В Москве качаловцы были давно и, наверное, еще бы долго не приехали (так как сейчас на государственном уровне гастрольной программы нет), не случись празднование 1000-летия Казани. Благодаря этой солидной дате и состоялись гастроли. Длились они недолго, всего пять дней, тем не менее по четырем представленным спектаклям можно составить впечатление о художественном уровне театра, понять, в каком направлении он движется.
Можно позавидовать богатейшим декорациям и стильным костюмам художника Александра Патракова, который вместе с постановщиком является соавтором спектаклей качаловцев. Его декорации "действуют", помогая режиссеру выразить его замысел. Так, в основе оформления "Вишневого сада" Чехова лежит принцип ажурной беседки, "сотканной" из прутьев. В этой беседке-доме, обреченной на слом новым хозяином Лопахиным, доживают свои последние деньки перед отъездом Раневская, Гаев, Аня, Варя. Они похожи на перелетных птиц, которых выталкивают из родового гнезда, а куда лететь - они не знают. Режиссеру удалось поймать чеховскую ноту тихого прощания с жизнью, мудрого смирения с неминуемым концом. Александру Славутскому захотелось, чтобы зрители пришли в гости к изгнанникам и разделили с ними их печаль, поэтому он усадил и публику прямо на сцене. Этот прием нередко используется в театре. Нужен ли он был здесь, сомневаюсь. Все-таки сцена МХТ особенная, по ней даже ночью Станиславский ходил на цыпочках.
Судя по увиденным спектаклям качаловцев, худрук театра Славутский не придерживается строго психологической линии, как в случае с "Вишневым садом". Ему близок и театр поэтический. Поэтому его "Пиковая дама" не похожа на те постановки, в которых заземляются пушкинские образы. Участники этого спектакля как бы "парят" над подмостками, пытаясь проникнуть в сферу божественной гармонии текста. И это им удается, особенно Светлане Романовой в образе мистической Графини.
Славутский сумел доказать московской публике, что немодный нынче социальный театр может быть увлекательным, веселым и злободневным. Вместе с художником Патраковым они сочинили площадное шоу по пьесе Бертольда Брехта "Трехгрошовая опера" на музыку Курта Вайля, ставшую уже классикой. Поразительно, но текст Брехта, написанный в 20-х годах прошлого столетия, звучит так, будто появился сейчас из-под пера писателя. Ведь никто сегодня не будет отрицать, что бизнес на попрошайничестве - это одна из больных тем нашего времени. Сколько бы об этом ни снимали документальных лент, ни говорили по телевидению, она, как заноза, сидит в обществе, так резко поделенном на богатых и бедных. Вот качаловцы и решили вместе с Брехтом горько посмеяться над оборотной стороной "свободного рынка". Они опустились на самое дно, кишащее бандитами, киллерами, проститутками, но не для того, чтобы, подобно Горькому, найти там гордого человека, а ради разоблачения зла. В спектакле это зло носит разноплановый характер, оно и притягательное, и отвратительно отталкивающее.
Славутский далеко не молодой человек, поэтому отлично помнит времена "холодной войны" между Советским Союзом и Америкой. Когда он прочел сценарий Ираклия Квирикадзе "Американская шлюха", то загорелся его поставить. В нем было все: и сталинская эпоха, и хрущевская оттепель, и нелепая, странная, трагическая страна, в которой человек обречен куда-то бежать, странствовать, скрывать свою любовь, так как связь с иностранцами карается законом. В итоге получилась не просто душещипательная мелодрама, а историческая сага с политическим оттенком.
Наверное, такой социальный театр может показаться кому-то устаревшим, набившим оскомину еще в советские времена. Но не надо забывать, что выросло новое поколение зрителей в иных экономических условиях, и ему хочется найти в театре ответы на те вопросы, которые оно задает себе сегодня. Именно поэтому русский театр в Казани не отстраняется от жизни, не витает в эмпиреях волшебной Аркадии, а называет вещи своими именами и говорит со зрителями на понятном для них языке.