- Меня сегодня нередко называют аксакалом. Может, еще и потому, что мои предки - таты (горские евреи) - выходцы с Северного Кавказа, из Дагестана. Но я все воспринимаю, как обычный человек, - с удивлением и радостью, с тревогой и печалью, с негодованием и болью. Долголетие, к сожалению, имеет некоторые отрицательные стороны. Я превратился в своего рода справочное бюро. Ведь я могу рассказывать все что угодно, а проверить уже некому... Но стараюсь быть честным, говорю только то, что знаю, в чем уверен.
Родился Б.Е. Ефимов в Киеве в семье сапожника Ефима Моисеевича Фридлянда. Семья оказалась одной из немногих, чудом уцелевших во время печально известного белостокского погрома 1905 года. С пяти лет начал рисовать. А в четвертом классе реального училища за ним уже прочно закрепилась кличка "карикатурист". Тогда он делал рисунки для рукописного школьного журнала, который редактировал его старший брат Михаил. Спустя годы тот, взяв себе псевдоним "Кольцов", станет известным писателем, журналистом, создателем и первым главным редактором журнала "Крокодил", возобновит выход журнала "Огонек".
Первая карикатура Ефимова на председателя тогдашней Государственной думы Родзянко увидела свет в 1916 году в иллюстрированном журнале "Солнце России". Затем - работа в журналах "Зритель" и "Киевская иллюстрация", в газетах "Молот и плуг", "Киевский пролетарий" и "Пролетарская правда"...
- Борис Ефимович, ваш брат Михаил еще в 20-е годы звал к себе в Москву, а вы почему-то остались в Киеве...
- Я не мог тогда уехать, потому что уже был начальником художественно-плакатного отдела УкРОСТА, да к тому же у меня были и личные дела - женщина. Мы собирались пожениться. Года два встречались, гуляли, дружили. Моя Рузя Борисовна Корецкая была строгих правил. Пришлось их соблюдать. Так что в Москву я приехал только в 1922 году, зато женатым человеком.
Начались годы работы в газетах "Правда", "Известия", "Красная Звезда". Это было время встреч с Маяковским и Луначарским, Катаевым и Троцким, Каменевым и Калининым, Ильфом и Петровым, Светловым и Твардовским. Практически все известные в те годы писатели или общественные деятели стали героями рисунка или шаржа, вышедшего из-под пера Ефимова. В 1928 году он осмелился нарисовать Сталина. Да еще как: узкий лоб - еще уже, усы - еще гуще, сапоги - еще тяжелее... Марии Ильиничне, сестре Ленина, понравилось. Но на всякий случай решили отправить в Кремль "на визу". Оттуда пришла лаконичная резолюция: "Не печатать". Больше Борис Ефимович не решался рисовать "Хозяина".
- Борис Ефимович, а Ленина вы видели?
- Вопрос прямо-таки из анекдота... Нет, лично не видел. Однажды, когда я находился в газете "Правда", Марию Ильиничну Ульянову подозвали к телефону, и она так просто спросила: "Это ты, Володя?" Я был ошеломлен, ведь она разговаривала с самим Лениным!.. Зато я неплохо знал Троцкого. Перед высылкой его из страны пришел к нему проститься. И вот когда я уходил, Лев Давидович снимает с вешалки пальто и держит его за моей спиной. Смущенный такой любезностью, я долго не мог попасть в рукава. Сам Троцкий подавал мне пальто! Уму непостижимо. Его я много раз рисовал.
Любовь карикатуриста к персонажам - это странная любовь. Не такая, например, какой любят прекрасных дам. Мне нравилось изображать Черчилля, де Голля, Гитлера, показывать их читателям. И они привыкали к трактовке образа. Может, это нескромно звучит, но это я придумал знаменитый образ руководителя гитлеровской пропаганды Геббельса с хвостиком, как у Микки Мауса. Мои карикатуры на него печатались и до войны, и в годы войны в газете "Красная Звезда". Тогдашний главный редактор газеты суровый генерал Давид Ортенберг, когда ему приносили читать номер, всегда спрашивал, есть ли Геббельс с хвостиком. Потому что эти карикатуры очень смешили бойцов и командиров. И нравились Сталину. А в годы войны сам Гитлер занес мое имя в черный список людей, которых надо "найти и повесить".
