Идея новой индустриализации носится в воздухе, и ей необходим зримый маяк — новый Генри Форд. Оглянемся же на старого
В его лице молодая прагматичная демократия одолела сословное общество с его свинцовыми гирями — милитаризмом и аристократизмом. В мировоззрении Форда было много общего с Лениным: Ильич стремился организовать общество по принципу единой фабрики, а Форд — организовать фабрику по принципу единого механизма, еще до товарища Сталина пытаясь воодушевить людей ролью винтиков.
В борьбе с излишествами Форд обратил взор на всю современную цивилизацию и нашел в ней массу бесполезного. Главными паразитами ему представлялись смутьяны и финансисты: первые дезорганизовывали производство напрямую, вторые отвлекали силы от производства полезных вещей на перепродажу бесполезных бумаг (не правда ли, как свежо звучит!). И все же аскетические его изделия постепенно начали уступать более навороченным образцам, ибо для нетворческого большинства автомобиль — прежде всего роскошь и лишь затем средство передвижения. А главное изобретение Форда — конвейер, небывалым образом увеличивший производительность труда, — превратилось в символ человеческой униженности, доведенной до гениального гротеска в чаплинских «Новых временах». Человек не желает быть винтиком даже за хорошую зарплату. Он с легким сердцем станет служить демагогам, соблазняющим его чарующими сказками, но ни за что не согласится сделаться придатком машины — в этом, пожалуй, первый урок фордовской судьбы.
Второй же урок — не надо считать рядовых людей быдлом. Форд надеялся купить покупателей функциональностью, а рабочих — хорошей зарплатой, тогда как для себя ставил гораздо более высокие цели: «Иметь деньги абсолютно необходимо. Но нельзя забывать при этом, что цель денег — не праздность, а умножение средств для полезного служения… Таким образом, оказывается, что один человек становится душой, жизненным ядром всего предприятия», — вот естественный путь модернизации по Генри Форду: во главе дела становится вождь, вкалывающий не корысти ради, но во имя гораздо более высокой мечты, которая является для него воистину делом чести, доблести и геройства. Следуя этой логике, нетрудно представить себе, что таким вождем может быть и
Именно воля
Никакая отдельная «трудовая», «модернизационная» политика невозможна: труд, его формы и цели суть производные от гораздо более масштабных исторических задач, первейшая из которых сегодня для современной России — противостоять интеллектуальной и духовной деградации населения.
Представим картину: у нас открыли настолько полезное ископаемое, что достаточно каждому в течение трех часов поковырять лопатой, чтобы обеспечить себя на целый месяц. Значит ли это, что нам с этой минуты уже станут не нужны ученые, инженеры? Наоборот: свалившееся с неба или восставшее из земли богатство должно служить роскоши человеческого гения. Не гений богатству, а богатство — гению!