Почему исчезают лекарства для онкологических больных
— При чем тут смелость, я не сделал ничего особенного, — говорит, не соглашаясь с моей оценкой «смелый поступок», профессор с мировым именем Алексей МАСЧАН, директор Института гематологии, иммунологии и клеточных технологий Национального медицинского исследовательского центра имени Дмитрия Рогачева. — Просто рассказал о чрезвычайно тревожной ситуации с исчезновением жизненно важных лекарств, чтобы привлечь внимание к этой проблеме, которую надо обязательно решить.
Речь о громком сигнале SOS, который Алексей Александрович через СМИ («Известия», телевидение) отправил Минздраву, властям, обществу. Нынешняя практика закупки лекарств, по его словам, приводит к тому, что уже сегодня начали исчезать лекарства для онкологических больных. Это не временные перебои. Сохранение существующих правил приведет к страшным последствиям: смертность от онкологических заболеваний, по словам профессора, через два года может вырасти у нас на 20-30%, что станет масштабной гуманитарной катастрофой.
Этот сигнал SOS вызвал широкий общественный резонанс. Если руководитель такого ранга, рискуя любимой работой (Минздрав, как говорят, не прощает подобных публичных выступлений), решился в информационном пространстве ударить в набат, значит, дела по-настоящему плохи. Значит, подошли к самому краю.
Алексей Александрович не преувеличивает. Это человек с обостренной совестью, он отстаивает право на жизнь для тяжелобольных людей. Несколько лет назад в одном из интервью Масчан открыто выступил против того, что одним больным быстро дают квоту на получение дорогостоящей медицинской помощи с использованием высоких технологий, а другие могут ее и не дождаться. «Квоты на лечение — это фашизм, — сказал тогда врач. — Квоты оставляют одних людей за бортом современной медицины, а других принимают на этот борт. Если количество квот закончилось, то больных принимают только на платной основе. Это скотство. Это недопустимо. Но это каждодневная реальность».
Масчан спасает жизни детей. Это его миссия. Врач божьей милостью, авторитетнейший специалист в области детской гематологии и онкологии, руководитель научной школы — такие люди не бросаются словами. Еще несколько лет назад профессор вместе с другими специалистами предупреждал, что разрабатывавшиеся законопроекты и нормативные акты в области лекарственного обеспечения могут привести к печальному финалу. Но высокомерные чиновники от медицины тогда и не подумали прислушаться к авторитетному мнению врачей. И вот сегодня пришла беда. Лекарственная катастрофа на дворе нашего дома.
Подробнее о причине исчезновения препаратов мне рассказывает доктор медицинских наук, профессор Наталья КРАВЧЕНКО, которая не одно десятилетие занималась изучением эффективности систем здравоохранения в нашей стране и за рубежом.
— Здесь все очевидно, — считает Наталья Александровна. — Разработанный Министерством здравоохранения РФ механизм ценообразования оказался очень плохим. Да и практическая реализация не лучше. Итог таков: фирмы, поставляющие лекарства, должны были бы продавать их себе в убыток. Кто же пойдет на это? В этих условиях препараты просто перестают поступать на отечественный фармацевтический рынок.
В первом полугодии более 45 тысяч торгов по закупке лекарств (не только противоопухолевых) окончились безрезультатно, потому что не было заявок. Стоит ли удивляться, что с рынка, как сообщалось, стали отзывать препараты — сначала 700, потом 900. Особенно тяжелый удар был нанесен по онкологическим клиникам. В первом полугодии не удалось закупить лекарств для онкобольных на миллиарды рублей. Это по-настоящему страшно. Минздрав допустил на этот раз серьезнейшие ошибки, цена которых может быть непомерно большой. Это следствие непрофессионализма управленцев в федеральном ведомстве, их неумения предвидеть последствия принимаемых решений, непонимания проблем, нередко беспринципности, формально-бюрократического отношения к своей работе.
Такие непростительные провалы, по словам Кравченко, наносят огромный урон нашему здравоохранению, где удивительным образом соседствует хорошее и плохое. Среди плюсов — новое современное оборудование, расширение объемов высокотехнологичной медицинской помощи, создание по всей стране сети сосудистых центров (их более 600), что позволяет заметно снизить смертность от острых нарушений мозгового кровообращения. Есть и другие факты. Но минусы тянут ко дну общую ситуацию. Попробуйте рассказать об успехах родственникам тяжелого онкологического больного, которому по всей стране ищут нужное лекарство и не могут найти. А больной может умереть без препарата...