- Борис Ефимович, о гибели вашего знаменитого брата до сих пор ходят легенды. Есть ли ясность на этот счет?
- Я тоже много разного слышал о Мише. Столько по этому поводу написано, что я даже завел специальную папочку под названием "Мифы о Мише". Но я как-то смирился с тем, что его расстреляли в 1940 году. Мне так легче. Еще несколько лет мучений в сталинских лагерях - хуже. Лучше уж так... А его жена Мария Остен погибла в казематах НКВД. Их приемный сын вырос под неусыпным оком чекистов в детском приюте Союза писателей, работал некоторое время таксистом где-то в Подмосковье, потом следы его затерялись... Давно ничего о нем не знаю. А хотелось бы.
- А почему же вас Сталин оставил на свободе?
- Не знаю. Для меня это до сих пор неразрешимая загадка. Нисколько не сомневаюсь, что "дело" на меня в те годы заготовили, ждали только личного указания. Ведь я тогда уже был достаточно известным человеком. Видимо, Сталин сказал: "Нэ-э трогать". И меня "нэ-э трогали", оставили в покое. Хотя душевного покоя у меня не было до самой смерти тирана. Да и сейчас нет. Сегодня, конечно, уже "непосадочное" время, но пристрельное, взрывоопасное. Убивают в машинах, в подъездах, взрывают жилые дома, захватывают заложников. Ужас какой-то... Не за себя боюсь, возраст-то поздний. А жить - как-то жутко.
- Это правда, что ваша вторая жена Раиса Ефимовна Фрадкина работала в секретариате Ленина?
- Раиса Ефимовна печатала статьи и письма под диктовку самого Владимира Ильича. Вместе с ней там трудилась Надежда Сергеевна Аллилуева. Когда она вышла замуж за Иосифа Виссарионовича Джугашвили, девочки удивлялись, мол, зачем ты, такая хорошенькая, стала женой этого страшного ревнивого грузина, который, когда уходит, даже дверь закрывает на ключ. Тогда еще многого о нем не знали, а потом, когда узнали, было уже поздно...
- Борис Ефимович, несколько лет назад говорили, что вы ослепли...
- У меня тогда осталось только пять процентов зрения. Я очень переживал. Без рисования я жить не могу... Но сделали операцию, поставили новый хрусталик. И я опять вижу, печатаю на машинке, рисую. Все хорошо. Иногда только становится как-то не по себе: я ведь живу уже третий век!
- Летом 1999 года, узнав о том, что английской королеве-матери тоже исполняется 99 лет, вы написали ей поздравительное письмо. Какова была реакция?
- Я написал восхищенное письмо. О том, что слушал по российскому радио о ее широкой общественной и культурной деятельности, о бесстрашии, с которым она разделяла суровые испытания, выпавшие на долю англичан в годы второй мировой войны. И выразил надежду, если судьба позволит, искренне поздравить королеву и со 100-летней годовщиной. В ответ она прислала теплое, проникновенное письмо и роскошно изданную книгу "The Queen Mother's Century". И со столетним юбилеем я свою коронованную сверстницу поздравил. Жаль, что она не дожила до сегодняшнего дня...
- Борис Ефимович, вы - автор десятков сатирических альбомов, мемуаров, рассказов, очерков, исследований по истории и теории искусства карикатуры. Вскоре у вас выходит очередная книга, в которой помещены 100 очерков о знаменитых людях, с которыми довелось встречаться: о Троцком, Ильфе и Петрове, Маяковском и других. Сколько же все-таки вы нарисовали карикатур?
- Начните отсчет с 1916 года, помножьте на 365 дней. Помните, однажды писатель Олешa воскликнул: "Ни дня без строчки!". Так вот, и у меня не было, и до сих пор нет ни одного дня, чтобы я не нарисовал карикатуру, а то и две-пять-десять. Сейчас, правда, рисую просто юмористические вещи...
Я подсчитал. За десятилетия своей творческой жизни Борис Ефимович Ефимов нарисовал около 40 тысяч карикатур.