Зачем Россия отдает свои деньги конкурентам?
Министр экономики Алексей Улюкаев заявил, что введение ответных санкций создает условия для эффективных инвестиций в отечественную экономику. Чтобы использовать этот шанс, достаточно направить сверхдоходы на развитие сельского хозяйства и перерабатывающих отраслей. Но для начала потребуется нарушить так называемое бюджетное правило, согласно которому наши нефтедоллары отправляются за кордон и финансируют экономику наших конкурентов.
Еще в январе министр экономики, выступая на Гайдаровском форуме, призывал избыток нефтегазовых доходов прятать в Резервный фонд: «Правило есть правило, оно должно выполняться». Теперь он утверждает: пришло время, когда резервную кубышку пора распечатать. Спрашивается, что же изменилось?
В стране нарастает дефицит денег. Как отмечает Алексей Улюкаев, в структуре бюджета на ближайшие годы Минфин планирует сокращение расходов на развитие науки, инфраструктуры и инноваций. Одновременно возрастает доля социальных и военных расходов. В бюджеты начинает закладываться дефицит — это значит, что резерв стимулирования экономики уже растрачен. Требуются новые источники роста.
Их немного: повышать налоги, сокращать расходы или больше зарабатывать. Однако налоги сегодня уже на пределе, их дальнейший рост обрушит экономику в депрессию. Существенное сокращение расходов возможно лишь при урезании социальных и оборонных статей, что чревато непредсказуемыми осложнениями. Больше зарабатывать в нынешних условиях тоже не получится: «При том качестве институтов, которое у нас есть, невозможно существенно улучшить предпринимательский климат, заинтересовать инвесторов», — утверждает министр.
Для пополнения бюджета Минфин предлагает взять взаймы: на внешних рынках — 7 млрд долларов (около 250 млрд рублей), а объем внутренних займов еще не определен. Еще предлагается повысить ставку налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на 2015 год, на чем нефтяники потеряют 1,6 млрд долларов. Есть планы на 2017 год поднять акциз на бензин.
Но ведь деньги у страны есть. В одном лишь Резервном фонде на 1 августа уже накопилось 3,095 трлн рублей. Почти столько же — более 2,9 трлн рублей — находится в Фонде национального благосостояния (ФНБ). Причем эти кубышки продолжают пополняться: за 7 месяцев 2014-го в Резервный фонд добавилось 254 млрд рублей — столько же, сколько Минфин предполагает взять взаймы за рубежом под 7% годовых.
А свои, российские доходы намерен стерилизовать — в соответствии с бюджетным правилом. Согласно ему, если цена на нефть превышает среднюю цену за предыдущие 5 лет, то избыток нефтегазовых доходов идет в Резервный фонд до нормативной планки в 7% ВВП. Далее дополнительные доходы идут в ФНБ. У этого бюджетного правила с самого начала были серьезные противники. Директор Института экономики Российской академии наук Руслан Гринберг говорил: «Я не думаю, что бюджетное правило снизит зависимость России от нефтегазовых доходов. Бюджетное правило — это признак неуверенности страны в том, что она сможет диверсифицировать свою экономику». Известный экономист и депутат Государственной думы Оксана Дмитриева критиковала другой аспект: «Необходимо прекратить причудливую практику, когда доходы страны вкладываются в иностранные ценные бумаги, в чужую экономику, под 1% — и одновременно осуществляются заимствования под 7-8%».
О порочности резервирования российской сверхприбыли от экспорта нефти в американские облигации говорит и помощник президента РФ Сергей Глазьев: «Любопытно, что даже после решений США о введении санкций против России и фактического развертывания американцами войны против России на Украине российский Минфин вложил очередные миллиарды долларов бюджетных денег в кредитование государственных, в том числе военных расходов противника. Это напоминает дисциплинированность советских поставщиков, которые в июне 1941-го, уже после нападения Германии на СССР, продолжали отгружать нужные германскому военно-промышленному комплексу ресурсы...»
