Как пишутся стихи? Порою пишутся они всего за какие-то полчаса. Разве что к этим минутам надо
Как пишутся стихи? Порою пишутся они всего за какие-то полчаса. Разве что к этим минутам надо прибавить всю ранее прожитую жизнь. В моем дневнике есть строки, написанные мною много лет назад:
Молчат во мне тома стихотворений,
Мучительно молчит во мне мой труд.
Стихи годами ждут своих мгновений
Ждут нужных слов. А годы все идут.
Своя галактика есть в каждом человеке,
Есть чувства, неподвластные словам.
Толстой и тот с собой унес навеки,
Быть может, больше, чем поведал нам.
Около шестидесяти лет назад я, юнец, входил с нашей армией в освобожденные кубанские города. Дымящиеся развалины, трупы людей - солдат и мирных жителей - этого невозможно забыть...
И все-таки в первые дни освобождения понемногу начиналась мирная жизнь.
Помню, как на превращенной в руины улочке маленького кубанского городка я увидел почтальона с сумкой на боку. Мне, молодому поэту, очень захотелось написать о нем стихотворение. Пришло название "Первая почта", но стихи никак не получились.
И вот совсем недавно я увидел телепередачу о жизни сегодняшнего освобожденного Грозного. Эта передача потрясла меня вопиющей бесчеловечностью жизни его обитателей, их неописуемо тяжелым, многострадальным бытом в наши, казалось бы, мирные дни.
Развалины с зияющим нутром, измученные голодом лица стариков, в одночасье потерявших годами обжитые жилища, ютящиеся в подвалах дети, усталые очереди на улицах за спасительной солдатской похлебкой, захоронение трупов без гробов, в целлофане... И вдруг - вот он, письмоносец. Какая знакомая картина! Само собой пришло ко мне стихотворение, которое я никак не мог написать, как ни бился над ним около шестидесяти лет. Пришли внезапно нужные слова, которые я так мучительно искал в те далекие годы.
Всего за какие-то минуты написались стихи. Не написались, а были "надиктованы" самой жизнью. Дата под ними 1943-2000 годы.
ПЕРВАЯ ПОЧТА
Бои ушли,
оставив дыма горечь,
И в городке
по выжженной земле
В своем тулупе
почтальон Егорыч
Идет
На всем знакомом костыле.
Он треугольник достает бумажный
Со слабым женским почерком на нем.
И ищет дом,
тот белый двухэтажный,
Давным-давно
ему известный дом.
В развалинах
зияет призрак смерти
Провалы окон.
Рухнувший фасад...
Остался дом
Лишь только на конверте,
Как чей-то довоенный адресат.