Постоянные перебои в лекарственном обеспечении граждан, в том числе в амбулаторном звене в регионах, становятся одной из острейших проблем. Негативные тенденции нарастают, резко усиливая недовольство в обществе. На этом тревожном фоне победные рапорты об успехах здравоохранения вызывают у многих россиян лишь горькую усмешку.
Однако в Министерстве здравоохранения, похоже, не ощущается особой тревоги после недавнего сигнала SOS, отправленного Алексеем Масчаном. В частности, по сообщениям прессы, в комментарии отмечалось, что «Минздрав создает рабочую группу с участием Росздравнадзора и Минпромторга для оперативного реагирования на рыночные колебания. Она займется разработкой перспективных планов по импортозамещению, будет оперативно разрабатывать и принимать меры по внедрению альтернативных подходов и схем лечения. Одновременно ведомство направило своим главным внештатным специалистам запрос о потребности в лекарственных препаратах на 2020 год, по результатам которого будут проведены совещания с производителями и медиками...».
Диву даешься, видя спокойствие наших чиновников! Директор известного института пытается докричаться: уважаемые управленцы, кончаются лекарства, от которых зависит жизнь детей и взрослых, нужны экстренные меры! Приводит факты, названия лекарств. Нет, к примеру, даже простого препарата цитозин-арабинозида для лечения миелолейкоза, лекарство незаменимо, без него больные умрут. А ведомство невозмутимо создает «группу для разработки перспективных планов». Какие, к черту, планы, когда нет лекарств? Где взять тот же цитозин-арабинозид, другие препараты? Речь о жизни и смерти тысяч людей. Перспективными планами не спасти умирающего. Но чиновники хладнокровно обещают «оперативно разрабатывать и принимать меры по внедрению альтернативных подходов и схем лечения».
«Спокойствие, только спокойствие», — призывал Карлсон из сказки, но он, как известно, жил на крыше. Наш Минздрав, похоже, тоже обосновался где-то очень высоко — там, куда не долетают ни сигналы SOS авторитетных специалистов, ни крики о помощи больных и их близких. Сидящие в теплых кабинетах чиновники в упор не слышат, что тот же цитозин-арабинозид незаменим, что здесь невозможны «альтернативные подходы»:
Нет слов от возмущения. Нужно ли нам такое Министерство здравоохранения?
Валерий Алексеев, руководитель проекта Общероссийского народного фронта «За честные закупки»
— Давайте обратимся к фактам. В первой половине 2019-го не состоялось более 45 тыс процедур по закупке лекарственных средств. Это 28% от всех закупок медицинских препаратов. В четырех регионах — в Саратовской, Псковской и Орловской областях, а также в Республике Дагестан почти половина аукционов на закупку лекарств не состоялась в связи с неявкой участников. Мы считаем, что одной из основных причин такой ситуации стал приказ Минздрава № 871Н об определении начальной (максимальной) цены.
Больше всего не состоялось закупок препарата антипсихотического действия хлорпромазин, который входит в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. Еще пример: противоопухолевый онкопрепарат ниволумаб не смогли закупить на сумму 777,3 млн рублей.
Эксперты Народного фронта направили письмо в Министерство здравоохранения РФ с предложениями по изменению приказа. В начале сентября Министерство уведомило о начале разработки изменений в этом документе.
Гузель Улумбекова, руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук
— Государство обязано контролировать цены на лекарства и устанавливать порядок их формирования, когда лекарства закупаются за счет бюджетных источников. Во всех странах так или иначе государство регулирует цены и устанавливает предельные цены на препараты. Но, устанавливая порядок ценообразования, важно сделать так, чтобы стартовые цены покрывали издержки фармацевтических производителей и они не отказывались от участия в торгах. Для этого при каких-либо нововведениях необходимо сначала проводить пилотные проекты, отслеживать ситуацию и незамедлительно реагировать на проблемы. В целом же, подчеркну, в системе лекарственного обеспечения в России необходимо увеличивать государственные расходы. Так, сегодня мы тратим на лекарственное обеспечение населения в амбулаторных условиях в сопоставимых ценах в расчете на душу населения в 2,8 раза меньше, чем в «новых» странах ЕС. Поэтому они могут обеспечить лекарствами практически всех, кому врач выписал рецепт, а мы — только отдельные категории населения, имеющего льготы.
Создание системы всеобщего лекарственного обеспечения — это задача в здравоохранении России на ближайшие несколько лет. Ее реализация, кроме положительного эффекта для здоровья граждан, позволит создать благоприятные условия для развития фармацевтической промышленности вследствие расширения рынков сбыта.