В Сочи прошел фестиваль Юрия Башмета

«Олимпиаду мы заберем у вас позже, а пока мы заберем у вас культуру»

«В Ванкувере перед концертом меня жалобно спросили: „Вы собираетесь забирать у нас Олимпиаду?“ — рассказал Юрий Башмет, 25 часов летевший из Канады на открытие своего фестиваля в Сочи. — Но я ответил, что Олимпиаду мы заберем у вас позже, а пока мы заберем у вас культуру». И надо сказать, что у этого амбициозного заявления были все основания, поскольку в этот раз на Третьем международном музыкальном фестивале программе могли позавидовать не только столичные залы, но и мировые.

Еще в прошлом году могло показаться, что башметовский фестиваль в будущей олимпийской столице — это очередной курортный междусобойчик, осваивающий бюджеты. На этот раз все иллюзии подобного рода были развеяны составом участников. И даже не приехавшие джазовый гуру Дэйв Брубек и польский композитор Кшиштоф Пендерецкий, при жизни пребывающий в статусе великого, не сильно обеднили общий фестивальный иконостас.

На открытии с Башметом играли знаменитый пианист Олег Майзенберг, известный своим партнерством с Гидоном Кремером, и один из самых блестящих мировых скрипичных виртуозов Вадим Репин. Затем двухчасовой концерт безо всяких скидок на провинцию отработала веселая джазовая шаманка Нино Катамадзе, которую, в свою очередь, сменила возвышенная Ульяна Лопаткина, также вернувшаяся из Ванкувера. Потом были два концерта с участием Константина Хабенского в неожиданном качестве классического чтеца, исполнившего разговорные партии в «Семи словах Спасителя на Кресте» Гайдна и «Карнавале животных» Сен-Санса.

Затем в камерном вечере в Органном зале силами самых ярких молодых солистов во главе с виолончелистами Борисом Адриановым, Сергеем Бузловым и скрипачкой Аленой Баевой была исполнена «Крейцерова соната» в переложении для струнного квинтета, а в пандан — сложнейший секстет Пендерецкого, в котором принимал участие и сам хозяин фестиваля Юрий Башмет. Партию рояля исполняла его дочь Ксения. И закончилось все вдохновенным исполнением альтового концерта Бартока, за который Башмет едва не получил «Грэмми».