Доверяют ли россияне судам? Увы, не очень. По словам заместителя главы администрации президента Виктора Иванова, "главным недостатком судебной системы люди считают коррупцию в ее рядах. Опрос населения службой РАМИР-мониторинг показал, что 58 процентов населения считают судебную защиту малоэффективной, а 17 процентов - абсолютно неэффективной..."
Автору этих строк не раз и не два на примере компаний, "прописанных" в самых разных концах страны, доводилось сталкиваться с работой судебных органов. Так, например, было в ситуации, когда шли рейдерские атаки на подмосковную фирму "Косино", нефтехимический гигант из Татарстана "Нижнекамскнефтехим", сотового оператора из Самары "СМАРТС". При этом нередко почему-то именно решения районных судов Питера и арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области зачастую оказывались в роли юридической "отмычки" для не слишком чистоплотных дельцов. По этому поводу "Труд" выступал уже не раз. И вот новая иллюстрация старой темы.
...1 февраля 2006 года в одной из центральных российских газет появилось заявление о проведении очередных открытых торгов: рядовое на первый взгляд сообщение о таком же рядовом событии. На продажу были выставлены лабораторный корпус и трансформаторная подстанция, принадлежащая, как следует из объявления, Федеральному государственному унитарному предприятию "НИИСК имени академика С.В. Лебедева" (ФГУП "НИИСК"). При этом утверждалось: обременения на данное имущество отсутствуют. Проще говоря, никаких арестов или запретов на свободное распоряжение данной недвижимостью у собственника нет.
Торги, первоначально назначенные на 4 марта, состоялись только 12 июля прошлого года. И прошли, видимо, весьма успешно для некоторых участников "состязания": недвижимость одного из старейших российских стратегических оборонных предприятий была продана некой московской фирме ООО "Альянс-Т", зарегистрированной лишь 21 июня того же года, т.е. менее чем за месяц до своего столь удачного приобретения. Безусловно, даже одно это обстоятельство может насторожить. Но в том-то и дело, что событие оказалось не столь уж рядовым. Если учесть, что это были уже третьи начиная с 2003 года торги по продаже одного и того же имущества одного и того же собственника. И что история с куплей-продажей недвижимости НИИСК тянет за собой целый шлейф весьма острых и нелицеприятных вопросов, ответом на которые, не взирая на ворох официальных бумаг с грифом солидных властных структур серьезно никто до сих пор так и не занимался.
Сразу оговоримся: в данной публикации мы постараемся строго на основании имеющихся в распоряжении редакции документов проанализировать ситуацию и высказать некоторые предположения, которые, безусловно, требуют дополнительной и главное - объективной проверки соответствующих государственных органов. Надеемся также получить ответы на все поставленные вопросы.
SOS КАК ОБРАЗ ЖИЗНИ?
В мае 2004 года Кировский районный суд Санкт-Петербурга вынес решение по не совсем обычному для нашего судопроизводства делу. Работники ФГУП "НИИСК" обратились в суд с жалобой на бездействие судебного пристава-исполнителя, который в течение длительного времени никак не мог найти возможность взыскать с предприятия-должника их заработную плату за несколько лет. Судья М.Е. Ненашина, тщательно взвесив аргументы сторон, вынесла решение: признать незаконным бездействие судебного пристава Кировского ПСП Санкт-Петербурга Ирины Александровны Воробьевой. Судебный пристав обязан был устранить в полном объеме допущенное нарушение, обратив взыскание на следующее имущество, принадлежащее институту на праве хозяйственного ведения: лабораторный корпус и трансформаторная подстанция по адресу: улица Детская, дом 13. Читаем далее: "решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургском городском суде в течение 10 дней, но подлежит немедленному исполнению". Кстати, городской суд 30 июня того же года оставил решение Кировского районного суда в силе.
Что в этом случае остается государственному служащему? Исполнять судебный вердикт. Именно это, как следует из дальнейшего развития событий, пристав сделал. В результате в рамках исполнительного производства 30 августа 2004 года на публичных торгах оба объекта недвижимости, на которые указал суд, были проданы и перешли в собственность питерской компании ООО "Простор". В соответствии с договором купли-продажи между Российским фондом федерального имущества (РФФИ) и ООО "Простор" средства за покупку буквально сразу же поступили на счета службы судебных приставов.
