Заведующий отделом микроволн нижегородского Научно-исследовательского радиофизического института Аркадий Троицкий уверен, что в списке нобелевских лауреатов должны были значиться не две, а три фамилии: Струков, Мэзер и Смут. Аркадий Троицкий лично знаком с доктором физико-математических наук Игорем Струковым, работающим в Академии космических исследований РАН, имеет с ним совместные публикации. Вместе изучать верхние слои атмосферы им довелось в 1990-х, когда была закрыта исследовательская программа "Реликт-2", а аппаратуру направили на другие проекты. Как теперь выясняется, решение стоило российской науке Нобелевской премии.
История вопроса началась в 40-е годы прошлого века, когда в США сбежал выдающийся ученый Георгий Гамов, разрабатывавший теорию возникновения Вселенной в результате "горячего" Большого взрыва. Согласно теории, "разогретая" до 3000 градусов по Цельсию материя начала расширяться и в настоящее время "остыла" до 2,7 градуса по Кельвину, а скоро (по космическим меркам) наступит время, когда она начнет сжиматься. Говоря популярно, Вселенную родил Большой взрыв, следы которого несет в себе реликтовое излучение. Этот космический радиошум, долгие годы принимаемый за помехи, теперь исследуют ученые, совершая время от времени фундаментальные открытия.
Термин "реликтовое излучение" ввел в научный оборот астрофизик Иосиф Шкловский, чтобы определить фоновые микроволны, оставшиеся со времен "сотворения мира". Всерьез за исследование этой "родовой травмы" Вселенной физики взялись в 60-е годы прошлого века, когда было создано достаточно чувствительное оборудование. Открытие было сделано случайно американскими инженерами Пензиасом и Вилсоном. Причем сами они поняли, что за волны открыли, лишь поработав вместе с астрофизиком Дикки, искавшим практическое подтверждение теоретических изысканий Гамова. Не обошлось без скандала: опубликовав пару статей, везунчики получили Нобелевскую премию, позабыв о Дикки.
Спустя несколько десятилетий в 2006 году история повторилась один в один. Правда, в роли обойденных славой на этот раз оказались российские исследователи. В 1983 году СССР запустил спутник "Прогноз", удалившийся от Земли на 700 тысяч километров. Эксперимент "Реликт" курировал академик Николай Кардашев, а техническим руководителем был доктор физико-математических наук Игорь Струков. Именно команда Струкова, обработав данные со спутника, открыла анизотропию (неоднородность) реликтового излучения, о чем было доложено в январе 1992 года в Астрономическом институте имени Штернберга в Москве, а затем последовали публикации в советской научной прессе и британском Monthly Notices Royal Astronomical Society.
Статьи Мэзера и Смута с подтверждением открытого русскими эффекта анизотропии появились лишь в мае 1992 года и базировались на данных американского спутника, запущенного семью годами позже. Причем в первых публикациях американцы отдавали пальму первенства русским коллегам, однако с годами ссылки на работы наших ученых появлялись в их трудах все реже, а затем и вовсе исчезли.
Особенно болезненно несправедливость, допущенную в отношении российских коллег, восприняли в Нижнем Новгороде. Горьковская школа радиоастрономии по праву считается одной из сильнейших. Именно здесь были созданы первые отечественные радиотелескопы, а в 60-х годах поиском реликтового излучения занималась группа профессора Кислякова.
- Это мы в своих трудах ссылаемся на всех предшественников, - говорит зав. отделом НИРФИ Аркадий Троицкий. - А в Штатах это не принято. Тем не менее Нобелевский комитет поступил странно. Конечно, никто не отрицает заслуг Мэзера и Смута - они достигли большого прогресса, особенно в деле изучения турбулентной структуры излучения, но пионерами были все-таки российские ученые! Разумеется, никому не придет в голову опротестовывать решение Нобелевского комитета - есть правила этики, это все равно, что в боксе поднять руку на рефери. Скажем так: премия вручена заслуженно, но у нас есть претензии к ученым, несправедливо забывшим пионерский вклад российских коллег.