В Страсбурге сейчас повторяют один из главных постулатов, записанных в итоговом документе прошедшего здесь на прошлой неделе Первого конгресса против смертной казни. Высшая мера наказания, считают его участники, еще ни разу не смогла выполнить функцию сдерживающего механизма, предотвращающего преступление. Чаще всего звучащий аргумент представителей "Европы 43-х" (именно столько стран входит в Совет Европы) таков: суровость американской Фемиды не превратила тамошнее общество в благородное собрание богобоязненных и законопослушных граждан. К тому же еще никем не установлена причинно-следственная связь между угрозой казни и снижением уровня преступности. По крайней мере в Америке такое не наблюдается.
"Между тем на всем пространстве от Рейкьявика до Владивостока на протяжении нескольких лет не происходило смертных казней, - удовлетворенно констатирует Вальтер Швиммер, генеральный секретарь Совета Европы, куда с 1996 года входит и Россия. - Часто общественное мнение оказывается под влиянием популистских заявлений политиков, которые видят в громкой приверженности смертной казни самый легкий способ доказать свою готовность бороться с преступностью".
Эту логику страсбургских правозащитников нужно знать, чтобы понять, почему так нервно здесь отреагировали на предложения вернуться к "вышке", прозвучавшие из уст губернатора Росселя и генерала Трошева на фоне чеченского терроризма и роста организованной преступности. И в Страсбурге депутат Государственной Думы от Дагестана Гаджи Махачев заявил, что нужно "бороться не против смертной казни, а против терроризма и наркомании, которые разрушают генофонд". Он был одним из депутатов ПАСЕ, которые настаивают на сохранении высшей меры наказания "для тех, кто признан виновным по трем статьям - терроризм, изготовление и распространение наркотиков, а также привлечение детей к наркобизнесу и за измену родине". Но для парламентариев ПАСЕ эти "пробные камни" стали поводом для того, чтобы вспомнить о сделанной 18 января 1995 года официальной заявке России на вступление в Совет Европы. Наше руководство тогда взяло на себя обязательство через год после вступления в СЕ подписать, а еще через три года ратифицировать шестой протокол Европейской конвенции по правам человека, где речь идет об отмене смертной казни. Россия подписала протокол, соблюдает мораторий на смертную казнь, но до ратификации дело пока не дошло.
В последний день мая последовало предупреждение: если Москва откажется от своих обязательств, встанет вопрос о том, "заслуживает ли она членства в Совете Европы". Можно, конечно, обидеться и сослаться на особые обстоятельства, но нельзя не заметить, что этот гуманитарный аспект превратился в словесное ристалище между Европой, с одной стороны, и Японией и США - с другой. Комитет по юридическим вопросам и правам человека во главе с Ренатой Волвенд (депутат от Лихтенштейна) провел тщательное расследование, каким образом отправляется правосудие в этих двух странах, пользующихся в Совете Европы статусом наблюдателей, и представил отчет нынешней сессии ПАСЕ.
Выяснилось, что в Японии приведение смертного приговора в исполнение намеренно окутано тайной. По обыкновению, о казни через повешение приговоренному объявляют за 45-60 минут. Он не может ни направить в последнюю минуту просьбу о помиловании, ни связаться с адвокатом, ни попрощаться с родными. Более того, зная о таком "регламенте", он каждый новый день воспринимает как свой последний. Этот "феномен камеры смертника" Европейский суд по правам человека еще в 1989 году квалифицировал как "пытку" и "бесчеловечное обращение". Никто не знает этого лучше, чем японец Сакае Менда: он провел 33 года в ожидании своего последнего часа, но свершилось чудо - его оправдали, обнаружив, что на самом деле он невиновен.
Американцы, принято считать, - самые последовательные адепты принципа "око за око". Хотя картина их умонастроений не статична. Не говоря уже о том, что решение о смертной казни передано на усмотрение субъектов федерации, то есть штатов. В большинстве штатов практикуется "вышка". В тринадцати она запрещена или этот вопрос находится в "подвешенном состоянии". С 1977 года американцы лишили жизни 712 преступников, использовав для этой цели смертельные инъекции (540), электрический стул (149), а также отравляющий газ, виселицу и расстрел. Казнили и малолетних, и умственно неполноценных правонарушителей. Случалось, что казнь откладывали даже не в последнюю минуту, а в последнюю секунду - шприц торчал из вены приговоренного или его уже привязали к электрическому стулу.
В Европе такие американские порядки расценены как пыточное варварство и действия, унижающие человеческое достоинство. Более того, говорят европейцы, нередки ошибки в судебных разбирательствах, и это приводит к непоправимым последствиям: приговор исполнен, а на следующее утро выясняется, что казнили не того. Эти доводы постепенно все больше убеждают граждан и в Соединенных Штатах, где опрос Гэллапа в феврале 2000 года выявил немало перебежчиков из лагеря поборников смертной казни. Прежде их было 75 процентов опрошенных, а стало 66, при этом, если в качестве альтернативы прелагается пожизненное заключение без права помилования, то таковых остается и вовсе 52 процента.
Обычно сторонники смертной казни, как, например, министр юстиции Японии, ссылаются на общественное мнение, которое признает-де "вышку". Рената Волвенд и ее коллеги в ПАСЕ убеждены, что в таком деле, где речь идет о жизни и смерти, "нужно не следовать вдогонку, а вести за собой общественное мнение". И если Вашингтону и Токио не удастся переломить судебную практику к 1 января 2003 года, записали в своем вердикте парламентарии ПАСЕ, то перед США и Японией в полный рост вырастет перспектива лишиться своего "наблюдательного" статуса в Совете Европы.