Понятно, судебному приставу хотелось как можно быстрее закончить юридические формальности и перечислить взыскателям их законно заработанное. Не тут-то было! Городское бюро регистрации прав на недвижимость (ГБР) администрации Санкт-Петербурга внести в Государственный реестр запись о новом собственнике лабораторного корпуса и подстанции категорически отказалось. Мотивируя свои действия тем, что на имущество это наложено множество обременений и запретов.
Пришлось судебному приставу Воробьевой в очередной раз прибегнуть к помощи правосудия. И только новое определение Кировского районного суда от 10 сентября 2004 года вкупе с его же частным определением в адрес руководства ГБР, реально грозившее последнему уголовным делом, вынудили чиновников отступить. Спустя три дня "Простор" получил-таки заветное свидетельство о регистрации права на приобретенное имущество, а служба судебных приставов смогла распорядиться реальными деньгами. Они немедленно очутились в карманах многочисленных "физических лиц" - работников НИИСКа.
Однако на этом история не закончилась. И даже, наоборот, получила весьма громкое, хотя, если внимательно проанализировать ситуацию вокруг имущества НИИСКа, не столь уж неожиданное продолжение.
Спустя буквально несколько дней после того, как долги института перед собственными работниками за счет ООО "Простор" были погашены и дамоклов меч банкротства был слегка отведен от предприятия, в арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области поступает иск о признании торгов от 30 августа 2004 года недействительными. Оснований для этого представитель внешнего управляющего ФГУП "НИИСК" Г. Куликова отыскала великое множество. При этом почему-то не возник вопрос, почему за время, прошедшее с момента принятия судебного вердикта и до списания денег со счета судебного пристава-исполнителя многочисленным кредиторам, институт молчал и никак не пытался предотвратить проведение торгов. Для этого имелись некие другие возможности, как впоследствии утверждали в судебном процессе его представители: кроме лабораторного корпуса, предприятие могло добровольно погасить задолженность по заработной плате перед своими же работниками. Могло просто оспорить в судебном порядке действия пристава-исполнителя и приостановить исполнительное производство. Однако ничего этого сделано не было.
Суд в лице судьи Л. Марченко при вынесении решения смог использовать в качестве правовых мер для "восстановления справедливости" только один довод Куликовой, поскольку все остальные основания при ближайшем рассмотрении оказывались надуманными и ничем не обоснованными. Суд сослался на несоблюдение установленной очередности реализации имущества, находящегося в процессе исполнительного производства, которое, по утверждению представителя ФГУП, "может быть использовано непосредственно в производственной деятельности". Для дел такой категории суд исследовал и оценил все обстоятельства спора, можно сказать, молниеносно и столь же стремительно вынес решение: признать и сами торги, и договоры купли-продажи между РАФФИ и "Простором" недействительными. Обратим внимание на события, которые предшествовали процессу.
27 июля 2004 года Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области по иску Комитета по управлению государственным имуществом (КУГИ) Санкт-Петербурга принял решение о признании недействительными торгов от 27 августа 2003 года по продаже все того же имущества ФГУП "НИИСК". Причем сам институт в процессе участвовал лишь в качестве третьего лица. В тот раз победителем аукциона было признано питерское ООО "Таркус". Но поскольку в ходе судебного разбирательства были установлены явные нарушения в процедуре подготовки и проведения самих торгов, отсутствие согласия собственника в лице государства на реализацию данного имущества, с решением судьи И. Тимухиной спорить было сложно.
