Но народ, идущий проститься с Борисом Николаевичем, не обращает внимания на эти "декорации". Вот обгоняем даму бальзаковского возраста с букетом белых хризантем. Рядом семенит бабулька - божий одуванчик - без цветов, зато с радиоприемником через плечо: слушает "Эхо Москвы". Чуть поодаль два студента неумело, на ходу, перевязывают черной траурной ленточкой охапку белых роз. Мы все к Ельцину. К десяти утра очередь растянулась километра на полтора - до набережной. Толпа переживает: а вдруг не успеем проститься? Слышны реплики: "Если депутаты сейчас приедут, проход перекроют?" - "Да не должны!"
- Уже час стою, ноги устали, пойду попрошусь, может, так пустят? - старичок по имени Лев Александрович Ганусевич с портретом Ельцина в руках выглядит усталым. - Хочется попрощаться, ведь на баррикадах стоял в 91-м... К тому же блокадник.
- А мне вот через ограждение пришлось перелезть, чтобы попрощаться, - делится своей хитростью писательница Серафима Пушина-Благинина. - Как же я могла не прийти - он же наш, уральский! В 1991 году я даже дралась за Ельцина...
У "черного хода" оживление - именно здесь пускают без очереди (к слову, мы отстояли почти полтора часа). Вот в сопровождении свиты к храму прошел Владислав Третьяк, только что отметивший свое 55-летие. На выходе надолго задержался перед телекамерами. Чуть погодя появилась худрук "Современника", близкий друг семьи Ельциных Галина Волчек. В черном траурном одеянии, с корзиной белых роз, от всяческих интервью отказалась наотрез - было видно, что ей по-настоящему больно. А вот двухметровую баскетболистку без очереди не пустили, несмотря на активные причитания ее тренера ("Она ведь в сборной, на тренировку опаздывает!"). Заставили идти в хвост. Туда же накануне вечером (если верить сообщениям информагентств) был отправлен и министр здравоохранения Михаил Зурабов, хотя он и демонстрировал милиционерам свою правительственную "корочку". Молодец милиционер, таких надо представлять к наградам.
Впрочем, депутаты Госдумы прошли в храм вне очереди. Ради прощания с Борисом Ельциным они прервали на два часа пленарное заседание. К входу здания парламента им были поданы автобусы. Хотя, честно говоря, не совсем понятно, что мешало слугам народа проститься с Борисом Николаевичем в равных с народом условиях в течение предыдущих суток? Разве что отсутствие телекамер?
На последнюю встречу с первым президентом России прибыли и многие главы регионов. Мы заметили Валентину Матвиенко, Минтимера Шаймиева, Эдуарда Росселя. У входа в храм - пять венков. Успеваем прочитать траурные ленты: от Академии наук, от администрации президента, от Управления делами, от Виктора Черномырдина, от Самарской области... Чуть поодаль паркуются шесть черных "Газелей" - в них повезут на кладбище многочисленные венки. Едва не натыкаемся на актрису Ирину Мирошниченко:
- Я успела положить цветы к ногам Бориса Николаевича. С ним были связаны наши сокровенные надежды. Он тратил жизнь на то, чтобы мы могли ощущать себя свободными. Жил сердцем. Когда у меня был юбилей, Борис Николаевич прислал огромный букет, хотя я никогда не посмела бы сказать, что была его другом. Сердечность и душевность этого человека были столь высоки, что история, несомненно, поднимет его на высокий пьедестал...
Между тем отведенное для прощания время подходит к концу. Хвост очереди разворачивают - сотням людей так и не удалось пройти мимо гроба со своим первым президентом. Молоденькие курсанты выстраиваются цепью и настойчиво вытесняют народ с площадки перед храмом. Однако люди не расходятся, ждут за металлическим ограждением.
Те же, кто успел, проходят внутрь чинно и скорбно - момент явно не располагает к разговорам. И лишь проходя мимо гроба, кто-то позволяет себе эмоции. Молодой человек возле нас чуть слышно шепчет: "Спасибо!" По лицу видно: он точно знает, за что благодарит первого президента России.
* * *
- Вы куда? Живете здесь? А паспорт с пропиской есть? - омоновец строго взглянул в протянутый документ и только тогда пропустил женщину в подъезд дома, примыкающего к кладбищу. Толпа зевак с завистью проводила пенсионерку. Несколько минут назад она рассказала, что из ее окон отлично видно все кладбище и центральная аллея, где упокоится Борис Ельцин.
Место для погребения выбирали трудно, даже пришлось поспорить с московскими властями. Последнее слово осталось за семьей и администрацией президента.
Мы стоим вместе с десятками горожан в одном из дворов напротив главного входа на Новодевичье кладбище. До церемонии похорон еще несколько часов, и отпевание в храме Христа Спасителя только началось, а около ограждений уже сотни тысяч. В основном пенсионеры и молодежь. Как водится в последние дни, собравшиеся устроили дискуссию о роли Бориса Ельцина в истории. Спорят вполголоса, но ожесточенно.
Тем временем молодежь с гвоздиками пыталась пройти на кладбище. Но их тоже не пускают стражи порядка. Слишком много людей, в том числе и высокопоставленных, прощаются с Ельциным.
- Мы цветы через всю Москву везли, - сетует одна из девчат. - Приехали, чтобы положить их на могилу первого президента России, а нас не пускают. Говорят, сейчас нельзя, только завтра. Но цветы ведь пропадут!
Но мольбы столичных школьников остались неуслышанными. Вчера на территорию кладбища пропускали только по специальным разрешениям. Уже с самого утра здесь заканчивали наводить порядок. Сотрудники коммунальных служб работали всю ночь: меняли асфальт на территории, красили бордюры, закрывали стволы деревьев досками. Милиция тоже не дремала: за ночь стражи порядки составили поголовный список всех проживающих в соседних домах и пускали в них только по этому списку. Все чердаки и подвалы опечатали еще накануне вечером. Местных жителей тоже предупредили: "Чужих не пускать".
Ближе к 13.00 подвезли музыкантов военного оркестра и солдат роты почетного караула. За ними следом из автобусов вышли люди с цветами и направились в глубь кладбища. "Наверное, людей с предприятий привезли", - говорили люди в толпе.
Движение было перекрыто по близлежащим к кладбищу улицам, и многие автомобилисты простояли долгое время в незапланированных пробках.
- Такого никогда не было, - рассказывает один из местных жителей, несколько часов продиравшийся через кордоны гаишников. - Я здесь живу почти тридцать лет, но такое вижу в первый раз. Когда народных артистов хоронили, ничего не огораживали. И когда генерала Лебедя предавали земле, таких мер безопасности не принимали и оцеплений не выставляли...
Но ведь и таких президентов мы еще не хоронили.