«Конъюнктурные доходы бюджета, образующиеся за счет роста нефтяных цен, должны вкладываться в кредитование не чужой, а своей экономики, — требует Сергей Глазьев. — За счет них следует формировать бюджет развития, средства которого направлять на финансирование НИОКР и инновационных проектов освоения производств нового технологического уклада, а также на инвестиции в создание необходимой для этого инфраструктуры...»
Примерно о том же говорит нынче и министр экономического развития Алексей Улюкаев. Но его позиция основывается не на «экономическом патриотизме», а на анализе ситуации и здравом смысле.
Министр спрашивает: зачем Россия нынче стерилизует получаемые нефтедоллары? В этом был смысл, когда в экономике наблюдался перегрев, высокая инфляция и существовала реальная необходимость сдерживания укрепления рубля. Но сегодня экономический рост в лучшем случае колеблется в пределах 0-1% в годовом выражении. От какого перегрева мы спасаем экономику страны?
Сторонники сохранения бюджетного правила пугают опасностью «безответственного расшатывания бюджета» в случае его увеличения за счет ныне стерилизуемых нефтегазодолларов. При вложении большого объема инвестиций в жизненно важные отрасли в стране вырастет инфляция, что приведет к ухудшению кредитного рейтинга страны. Если же упадет кредитный рейтинг, «мы не сможем привлекать дешевые деньги через западные финансовые инструменты».
Но, напоминает Улюкаев, «если проанализировать влияние последнего пакета секторальных санкций на российские государственные банки, станет понятно: ни один из них как минимум в ближайший год и так не сможет привлекать длительный долговой капитал на Западе». А если говорить о дешевых деньгах, то спрашивается: что может быть дешевле нынешних российских нефтегазодолларов, которые отправляются в американское казначейство с доходностью менее 1%?
А ведь вложением этих огромных сумм в инфраструктурные проекты, абсолютно необходимые стране, можно повысить экономический рост на 3-5% и более. Что, по расчетам министра экономразвития, обеспечит финансовую систему дополнительными средствами в соотношении 200-300 млрд рублей на каждый 1% экономического роста.
Кстати, стране уже сегодня требуется 636 млрд рублей на реализацию государственной программы по развитию сельского хозяйства. Иначе весь нынешний пафос по случаю объявления нашей страной эмбарго на поставки европейского продовольствия для поддержки отечественных производителей окажется лишь надуванием щек. И так может быть в других отраслях экономики — от оборонных до любых иных.
«Надолго или нет, но нам придется какой-то период жизни находиться в новой экономической реальности, — говорит Алексей Улюкаев. — Реальности, в которой нет возможности привлекать относительно дешевое финансирование, покупать современные технологии для жизненно важных отраслей: Значит, нужно пересматривать собственную экономическую политику», — призывает министр экономического развития.
Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа ФБК
Резервный фонд и Фонд национального благосостояния создавались, чтобы иметь деньги на трудные времена. И в 2008-2009 годах, когда была первая волна кризиса, заначка уже пригодилась. Эти деньги помогли сохранить стабильность финансовой системы. Правда, тогдашний министр финансов Алексей Кудрин не учел, что наличие заначки создает у властей иллюзию, что денег у нас немерено. В первую волну кризиса их тратили направо и налево, в том числе повышали неснижаемого характера бюджетные обязательства. Никто не задумывался, что с ними потом делать, если ситуация в экономике изменится. И вот это случилось. Первую волну кризиса мы пережили, но сейчас входим в новую рецессию. Причем ситуация на самом деле значительно хуже, потому что неизвестно, сколько мы там будем и до какой глубины скатимся. Поэтому бюджетное правило по факту уже не действует, и дело только за формальным решением. Как и в 2008-2009 годах, это правило будет и сейчас приостановлено. Бессмысленно копить деньги в условиях, когда падает производство и растет дефицит бюджета. Ну а на что конкретно они будут израсходованы, скоро увидим. Вариантов два: или вложить в реальное производство, или потратить на латание бюджетных дыр и помощь проблемным банкам.