Лабораторный корпус и трансформаторная подстанция вернулись государству в лице НИИСКа. Вот только долги института от такого поворота событий почему-то не уменьшались. На апрель 2004 года сумма задолженности по зарплате достигала 25 миллионов рублей при общем размере долга предприятия 130 миллионов рублей. Характерно, что сама "единственная научно-производственная база в России, где разрабатываются и производятся каучуки и материалы стратегического назначения" решать собственные финансовые проблемы, как мы уже знаем, не слишком стремилась. А что же государство? "Федеральным законом "О федеральном бюджете на 2004 год", как жаловалась 27 апреля 2004 года тогдашнему руководителю Минимущества директор НИИСКа Г.Григорян, средств на погашение кредиторской задолженности федеральных государственных предприятий с целью предотвращения их банкротства или на предоставление для этих целей гарантий Российской Федерации, не предусмотрено". Отсюда и новые судебные иски работников предприятия. "Вместе с тем, - указывается дальше, - ФГУП "НИИСК" на праве хозяйственного ведения обладает ликвидными непрофильными активами, отчуждение которых позволит привлечь средства инвесторов и прекратить процедуру банкротства". Так и хочется добавить: а так же привлечь средства наивных простаков типа "Простора" с помощью очередных, уже вторых на тот момент торгов.
Дальнейшее развитие событий эти предположения, увы, полностью подтвердило. Исковое заявление, подписанное Куликовой, практически точная копия заявления КУГИ. Не исчез даже посыл о реализации зданий, "находящихся в федеральной собственности, которые могут быть использованы непосредственно в производственной деятельности истца". Хотя при подготовке к торгам не кто иная, как директор НИИСКа Г. Григорян 27 апреля 2004 года в письме на имя руководителя Федерального агентства по управлению федеральным имуществом прямо заявляет: "Для погашения кредиторской задолженности и предотвращения процедуры банкротства, прошу Вашего разрешения на отчуждение имущества ФГУП "НИИСК", свободного в настоящее время от судебных исков и прав третьих лиц: здания лабораторного корпуса и здания трансформаторной подстанции". И 10 июня того же года институт такое разрешение получает: "Продажу указанного имущества осуществить... на конкурсной основе, по цене не ниже рыночной". В этом документе имеется еще одна весьма интересная приписка: "Настоящее согласие дается исключительно при условии скорейшего заключения ФГУП "НИИСК" мирового соглашения с кредиторами".
Есть веские основания предполагать, что именно деньги "Простора", ушедшие на погашение самых "горячих" долгов НИИСКа, значительно смягчили для института вступление в процедуру банкротства. А вот последующие шаги руководства предприятия, направленные не только против компании, добросовестно выполнившей все свои обязательства, но и против судебного пристава-исполнителя Воробьевой, можно расценить как ловкий маневр. В отношении нее 30 сентября 2004 года прокуратурой Санкт-Петербурга даже было возбуждено уголовное дело по подозрению в превышении должностных полномочий, "в результате чего нанесен крупный материальный ущерб и нарушены права и законные интересы государства и ФГУП "НИИСК", являющегося предприятием стратегического значения". Если называть вещи своими именами, дело выглядит так, будто продавец, залатав чужими средствами дыру в кармане, попытался спрятать под прилавок еще и проданную вещь. Логика простая: дескать, проскочило с торгами и их отменой в первый раз, авось проскочит во второй?! Время идет, видимость процесса налицо, ну а что людям семьи кормить нечем, так это не по судебному ведомству! Почему же питерские служители Фемиды так откровенно пренебрегли не только справедливостью принимаемых решений, но даже видимостью соблюдения судебной процедуры?
Ответы следует искать в материалах судебных разбирательств. Но при этом не стоит забывать об одном обстоятельстве: недавних торгах, когда все то же государственное имущество по третьему разу было продано едва ли не на следующий день после очередных заявлений руководства института о том, что без него стратегическому предприятию просто конец. Что же касается постановления о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении судебного пристава в связи с отсутствием состава преступления, то этот факт косвенно подтверждает не только законность его действий, но и правомерность реализации недвижимости НИИСКа для погашения долгов.
ЭКСПРЕСС-ПРАВОСУДИЕ ПО-ПИТЕРСКИ
Сколько времени нужно опытному судье, чтобы решить имущественный спор размером в 20 миллионов рублей, главные доказательства по которому едва умещаются в нескольких увесистых томах? Если внимательно и скрупулезно изучать документы, которые, по сути, и являются фундаментом для объективного рассмотрения подобных споров, - несколько месяцев как минимум. Это же утверждают люди, ежедневно облачающиеся в судейскую мантию. Но, оказывается, при желании можно обойтись вовсе без "фундамента", отказавшись истребовать доказательства по делу или ограничиться годовым балансом одной из сторон. Что и было сделано в данном случае.
