Газетный дождь" - это все же лишь обзор самых ярких публикаций на определенную тему. Конечно, весь этот аналитический разбор идет по касательной, но ведь и сам жанр обзора не предполагает какой-то особенной глубины.
А. М.: - Кстати, у меня есть идеи по поводу развития и расширения нашей программы. И тогда можно было бы, как в газете, сочетать разные жанры и подходы, но пока этого не получается.
- Выбор собеседников у вас достаточно необычен. Большинство ведущих стараются приглашать в студию узнаваемых, медийных персонажей, а ваши гости, как правило, люди не публичные.
В. В.: - Если работать исключительно со звездами, тогда у нас будет мелькать десяток одних и тех же лиц, что быстро надоест телезрителям. Нам важно, чтобы человек владел темой.
А. М.: - Попсу, модных актеров я никогда приглашать не буду, ведь мнение, скажем, Маши Распутиной о нашем с вами творчестве меня совершенно не интересует. Но мы приглашаем звезд современной журналистики, которых знают не в лицо, но по имени.
- Но, наверное, все же были в эфире собеседники, запомнившиеся вам особенно?
В. В.: - Однажды мы пригласили режиссера Владимира Наумова. Еще до эфира он мне сказал, что не хочет обсуждать интриги и дрязги в Союзе кинематографистов, его это не интересует. Мы начали разговор, но я не удержался и сказал о том, что все газеты пишут о конфронтации Гусмана с Михалковым, тогда Владимир Наумович встал и сказал, что уходит из студии. Пришлось его догонять, уговаривать, обещать ему больше этой темы не касаться. К счастью, нам удалось его вернуть, потому что если бы он ушел, это означало срыв выпуска, никакого запасного варианта в тот вечер у нас не было.
- Вообще-то работа с прессой считается среди телевизионщиков не самой престижной. Не обидно ли вам при вашем опыте заниматься ею?
В. В.: - Я был и остаюсь газетным журналистом, это мой основной хлеб. А телевидение для меня является скорее способом дополнительного заработка.
А. М.: - Мне обидно, что раньше за книжку я получал 20 тысяч долларов, а сегодня только пятьсот. Если бы сейчас я зарабатывал так, как раньше, то телевидением бы не занимался. Для меня это даже не приработок, а один из основных источников дохода. Хотя в этом деле есть свое обаяние. Эфирная работа доставляет мне удовольствие, она обладает своим драйвом.
- Как вы относитесь друг к другу? Как друзья или как конкуренты? Смотрите ли вы программы друг друга?
В. В.: - Я бы не хотел комментировать работу своего коллеги.
А. М.: - А я всегда смотрю Валеру. Кстати, вот этот формат, который идет с весны, придумал он. И когда я увидел его пилотный выпуск, то сразу все принял. Наверное, какие-то элементы конкуренции между нами есть, но, когда вызывают на ковер к начальству, я всегда за то, чтобы выступать солидарно, а не конкурировать друг с другом.

Напечатать

Жизнь 00:03 / 11 Октября 2024 10250

Охота на ведьм

У россиян бешеный спрос на услуги колдунов, тарологов и нумерологов

Ирина Хмара, спецкор «Труда»

Труд

Фото: © Voller Ernst / Hermann Fuss, globallookpress.com

В Госдуме предложили карать по закону любителей навести порчу или приворожить любимого. Депутатов вдруг озаботило, что народ к колдунам, тарологам и нумерологам валом валит, спрос на их услуги бешеный —...