В Историческом музее открылась выставка «Драгоценности! Блеск русского двора»
Открытая в Историческом музее выставка «Драгоценности! Блеск русского двора» отлично рифмуется с подступающими праздниками. Новый год, за ним Рождество, Святки, Крещение — отличный повод принарядиться, а коллекции Эрмитажа, привезенные в Москву, дают пример утонченного вкуса. Шедевры ювелирного искусства, бальные платья, галерея портретов — пиршество для глаз и возможность проследить эволюцию художественного вкуса с XVII столетия вплоть до окончания Серебряного века, погибшего вместе с Российской империей. Оцените ювелирные пристрастия Петра I, купившего в Саксонии набор статуэток из золоченого серебра с эмалью и барочным жемчугом, а в Голландии — алмазную подвеску «Якорь», и сравните их с покупками Екатерины II, с помощью дипломатов собиравшей лучшие из артефактов по всей Европе, или с исполненным для императрицы Анны Иоанновны в Аугсбурге золотым туалетным прибором, занимавшим ряд комнат в нескольких резиденциях. А здесь глаза разбегаются от россыпи часов-луковиц в стиле барокко с затейливыми цепями и золотыми ключиками...
Присмотревшись к экспонатам, низвергающим потоки разноцветного сия-ния, начинаешь понимать Стендаля. Французский писатель в книге «Рим, Неаполь и Флоренция» рассказал, как чуть не потерял сознание от обступивших его шедевров: учащенно билось сердце, «и я едва двигался, боясь упасть».
Впрочем, мастерство ювелиров и портных, богатство красок, форм и приемов ремесла — все это еще и дело государственной важности. Блеск золота и бриллиантов, мерцание самоцветов, роскошь тканей призваны были подчеркнуть мощь империи, способной собрать и создать великое множество потрясающих воображение предметов. Прекрасные дамы на картинах, бальные платья всех цветов радуги и сияющие украшения — воплощение той самой «мягкой силы», которая должна была оттенять сталь штыков и широту торговых связей.
Императорский дом Романовых, будто следуя ритуалам, сложившимся еще в государствах Древнего Востока, стремился утверждать себя с помощью этой хрупкой, эфемерной, но поражающей воображение красоты и роскоши — плода трудов сотен ремесленников и художников. Благодаря их талантам и усердию Петербург XIX века прославился как самый великолепный город Европы с н-еимоверно пышным монаршим двором и непревзойденной великосветской жизнью. Когда же монархия приказала долго жить, остатки былой роскоши попали в музейные фонды. К сокровищам Романовых в Галерее драгоценностей Эрмитажа после 1917 года добавились шедевры из национализированных фамильных собраний аристократов Долгоруковых, Нарышкиных, Строгановых, Шуваловых и многих других.
Эрмитаж не раз показывал шедевры ювелирного и декоративного искусства в своих стенах и вне их. В конце 1990-х мне довелось увидеть коллекцию костюмов от кутюрье Чарльза Уорта, принадлежавших императрице Марии Федоровне, матери последнего русского императора, и княгине Зинаиде Юсуповой, богатейшей женщине империи. Помню, небольшая выставка в «личных покоях» Зимнего дворца удивила смелостью экспериментов, на которые шли сиятельные дамы. А за ней последовала выставка масштабная, в громадном Николаевском зале, вобравшая в себя десятки придворных костюмов и аксессуаров. Парадные залы Зимнего дворца были переполнены зрителями, завороженно бродившими между витрин с платьями и мундирами.
Сотрудники Эрмитажа учли живой интерес к таким экспонатам и успешно показали их в филиале «Эрмитаж-Амстердам» в Нидерландах, дополнив ювелирными украшениями. Сегодня аналог той выставки предложен на суд московской публики в рамках музейной кооперации.
Хочется долго и подробно рассматривать экспонаты, собранные сейчас в здании бывшей Городской думы, в советские годы — Музея Ленина. Стены залов, окрашенные в цвета драгоценных камней от изумруда до аметиста, сами уподобились шкатулкам с украшениями. В ряде случаев благодаря изысканиям научных сотрудников Эрмитажа удалось совместить хранящиеся в фондах костюмы с теми, что запечатлены в портретах светских особ или членов императорского дома. И даже найти аксессуары, зафиксированные в живописи.
Яркий пример: французский веер из слоновой кости с алансонским кружевом, который на холсте работы Франца Винтерхальтера держит княгиня Татьяна Юсупова, мать Зинаиды, поблескивает цветными камушками в витрине рядом.
Как тут не оценить изящество и размах замысла матушки Екатерины, соединившей в основанном ею музее и великие картины старых мастеров, и драгоценные безделицы вроде старинных итальянских гемм или елизаветинской табакерки с награвированной географической картой Балтики!