Судья Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области Л. Марченко, как следует из материалов процесса, не просто изловчилась рассмотреть подобное дело в течение двух неполных дней. Сделано это было, кроме всего прочего, в отсутствие одного из ответчиков - ООО "Простор", судьба имущества которого и была как раз предметом спора. Также было отказано другим ответчикам, включая Главное управление юстиции по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, в привлечении в процесс третьих лиц, чьи интересы прямо затрагивались в ходе разбирательства, в рассмотрении дела с участием арбитражных заседателей. Наконец было отказано в истребовании документов самого исполнительного производства, на нарушения которого, собственно, и ссылается судья, вынося решение о признании недействительными результатов торгов по приобретению компанией "Простор" имущества ФГУП "НИИСК".
Между тем в самом решении по делу от 1 декабря 2004 года, уместившемся на двух с половиной стандартных страничках текста, где ни о какой доказательной базе даже нет речи, черным по белому записано: "...Арбитражный суд считает исковые требования обоснованными и подлежащими удовлетворению по следующим основаниям... При проведении торгов судебным приставом-исполнителем нарушены требования ст. 59 Федерального закона РФ "Об исполнительном производстве" по аресту и изъятию имущества третьей очереди. Надлежащие доказательства невозможности удовлетворения требований кредиторов без обращения взыскания на указанные выше здания суду не представлены".
Вопрос: каким образом они могли быть представлены, если судья Марченко лично отказалась истребовать материалы этого самого исполнительного производства? Ответа на него до сих пор не дали ни апелляционная, ни кассационная, ни надзорная инстанции арбитражного суда. При этом все они, как это чаще всего и бывает в подобных случаях, в один голос утвердают: судья Марченко провела процесс строго в соответствии с требованиями закона, а потому оснований для отмены вынесенного по делу решения нет. Как нет оснований передавать дело для рассмотрения в порядке надзора в президиум Высшего арбитражного суда РФ.
После этого наивно было бы полагать, что события вокруг другого иска ФГУП "НИИСК" - о признании недействительной государственной регистрации права собственности на недвижимость, приобретенную "Простором", который практически параллельно с первым рассматривала опять же судья Марченко, будут развиваться в каком-то ином русле. Дело было рассмотрено и вовсе в течение одного дня, все доводы истца, безусловно, приняты к сведению, все возражения ответчика - отвергнуты без объяснений. А сам "Простор" выступал в процессе в качестве третьего лица, так как не смог добиться возможности участвовать в деле в качестве ответчика. Представителю компании по устоявшейся уже традиции в удовлетворении ходатайства отказали. Государственная регистрация права собственности ООО "Простор" на недвижимое имущество по адресу улица Детская, 13 была признана недействительной. Дело пошло по инстанциям. И снова ни одна из них никаких нарушений в ходе данного процесса не заметила, а посему все просьбы ООО "Простор" об отмене очередного вердикта остались без удовлетворения.
Но, возможно, оба этих процесса действительно прошли без сучка и задоринки? И у заместителя председателя Высшего арбитражного суда России В. Слесарева, решительно завернувшего ходатайство "Простора" о пересмотре и первого, и второго иска президиумом Высшего арбитражного суда в порядке надзора, просто не было оснований, чтобы вмешаться в ход судебного разбирательства? Здесь возникают сомнения.
