На вопросы «Труда» отвечает президент Торгово-промышленной палаты РФ Сергей Катырин
«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему...» Знаменитая толстовская фраза касается не только неурядиц в семье Карениных, но и взаимоотношений власти и бизнеса. Во времена дорогой нефти и великих олимпийских строек здесь царят согласие и улыбчивый оптимизм, но стоит на экономическом небосклоне явиться тучам, как улыбки выглядят натянуто, а из-за кулис доносится шипение взаимных претензий и упреков. Торгово-промышленная палата РФ, официальный посредник между бизнесом и властью, сегодня в трудной роли — можно сказать, между молотом и наковальней. Как отстоять интересы малого и среднего бизнеса, продуваемого кризисными ветрами? Какие проекты нуждаются в поддержке в первую очередь? С этими вопросами «Труд» пришел к главе ТПП Сергею КАТЫРИНУ.
— Хорошо помню разговор в ваших стенах в 2008 году. Экономика тогда тоже шаталась, и речи на круглом столе в ТПП звучали практически о том же: диверсификация, импортозамещение, инновации. Прошло семь лет, а мы опять по тому же кругу...
— Да, многие из тех заклинаний ими и остались. Кое-что по отдельным направлениям было сделано, но темпы движения не соответствуют требованиям времени. Во многом это связано с тем, что задачи определены верно, а механизмов их реализации нет. Те же инновации только тогда перейдут из разряда экзотики в повседневность, когда действительно будут востребованы бизнесом, производителями, когда за ними станут рыскать, когда без них заведомо проигрываешь конкуренцию. Пока же у нас в стране нет рынка инновационной продукции. Есть изобретатели, но в конце цепочки нет того, кто ждет этот продукт. Потому что основные средства крутятся в сырьевой сфере, где ситуация близка к монопольной. У нас многие сектора работают вне реальной конкуренции, потому и бесконечно откладываются на завтра проблемы, о которых мы с вами говорим.
Возьмем то же импортозамещение. Нужна очень конкретная программа — в отраслевом разрезе, в региональном. Мы, кстати, видим свою задачу в том, чтобы помочь разобраться, что кому выгодно производить, у кого какие условия, кто нуждается в поддержке. Сейчас у нас есть пилотный проект во Владимире, мы параллельно работаем с Минпромторгом, у которого 18 отраслевых программ импортозамещения. Надеюсь, такая координация даст плоды уже в ближайшем будущем.
— Но разговорам про инновации уже лет 15. Это как раз тот срок, за который наша страна прошла путь от восстановления после страшной войны до запуска Гагарина в космос. А здесь будто все замерло.
— Насчет «замерло» не соглашусь. Есть Сколково, венчурные фонды, «Роснано» что-то делает. Это капля в море, конечно, но... Сколково 10 лет назад начали в буквальном смысле в чистом поле. И когда сравнивают его с Кремниевой долиной — извините: та возникла в 1951 году и не в поле, а на базе ВМС. Усилия предпринимаются, в том числе и правительством. Но знаете, в чем проблема? В дисциплине исполнительской, в целеустремленности. Известная поговорка о том, что строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения, касается и планов, и замыслов. Вроде все правильно в постановлении, а выполнение хромает. Вот идет борьба с необоснованным завышением цен. Но для этого недостаточно припугнуть торговые сети и ужесточать антимонопольное законодательство. Нужно ограничивать количество посредников в цепочке производитель — покупатель, а это дело хлопотное...
— К недавнему заседанию Госсовета эксперты ТПП готовили меры по стимулированию малого и среднего бизнеса. Чем ваши предложения отличаются от правительственной программы?
— Вопрос не в отличиях, а в темпах — насколько быстро меры поддержки будут воплощены в жизнь. Среди основных наших предложений — допуск МСБ к закупкам госкомпаний. Такая поддержка бизнеса оценивается экспертами в 1 трлн рублей ежегодно. Для того чтобы малые и средние компании могли реально участвовать в процессе госзакупок, необходимо решить ряд первоочередных мер — унификация правил закупок на электронных площадках, использование единой цифровой подписи, адаптация правил приемки продукции и допуска к работе со сведениями, содержащими государственную тайну...
Отдельно скажу о снижении фискальной нагрузки. Стоит вернуться к вопросу о введении моратория на уже принятые и вступающие в силу в текущем году решения и заморозить законодательные инициативы, усиливающие налоговую нагрузку на бизнес. По информации членов палаты, страховые взносы в фискальной нагрузке отдельных предпринимателей могут достигать 70%... Это далеко не исчерпывающий список предложенных нами мер. Очень важно постоянно мониторить ситуацию и оперативно выявлять барьеры, мешающие бизнесу выживать и развиваться в условиях кризиса.
— А деньги где?
