НОВОЕ ЭХО КАТЫНИ

Трагедия Катыни, где были расстреляны в апреле-июне 1940 года по приказу шефа НКВД Берии, утвержденному Сталиным, тысячи польских офицеров, снова оказалась в центре повышенного внимания.

Институт национальной памяти (ИНН) объявил, что начинает собственное расследование дела. Это, по мнению директора института Леона Кереса, позволит установить все обстоятельства преступления, его исполнителей, а также полный список жертв, которого до сих пор нет.
Принятое решение не назовешь оправданным. Зачем и насколько возможно расследование, параллельное российскому, которое ведется с 1990 года, когда Михаил Горбачев признал, что расстреливало НКВД, а не фашисты во время войны, как до того твердила советская пропаганда, а в 1992 году часть документальных материалов Борис Ельцин передал тогдашнему президенту Польши Леху Валенсе? Тем более странно поднимать новую волну "популярности" трагической темы, что посол России в Варшаве Николай Афанасьевский навестил и передал от имени российских властей письмо о ходе расследования катыньского преступления. Поляки же считают, что следствие ведется слишком медленно.
Случившаяся под Смоленском трагедия является очень щекотливым элементом в отношениях двух стран. Польша настаивает на квалификации этого преступления как геноцид, а посему оно не может иметь срока давности, что позволило бы семьям убитых выдвигать претензии Российскому государству как правопреемнику СССР о компенсациях. Именно материального удовлетворения добивается организация "Катыньские семьи". А также уголовного преследования исполнителей - бывших сотрудников НКВД. Россия не признает совершенное в сороковые годы на территории СССР геноцидом.
Даже польская пресса в эти дни пишет, что решение о начале собственного расследования рискованно. Эта попытка может привести к тому, что Польша не получит доступа ко всем документальным материалам, имеющимся у россиян. Прокуратура России вправе отказать в их передаче ИНН. Но если этого и не произойдет, для параллельного расследования понадобится затратить массу времени, задействовать множество специалистов, чтобы изучить уже собранные материалы, показания свидетелей, опросить новых, выслушать много людей, число которых может достигать двух тысяч. Непонятно, как все это эффективно организовать на территории другого государства. Акция польской стороны выглядит, таким образом, шагом нелогичным и опасным.