Откроем пункт 27 постановления N 8 пленума Высшего арбитражного суда РФ от 25 февраля 1998 года, в котором говорится буквально следующее: "публичные торги, проведенные в порядке, установленном для исполнения судебных актов и актов других органов, указанных в статье 1 Федерального закона "Об исполнительном производстве", могут быть признанны недействительными по иску заинтересованного лица в случае нарушения установленных законом правил проведения торгов". Проще говоря, самой процедуры торгов. А теперь неплохо заглянуть в "Информационное письмо" президиума Высшего арбитражного суда РФ от 22 декабря 2005 года. Документ этот касается именно практики рассмотрения споров, связанных с признанием недействительными публичных торгов, проводимых в рамках исполнительного производства. Согласно пункту 6 данного письма, "нарушения, допущенные судебным приставом-исполнителем при наложении ареста на имущество должника, не являются основанием для признания судом торгов недействительными, поскольку указанные нарушения не связаны с правилами проведения торгов". В нашем случае, когда речь зашла о вердикте питерских коллег, заместитель председателя Высшего арбитражного суда, несмотря на постановления и разъяснения высшего арбитражного органа страны, почему-то не усмотрел в обжалуемых судебных актах нарушения единообразия толкования и применения норм права. Хотя есть доказательства, что бывает и по-другому.
К примеру, 13 сентября 2005 года, президиум Высшего арбитражного суда, членом которого является и В. Слесарев, рассмотрел заявление по аналогичной ситуации религиозной организации "Поместная церковь Христиан Веры Евангельской "Новоильинская" к обществу с ограниченной ответственностью "РСУ-96". И вынес однозначное решение: "...Вывод судов апелляционной и кассационной инстанций о том, что нарушения, допущенные судебным приставом-исполнителем при наложении ареста на имущество должника, могут служить основанием для признания судом торгов недействительными, является ошибочным, так как эти нарушения не связаны с правилами проведения торгов". А случилось это событие за два месяца то того момента, как заместитель председателя Высшего арбитражного суда В. Слесарев вынес свое решение по жалобе "Простора".
В этой связи возникает вопрос к председателю Высшего арбитражного суда России А. Иванову: как в таком случае объяснить уже известное нам решение судьи Марченко по делу ООО "Простор"? Тем более если, как следует из документов исполнительного производства, постановления о прекращении уголовного дела, которые имеются в распоряжении редакции, судебный пристав-исполнитель все-таки выполнил все требования, установленные законом.
Но и на этом вопросы не кончаются. Начнем с хронологии событий. Как мы уже говорили, дело о судьбе имущества ценой в 20 миллионов рублей судья Марченко рассмотрела практически в пожарном порядке. В реальности это выглядело следующим образом: вначале предварительное судебное заседание с 18 ноября переносится на 12 часов 30 минут 25 ноября в связи с тем, что материалы дела находятся в апелляционной инстанции. В ходе предварительных слушаний процесса 25 ноября судьей отклоняются все ходатайства, заявленные участниками процесса, а рассмотрение дела по существу назначается на следующий день, на 10 утра. Притом, что один из основных ответчиков - ООО "Простор" на предварительном слушании отсутствовал. А в соответствии со статьей 121 АПК РФ лица, участвующие в деле, обязаны быть извещены арбитражным судом о времени и месте судебного заседания не менее чем за 15 дней до его начала. И сделано это должно быть не протокольно, т.е. устно или через посредника, который может быть вовсе не заинтересованным в присутствии ответчика в зале суда, как это происходило в нашем случае, а письменно - "путем направления копии судебного акта".
Хотя, если верить ответу Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа, подписанном его председателем С. Изотовой, на кассационную жалобу ООО "Простор" по этому поводу, часть 1 статьи 122 АПК РФ допускает подобные действия, правда, "в случаях, не терпящих отлагательств". Отсюда очередной вопрос: какие-такие экстремальные обстоятельства - пожар, потоп или стремление упредить нежелательный судебный акт руководили арбитражным судьей Марченко?
А ведь даже один отказ Марченко участникам процесса в их законном праве рассмотреть дело в составе арбитражных заседателей, которое, кстати, гарантированно гражданам России частью 3 статьи 17 АПК, в силу статьи 208 Арбитражного процессуального кодекса РФ, должен был стать "безусловным основанием для отмены решения в порядке кассационного производства". Как видим, одного судью это обстоятельство почему-то не остановило, другого - не смутило и не заставило повернуть развитие событий в рамки, прописанные законом. Возможно, это как раз та самая ситуация, о которой заместитель генерального прокурора России Евгений Забарчук несколько дней назад сказал буквально следующее: "Возникают ситуации, когда гарантированная Конституцией независимость судей превращается в свою противоположность - гарантию личной безнаказанности". Может, именно отсюда и ощущение, что в своей непогрешимости и полной неуязвимости питерские судьи уверены абсолютно.
