- Петр Ефимович, сегодня вам исполняется 75 лет. Как вы относитесь к этой дате?
- Как ни странно и как ни печально, но отменить ничего не могу. Мне действительно стукнуло 75, хотя, честно признаться, в душе не чувствую свой возраст - в том смысле, что я в ходу, в работе. Слава Богу, мне выделили деньги, и с 1 сентября я приступаю к постановке нового фильма, который называется "Созвездие быка". К космосу это не имеет никакого отношения и к звездам тем более. Возможно, актеры, которые будут там сниматься, станут настоящими "звездами" нашего экрана.
- О чем ваш новый фильм?
- С одной стороны, это история военная, но, как обычно бывает в моих фильмах, никакой войны там нет. Это человеческая история про то, как важно в трудную минуту подставить плечо пусть даже своему "недругу", про такие вечные понятия, как доброта, верность, любовь, предательство. Картина очень трудная, зимняя - опять меня почему-то тянет на зиму.
- Действительно, в большинстве ваших фильмов события происходят зимой. С чем связано такое пристрастное отношение к этому времени года?
- Россия у меня ассоциируется с зимой, снегом, белизной. Дело в том, что белизна, на мой взгляд, очищает, объединяет, в ней есть поразительная красота. И даже актеры зимой, мне кажется, более органичны, более собранны в работе.
- Кто из ваших "постоянных" актеров будет сниматься в этом фильме? Наверное, Елена Яковлева опять получила главную женскую роль?
- Скорее всего, никого из них в этом фильме не будет, даже Лены Яковлевой. У меня был сценарий, рассчитанный на летние съемки, - "Жизнь забавами полна". Это современная московская история о любви, где я хотел снять ее в главной роли. Но не было денег, поэтому мне пришлось переключиться на "Созвездие быка". Лена - актриса первоклассная, удивительно тонкая, легковозбудимая, понимающая все с полуслова, с полуоборота. Надеюсь, что, несмотря на 75 лет, мне удастся снять и тот сценарий, который я тоже очень люблю.
- Если оглянуться назад, какой период жизни был у вас самый яркий и гармоничный - в творческом, человеческом смысле?
- Мне грех жаловаться на судьбу. После окончания операторского факультета ВГИКа в 1954 году я сразу получил самостоятельную работу, что в те времена считалось этаким маленьким большим чудом. С моим однокурсником Радомиром Василевским нас пригласили снимать фильм "Молдавские напевы". Там мы встретились с Марленом Хуциевым, которого я знал еще по институту. Он был вторым режиссером у Бориса Барнета на картине "Ляна" и уже готовился к съемкам "Весны на Заречной улице". Он предложил нам стать в ней операторами. Впоследствии я работал со многими режиссерами. Но сам давно мечтал снять фильм о своей молодости, о курсантской жизни, о первой любви. И когда представилась такая возможность, вместе с Булатом Окуджавой мы написали сценарий, и я снял свой первый фильм - "Верность". То, что он имел успех, решило мою судьбу, потому что, если бы этот дебют не получился, путь в режиссуру мне был бы закрыт.
А потом я кидался в разные стороны, искал, как говорится, свою мелодию. Иногда снимал свое кино, а иногда - не совсем свое. И с актерами мне всегда везло. На съемочной площадке я общался с Евгением Евстигнеевым, Евгением Леоновым, Олегом Борисовым, Зиновием Гердтом. Это были великие артисты. В моих картинах снимались Николай Бурляев, Инна Чурикова, Наталья Андрейченко, Лидия Федосеева-Шукшина. Они - личности, они становятся авторами образов, которые создают. Хороший артист тратит себя, а плохой делает вид, будто переживает, он всего лишь иллюстрирует чувства... Я люблю свою профессию, люблю снимать кино. Когда работаю, становлюсь молодым, красивым, здоровым и, может быть, меня даже любят женщины. А когда не снимаю, делаюсь больным, старым, никому не нужным человеком.
- Вы ведь еще и музыку к своим фильмам пишете. Это что - хобби?
- Хобби или не хобби - не знаю, просто без музыки не могу жить. Я всегда что-то сочинял, но стеснялся и никому не показывал, потому что в музыке считаю себя совершенным дилетантом. Так случилось, что во время работы над сценарием "Военно-полевого романа" я сочинил песенку на стихи Гены Шпаликова. Актерам она очень понравилась и зазвучала в фильме как вспомогательный эмоциональный резерв. А уж потом выстроилась главная тема, и таким образом я стал автором музыки к этой картине. Но композитором я себя никогда не называю. Мне помогает замечательный композитор и аранжировщик Игорь Васильевич Кантюков, за что я ему очень благодарен. Дело в том, что я не сочиняю музыку специально для картины. Когда пишется сценарий, то, сам не знаю откуда, появляется какая-то тема. Хорошая или плохая, но она попадает в материал, становится ему созвучной - не просто иллюстративной, но точной. Вообще музыка в фильме играет очень важную роль. Ведь есть примеры, когда фильм забывается, а музыка живет.
