Памятник войны 1812 года подлежит «реконструкции со сносом»
Патриотический институт, созданный два века назад в Петербурге на пересечении
После вторжения Наполеона императрица Елизавета Алексеевна учредила для «вспомоществования бедным, от войны пострадавшим» женское патриотическое общество. В его задачу входили раздача пособий, размещение бедных и раненых по бесплатным больницам, обучение детей за счет казны ремеслам и профессиям. Общество и купило дом № 3 на
Отдать девочку в Патриотический считалось так же престижно, как в Смольный институт. Воспитанницами его были дочери известных людей, причем предпочтение отдавалось именно сиротам. В сентябре 1828 года в институт была зачислена восьмилетняя «пенсионерка государя императора, дочь вдовы Рылеевой Настасья». О том, что отцом девочки был казненный декабрист, нигде не упоминалось.
Престижным считалось тут и работать. Так, словесность и историю преподавал друг Пушкина, впоследствии ректор Петербургского университета Петр Плетнев. А весной 1831 года он вошел в класс в сопровождении нового учителя истории — «бледного, белокурого молодого человека с большим острым носом, быстрыми карими глазами и с порывистыми торопливыми движениями». Это был Николай Гоголь...
В 1918 году женский институт ликвидировали. В учебное здание въехал Энергетический техникум, который занимал его почти век. Именно наличием постоянного хозяина объясняется тот удивительный факт, что еще недавно здесь можно было встретить подлинники давних времен. Говорят, сохранилась даже мебель кабинета Гоголя! На эту новость сразу откликнулся Савва Ямщиков, мечтавший создать музей писателя в Петербурге, но с его преждевременной кончиной идея захлебнулась.
С недавних пор Энергетический техникум вошел в состав Высшей школы экономики — нового пользователя памятника истории и культуры федерального значения. Новенькая табличка с надписью о том, что здание Патриотического охраняется государством, появилась в 2003 году, к
А в канун юбилея Бородинского сражения на сайте госзакупок появилось сообщение, что на
Рядом с Патриотическим — две средние школы, ученики которых изучали историю страны по этому замечательному памятнику, писали рефераты. Младшие школьники из продленки гуляли в садике, который когда-то подарил институту Николай I. С приходом ВШЭ тут мышь не прошмыгнет, все хозяйство на электронных замках, о прежних экскурсиях речи нет.
«Нам эта недвижимость передана в оперативное управление на 49 лет, — сообщил «Труду» директор Санкт-петербургского филиала ВШЭ Александр Ходачек. — Проект реконструкции, связанный с развитием института, согласован с органами охраны памятников. На территории бывшего Патриотического института что-то будет снесено, но будут построены и новые корпуса».
А почему в городе об этом никто не знает, почему не было общественных слушаний проекта, спрашиваю. «Были общественные слушания! — слышу в ответ. — Просто они проходили в Москве». С равным успехом обсудить судьбу петербургского памятника можно было в Воронеже или даже в Нью-Йорке. «А почему такие вопросы? — переходит в наступление директор. — Вы что, не доверяете государственной экспертизе?» И кладет трубку.
«Госэкспертиза у нас, увы, чаще формальная процедура, — говорит координатор общественного движения «Живой город» Юлия Минутина. — Она проверяет пакет документов на соответствие градостроительным нормам, но не решает вопросы защиты памятников. Мы знаем, как неадекватны бывают такие решения».
После долгой и затратной реконструкции Летнего сада, которую знающие люди назвали ремонтом ради ремонта, многие петербуржцы с болью вычеркнули этот адрес из своего сердца. Общественный научно-экспертный совет по культурному наследию при Санкт-Петербургском отделении Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры заявил о грубом нарушении законов, принципов реставрации, уничтожении подлинника: «Мы требуем, чтобы федеральные и региональные органы государственной охраны наследия возобновили практику обязательного рассмотрения концепций и проектов реставрации всех выдающихся памятников истории и культуры на научно-методических советах с последующим строгим контролем за осуществлением принятых решений». Этот документ подписали видные деятели культуры Петербурга, но не факт, что их услышат. На кону большие деньги. Кто будет беречь абстрактную историческую память, когда в руках — полученный в управление объект для зарабатывания реальных денег?
Что ж, ответ получен.