В свете вышеизложенного отказ отложить рассмотрение дела, позволив вновь введенному в процесс ответчику - Главному управлению Минюста по Санкт-Петербургу и Ленинградской области просто ознакомиться с исковыми требования и подготовить на них аргументированный ответ, уже никого не удивляют. Как и заключение суда о виновности судебного пристава. Поскольку в исследовании материалов исполнительного производства, единственного объективного источника достоверной информации по данному вопросу, как мы знаем, было отказано.
ШИЛО В МЕШКЕ...
29 августа 2005 года. Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа в лице председательствующей в процессе судьи С. Изотовой оглашает постановление по поводу кассационной жалобы ООО "Простор" по делу о признании недействительной государственной регистрации права собственности. Эту жалобу в первой инстанции рассматривала все та же судья Марченко. Ничего нового участники данного процесса, к сожалению, так и не услышали: все предыдущие судебные вердикты, признавшие регистрацию права собственности недействительной, оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
"Уже после вынесения постановления кассационной инстанции, - читаем в заявлении, направленном конкурсным управляющим ООО "Простор" Владимиром Сергеевым на имя Генерального прокурора России Ю.Я.Чайки, - при ознакомлении с делом был обнаружен черновик, в котором заготовлено диаметрально противоположное постановление кассации, в котором отмечены все нарушения, допущенные Марченко, и неправильное применение судами первых двух инстанций норм материального права, в том числе и незаконный отказ в привлечении ООО "Простор" в качестве ответчика. Первоначально судья Изотова в проекте указала, что требование истца по настоящему делу не может быть разрешено без привлечения в качестве ответчика правообладателя зарегистрированного права... Затем рукой судьи Изотовой все перечеркнуто и развернуто на 180 градусов..."
К слову, признание того факта, что "участие правообладателя в процессе в качестве третьего лица не может воплотить его процессуальных прав", с точки зрения закона и практики правоприменения вполне объяснимо. Ведь президиум Высшего арбитражного суда по аналогичным делам не раз и не два констатировал: "...в соответствии со статьей 2 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" ...в судебном заседании может быть оспорено зарегистрированное право, а не сама запись о регистрации. Поэтому такое требование не может быть разрешено без привлечения в качестве ответчика правообладателя зарегистрированного права".
Но вместо этого зал судебных заседаний услышал совершенно другие доводы и аргументы: в очередной раз была подтверждена живучесть известного всем изречения, что российские законы в умелых руках и в самом деле больше похожи на пресловутое дышло. А дальше все пошло по накатанной колее.
Узнать наверняка, что именно случилось в период с 25 по 29 августа 2005 года в кассационной инстанции арбитражного суда Северо-Западного региона нам, пожалуй, не удастся. А сама Светлана Валерьевна едва ли станет откровенничать по этому поводу. Однако, если черновик существует, он один красноречивее любых слов.
И что мы имеем в сухом остатке? Итоги торгов, выигранных "Простором", признаны недействительными, спорное имущество давно и благополучно вернулось в собственность ФГУП, чтобы снова быть реализованным, но уже на торгах вне исполнительного производства. Однако "Простор" обратно свои деньги до сих пор так и не увидел. Даже самые высокие судебные инстанции, вынося свои вердикты о недействительности торгов, как-то удивительным образом забыли, что спорную недвижимость "Простор" получил за свои кровные практически 20 миллионов рублей. И они уже почти три года прикрывают "спину" все тому же "обиженному" ФГУП "НИИСК". Но оно почему-то добровольно возвращать их не спешит.
Мало того, когда ООО "Простор" в ноябре 2006 года вынуждено было потребовать возврата денег уже в судебном порядке, ответчики по делу в лице РФФИ и ФГУП "НИИСК" иск не признали. А все тот же Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области в составе судьи С. Астрицкой в удовлетворении заявленных требований "Простору" отказал. Апелляционная инстанция, правда, данное решение отменила. Вот только денег у "Простора", который все эти события довели до банкротства, так и не прибавилось.