- Но вы вместе с Сергеем Никитиным еще и диск записали...
- Да это случайно получилось. Мы с ним давно дружим. Однажды уединились с гитарами на даче, начали играть любимые вещи, и все это одновременно записывалось. А потом Сергей показал эти записи на фирме "Московские окна". Там этот диск и вышел. После они выпустили диск с музыкой из моих фильмов. А теперь известный аранжировщик Константин Тарасов предложил сделать диск только с моими мелодиями, но уже в сопровождении маленького оркестра. Я с радостью принял это предложение, потому что, пока не снимаешь, надо чем-то заниматься, иначе худо: начинается депрессия, все маразмы выползают.
- Петр Ефимович, а как вы попали в фильм Марлена Хуциева "Был месяц май", где сыграли одну из ролей?
- Это давняя история, все произошло случайно. Я в то время работал на Одесской киностудии, а когда бывал в Москве, то обязательно звонил Марлену. Однажды его жена сказала мне, что он снимает актерские пробы, и я поехал к нему на студию. В павильоне ходили молодые ребята в военной форме. Сам я во ВГИКе три года не снимал военной формы, у меня даже не было гражданского костюма. Марлен мне и говорит: "Слушай, пойди надень свои ордена, мы на память снимем тебе ролик". Подурачившись перед камерой, я спокойно уехал. А недели через три вдруг приходит телеграмма: "Вы утверждены на роль старшего лейтенанта Яковенко в фильме "Был месяц май". Срочно вылетайте туда-то". Таким образом я впервые предстал перед камерой в качестве артиста. Думаю, для любого режиссера очень полезно оказаться в этой шкуре, чтобы более деликатно, более душевно относиться к актерам. Мы же иногда не знаем, с чем актер приходит на съемочную площадку, что его мучает, что ему мешает, что он чувствует. Ему надо, скажем, играть счастье, а у него, может, в это время на душе кошки скребут. Поэтому нельзя не считаться с актером, надо знать, чем он живет. Вообще оставаться самим собой перед камерой очень непросто.
- Во многих ваших фильмах непременно есть военный контекст. Я знаю, вы сами воевали. Что для вас значит война?
- Я был на передовой 11 месяцев. После окончания Саратовского военно-пехотного училища попал на фронт, когда он был уже почти на границе с Польшей, под Ковелем, и дошел до Эльбы. Командовал пехотным взводом, был ранен на Одере, лежал в госпитале, а после ранения уже в Германии получил минометный взвод. Я видел много смертей замечательных молодых ребят, похоронил своего друга Юру Никитина, о котором и снял "Верность"... Война для меня - это моя молодость, а в молодости очень легко быть счастливым. На войне все равно жизнь продолжается.
- Среди ваших картин, в которых так или иначе присутствует военная тема, есть довольно странная лента - "Интердевочка", совершенно непривычная для вашего творчества. Как это случилось?
- Я в то время работал над сценарием фильма "Анкор, еще анкор!" и тоже был крайне удивлен, что студия предлагает мне сценарий под названием "Проститутка" ("Фрекен Танька"). Но если взять все мои фильмы, снятые до "Интердевочки", то в них, мне показалось, муссируется одна и та же тема с одним и тем же лирическим героем. Поэтому я решил поработать в более современном, жестком материале. Когда занялся им всерьез, понял, что совершенно ничего не знаю про жизнь таких женщин. На студию ко мне стали приводить всевозможных путан. Однажды даже пришла кандидат химических наук, очень красивая женщина. Она рассказала, что осталась с двумя детьми без средств к существованию, что хочет написать докторскую. Но для этого ей нужно скопить сто тысяч, после чего она хотела бросить свое ремесло и сесть за диссертацию. Очень разные приходили женщины. И по тому, что они поведали мне в откровенных беседах, я понял, что половину из них на этот путь толкнула бедность, нищета, желание в будущем себя реализовать: ведь каждой женщине хочется быть любимой, красивой, хорошо одеваться. А некоторые стали проститутками просто от распущенности.
- Как вы отнеслись к успеху этой картины?
