Лишь совсем недавно, побывав в очередной раз в зоне, удалось выяснить, где "собака зарыта". А зарыта она в словосочетании "нулевая стоимость". Такой статус в первые же месяцы после эвакуации из 30-километровой зоны отчуждения получило в соответствии с решением Совета министров СССР все то, что в ней было оставлено. Заполучить, правда, копию этого постановления мне не удалось. "Его у нас нет, - убеждали меня в структурах МЧС Украины, - ищите в архивах Москвы. Но, скажем сразу, оно действует и поныне, мы им руководствуемся".
Дело, разумеется, даже не в этом циркуляре, принятом правительством бывшего Союза в экстремальных условиях - когда надо было не только вывезти за несколько суток целые города и сотни деревень, но и предоставить жилье более чем 130 тысячам человек. Да еще и компенсировать миллиардные суммы населению, колхозам, предприятиям, сорванным с насиженных мест. Суть ведь в другом - как руководствуются уже в суверенной державе постановлением Совмина несуществующего государства те, кто должен был внести в него коррективы с учетом изменившейся за 17 лет ситуации?
А изменилась она к лучшему, и значительно. Уровень радиации, по данным ученых Института физики НАН Украины, упал в десятки, а то и сотни раз. Это известно всем, кто принимает решения. Но не очень-то хочется менять статус "нулевой стоимости". Невыгодно. Так легче списывать на кого-то бесхозяйственность и отсутствие контроля.
- Мы не можем юридически сдержать стихию мародерства, - сетуют служивые из батальона охраны зоны. - Как привлечешь к уголовной ответственности человека за то, что он украл станок или двигатель "Волги", не имеющие стоимости, тем более что стоимость эту компенсировали бывшим владельцам?
Но безработных "кладоискателей", идущих в зону, чтобы прокормить семью, значительно меньше, чем бойких бизнесменов, использующих "нулевую стоимость", чтобы за бесценок - причем по соответствующим документам - вывозить десятки тысяч тонн металла и металлоизделий. По такой, кстати, схеме были опустошены недостроенные корпуса 5-го блока ЧАЭС (с 90-процентной пусковой готовностью). Многое было просто списано, потому что доказывать пригодность оставленного к дальнейшей эксплуатации можно было только путем сертификации - что и правильно. Но практически процедура оказывалась сложной.
- Овчинка просто не стоила выделки, - пояснил Владимир Холоша, руководитель администрации 30-километровой зоны. - Демонтаж оборудования, часть которого могла быть еще "грязной", плюс доставка в "чистую" зону для испытаний и подтверждения эксплуатационной пригодности обходились дорого и, как правило, финансово не оправдывались.
Поэтому брошенные при эвакуации тракторы, автомашины, оборудование, станки и прочее до самого последнего времени списывались по все той же "нулевой стоимости"...
- Все, что еще осталось и подлежит дезактивации, - говорит Александр Шахов, новый генеральный директор "Техноцентра" - государственного спецпредприятия по переработке и захоронению техногенных отходов, - получает свою потребительскую стоимость. С учетом наших затрат на соответствующую обработку. Но в таком, уже очищенном виде все, что представляет какую-то ценность, далеко не всегда идет по "нормальному" назначению.
Чаще - как металлолом, буквально за копейки, давая "заготовителям" прибыль минимум в 200 - 300 процентов. Но даже таких материальных ценностей (по сути, а не по юридическому статусу) в зоне заметно поубавилось. Ибо большая их часть уже давно пошла "с молотка".
- Очень жаль, что из-за этого правового беспредела, - говорит бывший директор "Техноцентра", доктор физико-математических наук Владимир Токаревский, - теперь уже и суверенная Украина, ее сограждане теряют миллионные по своей стоимости основные фонды, а значит, наше национальное богатство...