Сказать по правде, чем внимательнее знакомишься со всеми перипетиями дел, связанных с торгами вокруг имущества НИИСКа, тем больше удивляешься особой практике применения арбитражного законодательства. Когда предварительные обеспечительные меры накладываются судьей даже без искового заявления, а лишь по одному только намерению истца взяться за перо. Когда одни и те же обременительные меры в одном случае (ООО "Простор" или благотворительный фонд "Невский дом", купивший у него недвижимость на торгах, результаты которых до сих пор не оспорены) препятствуют, скажем, регистрации права собственности, в другом (то же ООО "Альянс-Т") - нисколько этому не препятствуют. В первом случае в расчет не принимаются ни решения третейского суда, ни всякие там исполнительные листы. В другом - вся процедура занимает всего-то несколько дней, вместо предусмотренного месячного срока...
Перечислять несообразности можно еще и еще. В конце концов, неважно, кто именно займется этой весьма занимательной арифметикой: Генеральная прокуратура, руководство Верховного или Высшего арбитражного судов, Совет или Высшая квалификационная коллегия судей. Главное, чтобы те самые особенности правоприменения, которые так явно проявились в арбитражных делах "Простора", получили свою оценку. Пока же, вынуждены признать, побеждает клановость и забота о чести мундира. Приведем последний пример.
8 сентября 2004 года Кировским районным судом Санкт-Петербурга был принят к производству иск Екатерины Романенко, так же, как и ООО "Простор", участвовавшей в торгах по продаже недвижимости НИИСКа. Так же, как институт, госпожа Романенко оспорила итоги торгов. Только в суде общей юрисдикции. Надо сказать, судья Кировского районного суда Л. Стукалова стала единственной, кто детально исследовал все претензии по спорным торгам 30 августа 2004 года. Решение по этому делу подробно и аргументированно обосновывает позицию закона. Документ занимает 39 страниц и вполне мог бы служить образцом того, как можно и нужно спокойно и скрупулезно докапываться до сути проблемы.
Решение это вступило в законную силу и было обжаловано только 1 июня 2005 года сразу в надзорной инстанции - президиуме Санкт-Петербургского городского суда. Отменено и направлено на новое рассмотрение "в ином составе судей" с весьма красноречивой припиской: "При новом рассмотрении дела суду следует выяснить решение апелляционной инстанции Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области, в зависимости от которого решить вопрос о возможности рассмотрения дела по существу в суде общей юрисдикции".
Вот такая независимость и непредвзятость! На сегодняшний день это дело оставлено без рассмотрения. Но кто знает, какое именно направление может придать его движению чей-нибудь указующий перст?!
Кстати, об участи "Простора", оставшегося по воле служителей российского правосудия и без имущества, и без денег, знают в высоких судейских и властных кабинетах России. Увы, проблемы и судьба попавшей в российскую судебную трясину компании самих чиновников, независимо от ранга и занимаемой должности, волнует мало. Пришлось искать правду в Европейском суде по правам человека.
К слову, количество обращений в Страсбургский суд традиционно расценивается как показатель неэффективности отечественной правовой системы. В 2006 году поступило 10 тысяч подобных жалоб. Решения вынесены по 106, из которых 100 - не в пользу России.
Правда, пока все еще остается надежда найти защиту и в родном Отечестве: сегодня юристы компании направили обращение в Конституционный суд России по поводу соответствия Конституции пункта 1 статьи 449 Гражданского кодекса РФ, касающегося оснований для оспаривания торгов. Той самой, свободная трактовка которой позволяет сегодня людям в мантиях с чистой совестью превращать правосудие в карманное право. Как утверждает председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин, "отстаивать авторитет судебной власти можно, только признав правду".
Пока же, как показывает исследованная выше история, в очередной раз подтверждая мнение заслуженного юриста России, бывшего судьи Мосгорсуда Сергея Пашина: "Наше судейство - это крепко спаянная агрессивная корпорация, готовая до конца бороться с теми, кто покушается на ее внутренние законы".