Дом дяди самых честных правил

В особняке на Старой Басманной, где проживал дядя Александра Пушкина Василий Львович Пушкин, откроется экспозиция, посвященная роду Пушкиных

Судьба особняка на Старой Басманной, 36, где в 20-х годах XIX столетия проживал Василий Львович Пушкин — дядя великого поэта, — решена. Здесь закончена реконструкция и вскоре разместится экспозиция, посвященная роду Пушкиных.

Этому дому, на фоне его современников, невероятно повезло. Причем не один раз. До французского вторжения на этом месте стояла усадьба Лопухиных, выгоревшая в 1812 году дотла. Старинный род на пепелище строиться не стал. Пустующий участок в 1819 году приобрела богатая вдова, для которой за год по типовому проекту архитектора Бове со товарищи возвели одноэтажный деревянный особнячок, который она и сдала в 1824 году Василию Львовичу Пушкину. Не погости здесь у дядюшки Александр Сергеевич, снесли бы особнячок еще лет 40 назад: тогда при реконструкции центра столицы с типовой застройкой, хоть и старинной, особо не церемонились.

Но на этом полоса везения для дома не закончилась. Последующие его владельцы были людьми небогатыми, и здание дошло до нас практически в аутентичном виде. Оно даже избежало кардинальной перепланировки в эру коммуналок. А когда она минула и оставшийся без хозяев деревянный (!) дом трижды за один год горел, но дотла так и не сгорел — это вообще чудо. Сотрудники вселившегося сюда впоследствии треста Министерства жилищно-гражданского строительства СССР оказались людьми чуткими и берегли пушкинский дом как могли. В середине 70-х здесь даже провели, пусть не капитальную, но все-таки реставрацию. А уж как он избежал «прихватизации» в 90-е — просто загадка.

Потом, правда, вышла заминка лет эдак на 15: музей «парнасского отца» Александра Сергеевича хотели открыть еще в юбилейном 1999-м. Даже постановление соответствующее московское правительство издало, но музей тогда так и остался на бумаге. Зато нынешнюю реставрацию, включая все согласования, провели в абсолютно рекордные сроки — за 13 месяцев. Поврежденные бревна в стенах заменили аналогичной древесиной, не разбирая несущих конструкций, историческую планировку восстановили, полы и печи пушкинских времен сохранили, всей необходимой инженерией здание оснастили, а в подвале, который пришлось раскапывать вручную, разместится необходимая для современного музея инфраструктура.

Теперь у сотрудников Государственного музея Пушкина на Пречистенке есть два с половиной месяца на обустройство экспозиции, которую решено делать не мемориальной (подлинных вещей Василия Львовича осталось немного), а интерьерной, чтобы посетители смогли увидеть, как жил коренной москвич средней руки два века тому назад. Открытие дома-музея состоится 6 июня, в день рождения Александра Сергеевича.

Повод для радости бесспорен. Но поневоле думаешь, а что было бы с этим уникальным (аутентичных домов с 200-летней историей по всему городу по пальцам сосчитать) памятником московской архитектуры, если бы не столь длинная цепь счастливых случайностей? Дому Болконских на Воздвиженке, к примеру, повезло гораздо меньше. Ни имя Толстого, бывавшего там неоднократно, ни то, что дом этот является «персонажем» одного из главных русских романов — «Войны и мира», — не спасло здание от перестроек. Официально его даже памятником культуры не считают: в 2009 году комиссия, возглавляемая тогдашним вице-мэром Ресиным, лишила его этого статуса. А сейчас дом и вовсе вознамерились «украсить» пентхаусом по желанию некоего фонда.

Радуясь за «пушкинцев», получивших дополнительные 804 кв. м, вспомним и о других московских поэтических музеях, которым далеко не так повезло: музей Есенина весь умещается на 340 кв. м, музей Цветаевой — на 500. Не намного лучше дела у музеев Маяковского и Булгакова (последний, кстати, вообще не является государственным). А сколько поэтов и прозаиков, чьи имена навеки вписаны в историю Москвы, вообще не удостоились пока собственных столичных музеев?

На церемонии передачи дома В.Л. Пушкина глава департамента культурного наследия правительства Москвы Александр Кибовский поделился с корреспондентом «Труда»:

— Наша политика по снижению темпов строительства в центральной части города повышает капитализацию старых объектов: кому охота возиться с дорогим старым домом, если он может построить себе новый вне территории исторического центра дешевле и проще. Ну и наша работа по закручиванию гаек тоже дает свои результаты.

Жаль, что не всегда.