— Да, главный сегодня для малого и среднего бизнеса — вопрос длинных денег. Даже после снижения базовой ставки на 2% она с банковской маржой остается неподъемной, запретительной для любого легального бизнеса. Не знаю, чем нужно заниматься, чтобы сегодня добиться рентабельности выше 20%. Наркотиками, наверное? Деньги из банковского сектора недоступны, остается госзаказ. Но чтобы до госзаказа добраться, участник конкурса должен финансовое обеспечение заявки предоставить и обеспечение контракта. А там от 5 до 30%. А если контракт приличный, где же он это возьмет? Если у нас такая неординарная ситуация складывается в экономике, давайте неординарные меры принимать. Давайте посмотрим, кто уже с госзаказом успешно работал, и освободим их от этой платы. Давайте поддержим тех, кто реальным производством занимается.
Понятно, у нас народ изобретательный. Вот и начинают писать в условиях конкурса, какие гвозди должны быть на опалубке. Это никакого отношения к конечному продукту не имеет абсолютно, но зато не все могут эти гвозди предъявить. Значит, нужно определить законодательно, что такие вещи, если они соответствуют стандартам, никто нигде не имеет права прописывать. И таких заусенцев много.
— С кого нам стоит брать пример?
— Да со всего мира. Мы же знаем, как легко, например, в Голландии регистрировать счет: три дня, пять подписей, никуда не выходя. В Казахстане на уровне законодательства очень сильно продвинулись, особенно в отношении малого бизнеса. У них и налоги поменьше. Вот мы говорим о доступе к госзаказу. Так вот, у нас на оборонно-промышленный комплекс малый и средний бизнес почти не работает. Но почему? В США 22% оборонного заказа поступают в малые предприятия, это 52-56 млрд долларов. А если еще через субконтракты, то это треть всего оборонного заказа. Вы представляете, какие средства получают эти предприятия! Отсюда и возможности: они занимаются программным продуктом для подлодок или, скажем, создают частную космонавтику, уже вполне конкурируя с НАСА...
— Но если откровенно, сможет ли в обозримом будущем малый и средний бизнес в России стать альтернативой сырьевой экономике?
— Нынешняя экономическая конъюнктура плюс санкционное давление этот вопрос выводят в разряд ключевых. На его решение уже направлен ряд принятых мер. Банком России готовятся инструменты для поддержки малого и среднего бизнеса, прежде всего предприятий несырьевого экспорта. На Дальнем Востоке создается сеть территорий опережающего развития, с льготными налоговыми условиями и упрощенными административными процедурами. На оказание услуг для несырьевых компаний рассчитан и центр кредитно-страховой поддержки экспорта.
Безусловно, для развития несырьевых отраслей потребуются упрощение процедур по созданию предприятий, стабилизация налогового законодательства, минимизация числа проверок, инфраструктурное обеспечение, значительные финансы. В разработанных при участии палаты «Основных направлениях развития экспорта страны на период до 2030 года» упор также делается на развитие именно несырьевого экспорта. Уверен, что отечественные экспортеры из числа малого и среднего бизнеса имеют приличный потенциал для работы на международных рынках.
— А что больше всего мешает предпринимателям реализовывать свой потенциал?
— По линии уполномоченного по защите прав малого и среднего бизнеса в палату за год поступило более 300 обращений. В основном они связаны с административными барьерами, нарушением законных прав, чрезмерным вниманием правоохранительных структур, коррупцией. При этом 70% обращений — по конкретным нарушениям, а 30% — системные вопросы. В числе основных проблем называют высокие тарифы естественных монополий. Также бизнес традиционно жалуется на отсутствие длинных денег и налоги — как на общую фискальную нагрузку, так и на нестабильность налоговой системы в целом. Здесь уместно вспомнить ситуацию с инициативой введения муниципального сбора, которая возникла в прошлом году. Тогда законопроект вызвал не просто обеспокоенность бизнеса — панику. Мы тогда провели специальный опрос, и вот что получилось: 53% предположили, что в случае введения сбора компании будут вынуждены закрыть бизнес, поскольку ставка, установленная законопроектом, несоизмерима с доходом, а 30% собрались уйти в тень. Еще 12% решили попытать счастья в другом бизнесе, не попадающем под муниципальный сбор...
— Кого вы, Сергей Николаевич, видите драйверами социально-экономического развития страны?
— Перечислю. Экономика знаний (наука, образование, информационные технологии, биотехнологии и здравоохранение). Жилищное строительство (кстати, обладая колоссальным мультипликативным эффектом, именно жилье стало базой антикризисной программы США в 1930-х и в нынешнем Китае, который почти не почувствовал кризиса 2008-2009 годов). Легковой автомобильный транспорт.
— В кризис 2008-2009 годов правительство спасало крупный бизнес и банки, но до поддержки реального сектора руки не дошли. Есть надежда, что сейчас получится иначе?
— Правительство не может дать каждому предпринимателю денег, да еще безвозмездно. Бизнес, конечно, не откажется, но стоит реально смотреть на вещи. Сегодня ставка делается на поддержку в первую очередь системообразующих предприятий. А они уже по цепочке должны обеспечивать малый и средний бизнес заказами. Главное — чтобы средства не выводились из реального сектора за рубеж и на валютный рынок, а вкладывались в конкретное производство, в развитие новых мощностей и модернизацию. Для этого у правительства достаточно инструментов — от обязательной продажи валютной выручки до более жесткого регулирования банков и валютного рынка. Это уже вопрос исполнения и дисциплины. Впрочем, мы об этом уже говорили.