Бывший губернатор Сахалина Александр Хорошавин требует вернуть конфискованные бриллианты
Отставленный после громкого скандала с принародным полосканием грязного белья и выворачиванием карманов, бывший сахалинский губернатор ныне разрывается надвое: сидит в московской «Матросской Тишине», знакомясь со своим делом по обвинению во взяточничестве и коррупции, — и одновременно судится в Южно-Сахалинске с государством, конфисковавшим у него имущество на 1,1 млрд рублей. И эта «вторая беда», похоже, гложет бывшего хозяина острова гораздо сильнее первой.
Решение о конфискации было принято Южно-Сахалинским судом в мае нынешнего года по иску заместителя генпрокурора Владимира Малиновского, обвинившего Хорошавина в том, что стоимость принадлежащего ему и членам семьи имущества — недвижимость, автомобили, ювелирные изделия и крупные суммы денег — многократно превышает совокупный легальный доход. Согласно российскому антикоррупционному закону, за это полагается наказание в виде конфискации в пользу государства.
Но теперь господин Хорошавин пытается все вернуть. Как сказано в апелляционной жалобе, он за 13 лет в бытность вице-мэром города Охи, затем мэром и губернатором Сахалина заработал вместе с женой 22,9 млн рублей. А квартиры на Университетском и Мичуринском проспектах Москвы, купленные в 2008 и 2009 годах, стоили вдвое меньше. И, возмущается Хорошавин, абсолютно незаконно конфискованы драгоценности, многочисленные часы и деньги. Ибо в антикоррупционном законе есть закрытый перечень имущества, на которое государство имеет право обратить взыскание: земельные участки, недвижимость, транспортные средства, ценные бумаги и акции. Никаких драгоценностей и денег в перечне нет, и список «не может быть расширен!» — напоминает судьям пострадавший.
Незаконно, по мнению Хорошавина, конфисковано имущество и у совершеннолетнего сына. Тот не был чиновником и не обязан подтверждать законность происхождения доходов. А Южно-Сахалинский суд решил, что, раз сын декларировал 8,5 млн рублей и не представил доказательств наличия иного дохода, позволяющего купить имеющееся дорогостоящее имущество, оно должно быть конфисковано. Хотя совершеннолетние дети чиновников не должны подпадать под действие антикоррупционного закона, напоминает папа с нар, цитируя при этом президента Владимира Путина. И как ни парадоксально, здесь тоже действующий закон на стороне экс-губернатора.
Конечно, выглядит это диковато: укравший многие миллиарды казенных и частных рублей чиновник требует оставить ему наворованное — причем на законных основаниях, хотя и спорных. Скажем, на полученную в 1997-2009 годах зарплату Хорошавин с женой теоретически могли купить две квартиры в Москве. Однако на что же они тогда жили, питались, одевались? И ведь ни в чем себе не отказывали. С деньгами и ювелиркой тоже получается неувязка: если свои зарплаты супруги Хорошавины вкладывали в недвижимость, то откуда наличность и драгоценности? И наоборот: откуда недвижимость, если зарплаты прятались в кубышку или обращались в золото и бриллианты?
«За 8 лет официальные общие доходы составили более 55 млн рублей. Но за указанный период приобретено имущество на сумму более 1 млрд рублей», — сообщила представитель прокуратуры в суде. И добавила, что «на банковских счетах и при обыске дома обнаружены еще свыше 750 млн рублей». Ну никак эта картина не вписывается в версию о семейных накоплениях.
Но Хорошавин не одинок в своей борьбе за справедливость (как он сам ее понимает). В прошлом месяце сотрудники СК и ФСБ явились с обыском к главе Федеральной таможенной службы Андрею Бельянинову, теперь уже бывшему. И обнаружили в коробках из-под обуви, сложенных на антресолях, толстые пачки рублей (9,5 млн), долларов (390 тысяч), евро (350 тысяч), а также целый музей антиквариата на дому: старинные картины (Айвазовский, Гончаров, Аммон, Берггольц, Визель, Ворошилов и другие мастера кисти), коллекцию дорогущих часов и драгоценностей.
«Меня особенно удивило зеркало, — заявил эксперт, которого попросили на глаз оценить изъятое. — Такое же выставлено в Эрмитаже. Мне даже сложно представить, сколько оно может стоить. Это заоблачные суммы...».
Меж тем хозяин виллы безапелляционно заявил, что наличные деньги — это его частные накопления, а об антиквариате отказался даже разговаривать — мол, на каком основании?
И действительно, на каком? Уголовных обвинений ему не предъявлено, а статью 20 Конвенции ООН, по которой государство обязуется «признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, то есть значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать», российские парламентарии вот уже четверть века наотрез отказываются ратифицировать.
Хотя именно эта статья дает главное — основание для возбуждения уголовного преследования государственных служащих по «материальным результатам совершенного казнокрадства». А ее действенность показывает пример Сингапура, где коррупция побеждена напрочь. Там самым страшным наказанием для казнокрада стала даже не тюрьма, а постыдная бедность, в которую впадал даже не пойманный за руку коррупционер. Ибо в стране действует закон, по которому криминалом для госслужащего считается жизнь не по средствам. Приговор один — конфискация.
У нас однажды попытались ударить рублем корыстолюбивых чиновников: в 2011 году приняли закон, устанавливающий введение кратных штрафов (до 500 млн рублей) за взяточничество и коммерческий подкуп. Через два года выяснилось, что из 19 млрд рублей штрафов, назначенных за коррупционные преступления, удалось взыскать только 19 млн. То есть одну тысячную часть. После чего закон втихую «похоронили».
Хотя могли получить ту самую «заначку на черный день», которая сейчас бы очень даже пригодилась российскому бюджету, все больше напоминающему тришкин кафтан. Ведь только в 2015 году число осужденных за получение взятки выросло на 5% и составило около двух тысяч человек. А по экспертным оценкам, чиновников-взяточников в России как минимум на три-четыре порядка выше. У одного лишь экс-министра обороны Анатолия Сердюкова и его близких родственников были обнаружены активы на многие сотни миллионов рублей. Но экс-министр живет и процветает, получает новые должности, и уж точно ни ему, ни его родственникам и подругам «постыдная бедность» не грозит. Она — удел других россиян.
А власть, законодательная и исполнительная, предпочитает возвращать «нажитое непосильным трудом» даже пойманным за руку экс-губернаторам, экс-мэрам и прочим казнокрадам. Или в упор не замечать выстроенных ими подмосковных дворцов, набитых такими сокровищами, что Эрмитаж позавидует.
А в это время
Правительство РФ одобрило законопроект о создании реестра лиц, уволенных из органов власти в связи с утратой доверия. Зачем он нужен? За 4 года в стране отказали в доверии и уволили с постов около 1,2 тысячи чиновников. Но поскольку в трудовой книжке взыскания не фиксируются, то при последующем трудоустройстве штрафники могут скрыть причины увольнения. А реестр позволит не допускать на госслужбу дискредитировавших себя на прежнем месте работы. То есть у Хорошавина уже не получится вернуться в губернаторское кресло. Впрочем, если коррупционеры будут через суд возвращать нажитое «непосильным трудом», то мандаты им без надобности. И опять получается стрельба из пушки по воробьям...