- Думаю, сегодня ее успех можно объяснить не только тем, что это была первая картина в нашем кино, где главной героиней стала путана, но и тем, что в то время у нас еще был нормальный прокат. Она принесла огромную прибыль, многие на этом сколотили себе капитал. В том числе, кстати, и Марк Рудинштейн, который занимался ее прокатом. Когда "Интердевочку" показывали в Токио, один южнокорейский продюсер решил ее купить. Он пригласил нас с Леной Яковлевой в Сеул, где мы пробыли десять дней, постоянно выступали по радио, по телевидению, сидели в зале во время просмотров, а после в течение полутора часов подписывали автографы. Для корейцев это был феномен: они впервые смотрели советское кино да еще про советскую проститутку! Но клянусь, я изо всех сил старался сделать не столько историю о проститутке, сколько о молодой русской женщине, погубленной обстоятельствами. Я долго не утверждал Лену Яковлеву на эту роль, потому что у нас уже сложилось стереотипное представление о путане, как о такой секс-бомбе, развязной, вульгарной особе. А тут пришла маленькая, худенькая актриса - ну какая из нее секс-бомба? Когда начали репетировать, я понял, что актрисы лучше мне не найти. Помню, мы озвучивали одну сцену, где Лена должна была дублировать себя на шведском языке. А у нее температура 39! Пытался ее уговорить, перенести озвучание на другое время - нет: тут же выучила текст по-шведски и сделала все замечательно.
- У вас есть еще один странный для вашего творчества фильм - имею в виду "Ретро втроем", римейк картины Абрама Роома "Третья Мещанская". Как он появился?
- Вы знаете, у меня был период, когда я дописывал какой-то сценарий, а тут вдруг дали деньги на это кино. Я и подумал: а почему бы не попробовать? "Третья Мещанская" - выдающаяся картина, это классика. У нее был бешеный успех, особенно на Западе. В 1927 году, когда она вышла, хотя в то время у нас не было цензуры, ее запретили для показа в воинских частях. А я решил снять современную историю - с другими героями, другой психологией, и, признаться, работал с огромным удовольствием. Это фильм о женщине, которая ищет идеального мужчину, ей бы взять все лучшее, что есть в одном герое и в другом.
Что же касается "странности", "непривычности" этой картины для моего творчества, то ничего странного я в ней не вижу. Вспомните, скажем, замечательного итальянского режиссера Витторио де Сика, который снимал и философские фильмы, как, например, "Затворники Альтоны", "Генерал Делла Ровере", и комедии. При этом его никто не упрекал в измене себе или своему творчеству. Он как был мастером, так и остался. "Ретро втроем", конечно, не "Военно-полевой роман", не "Анкор" и не "Верность" - это совершенно другой жанр, скорее, развлекательное кино, но оно мое.
- Какую из своих картин вы считаете самой сокровенной?
- Это, конечно же, те фильмы, которые навеяны войной, в них я вложил свою душу, свой опыт, рассказал о своем поколении. Это и "Верность", и "Военно-полевой роман", и "По главной улице с оркестром", и "Какая чудная игра". Хотя и "Фокусник" - одна из любимых моих картин.
- Как вы относитесь к творчеству своего сына - режиссера Валерия Тодоровского? Он выбрал эту профессию под вашим влиянием?
- Он принадлежит к другому поколению, у него иная психология. Но он тоже занимается, я бы сказал, человеческим кинематографом. Это меня радует, мне нравится, как он работает, нравятся его фильмы. "Любовь" - одна из любимых моих картин. В "Стране глухих", мне кажется, есть какой-то новый подход, новый, очень интересный взгляд на нашу жизнь. Дай ему Бог здоровья. Вряд ли я оказал на него влияние. Он очень рано проявил самостоятельность, во ВГИК сразу поступал на режиссуру, но его не взял Игорь Таланкин. Тогда он пошел на сценарный, а после пытался попасть на Высшие режиссерские курсы к Ролану Быкову, который тоже его не взял. Но тем не менее у него все сложилось, и в своей первой картине "Катафалк", которая мне тоже нравится, он проявил себя довольно зрелым режиссером. Валера сейчас работает продюсером на РТР, занимается телесериалами. В кино пришло крепкое молодое поколение, способное сказать свое слово. Это новая генерация режиссеров, знающих производство, новые технологии, имеющих опыт продюсирования картин. Нашему поколению все эти вещи и вовсе не знакомы. Да из нас сегодня почти никто и не снимает.
- Петр Ефимович, а как вы отметите свой юбилей?
- Я хочу куда-нибудь убежать. Это тяжелое испытание: ты сидишь, как бонза, а вокруг произносят разные красивые слова и без конца тебе внушают: 75, 75, 75! Не хочу!