- Андрей Афанасьевич, почему в последнее время Россия уделяет повышенное внимание разоруженческому процессу? Чем вызвано активное стремление парламента и правительства РФ заниматься договорами СНВ-2, ПРО, о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и т.д.?
- Такое внимание к проблемам ограничения вооружений и разоружения полностью оправданно в силу того, что сохранение и развитие соответствующих международных режимов прежде всего в интересах России. Эти режимы, во-первых, в условиях общей экономической и военной слабости России являются очень важным элементом обеспечения нашей военной безопасности, увеличивают предсказуемость военно-политической обстановки. Во-вторых, наше активное участие в практике ограничения и сокращения вооружений служит одним из немногих факторов обеспечения нашего статуса великой державы, а в чем-то даже и супердержавы.
- Каково значение ратификации российским парламентом Договора СНВ-2? Способна ли наша страна после его выполнения на должном уровне поддерживать собственную безопасность?
- Этот договор нужен прежде всего нам, поскольку и без СНВ-2 мы вынуждены идти на значительные сокращения наших стратегических ядерных сил и средств. И лучше как с военной, так и с политической точки зрения, делать это в двустороннем, а не в одностороннем порядке. Экономика нам не позволяет удержаться и на потолках 3500-3000 стратегических ядерных боезарядов, предусмотренных СНВ-2. Поэтому как можно скорее надо начинать переговоры по СНВ-3 и выходить на более низкие потолки.
Говоря об обеспечении надежного ядерного сдерживания для России на ближайшие 25-30 лет и далее, мы не должны забывать и о тактическом и оперативно-тактическом ядерном оружии с соответствующими средствами доставки, которое будет иметься у России в изрядном количестве. Это и крылатые ракеты многоцелевых атомных подводных лодок, и ракеты дальних бомбардировщиков Ту-22МЗ, средства фронтовой авиации и другие средства.
- При каких условиях и на каком основании Россия может выйти из СНВ-2?
- В принципе это можно сделать в любой момент, если возникнет угроза высшим интересам национальной безопасности России, которая не может быть парирована в рамках ограничений, устанавливаемых Договором СНВ-2. Однако в обозримой перспективе подавляющее большинство наших военных и гражданских экспертов, глубоко рассматривавших эту проблему перед ратификацией СНВ-2, не видят таких угроз, которые потребовали бы отказа от ограничений, налагаемых СНВ-2. И в рамках СНВ-2 мы можем развивать многие ядерные средства.
Тем более это относится к развитию неядерных средств стратегического сдерживания. Нам сейчас надо резко нарастить, в частности, усилия по развитию высокоточного дальнобойного оружия в обычном снаряжении - как морского, так и авиационного базирования, в том числе высокоточного обычного оружия межконтинентальной дальности. Научно-технические заделы для этого имеются. Надо вкладывать средства в стратегическую разведку, в развитие систем навигации, боевого управления.
История учит, что уповать только на ядерное оружие в предотвращении агрессии, силового давления на нашу страну, на наших друзей и союзников было бы неверно.
Необходимо во всем масштабе учитывать новые, нетрадиционные угрозы международной и национальной безопасности. Они, в частности, связаны с бурным развитием биотехнологий, с информатизацией общества, с появлением дополнительных возможностей по масштабным воздействиям на климат, геофизические процессы...
Вообще одним из лучших средств заблаговременного распознавания и парирования уг
роз национальной безопасности является развитие фундаментальной науки, ассигнования на которую по всем направлениям должны быть существенно увеличены. Это понимал даже в отдаленные времена Петр Великий. Это понимали многие советские руководители. Очень хотелось бы, чтобы и новое руководство России, уже проявившее внимание к науке, к Российской академии наук, приняло необходимые решения и о повышении ассигнований государства на науку, и о повышении социального статуса ученых.
- Последние заявления некоторых руководителей РФ дают основания говорить, что Москва согласна вести переговоры с Вашингтоном по Договору по ПРО 1972 года. Не означает ли это готовность России пойти на уступки американцам в вопросах внесения изменений в данный документ?
- Давление со стороны США по этому поводу ощущается постоянно. Однако в самих Соединенных Штатах нет еще полного консенсуса относительно принятия решения о создании национальной системы противоракетной обороны (НПРО), которая явилась бы прямым нарушением Договора по ПРО 1972 г. Ряд видных американских ученых, несколько бывших руководителей Пентагона выступают против такой системы - как по экономическим и международно-политическим причинам, так и по сугубо военно-технологическим. В частности, обращается внимание на то, что такая система еще не существует не только в виде цельного, со всей необходимой системной увязкой прототипа, но и в виде отдельных компонентов, например, таких, как разгонный блок для ракеты-перехватчика и основная радиолокационная станция. Эти проблемы при соответствующих затратах в 7-8 млрд. долларов, которые уже выделены в США на такие разработки, в ближайшие пару лет могут быть в принципе решены для создания ПРО очень ограниченной эффективности. Однако сейчас, я повторяю, нет надежной технической основы для принятия решения. Я бы, например, у нас никогда не завизировал указ президента о принятии на вооружение такой сырой, недоведенной системы.
Но вероятность принятия решения администрацией Клинтона о развертывании НПРО остается, к сожалению, высокой, поскольку она прежде всего может быть продиктована предвыборными соображениями. Поэтому к этой ситуации тоже надо готовиться, ведя все более активную борьбу за сохранение Договора по ПРО, в чем у нас, кстати, немало союзников в международном сообществе, начиная с Китая и Индии.
- Каким вам видится содержание Договора СНВ-3 и какую пользу он может принести России?
- В рамках Договора СНВ-3 надо по крайней мере выходить на потолки 1500 боеприпасов на стратегических носителях. Кстати, при этом у России все равно будет значительно больше боезарядов, чем у Англии, Франции, Китая, Индии и Пакистана, вместе взятых, даже если ядерные силы и средства трех последних государств будут развиваться ускоренными темпами. Договор СНВ-3 может оказаться важным фактором воздействия на другие ядерные державы, в том числе на потенциальные ядерные державы. Ведь возникающая в мире ядерная многополярность прежде всего невыгодна России. Эти новые ядерные "полюса" возникают прежде всего в регионах намного ближе к России, чем к Западной Европе, не говоря о США.
Договор СНВ-3 нам важен и для обеспечения политических, равноправных с США условий для поэтапного вхождения в глобальную экономику как активного ее субъекта, в качестве государства с современной экономикой, основанной прежде всего на активном использовании нашего интеллектуального потенциала, "человеческого капитала" - науки, образования, культуры.