Непраздничные заметки по следам Дня российской печати
Вы заметили, что известное утверждение про журналистику как четвертую власть нынче вышло из моды? И то: власть, даже четвертая, способна сотрясать не воздух, а кресла. А положа руку на сердце, кто из нас припомнит ответ министра или губернатора на критические выступления прессы? Все слова журналистов, в том числе и подкрепленные фактами и аргументами, уходят будто в песок, растворяются без следа. Последствия если и бывают, то для самого пишущего или для редакции, опубликовавшей острый материал.
Чиновничество беззастенчиво сваливает на президента страны сомнительное удовольствие отвечать на вопросы журналистов и общественности в ходе ежегодных пресс-конференций и «Прямых линий». В результате последних таких мероприятий у Владимира Путина появилась в руках «зеленая папка», где для разговора с губернатором припасены критические высказывания и вопросы от граждан вверенного ему региона. Но, на мой взгляд, жалко выглядят на ТВ те, кто, принимая эти досье, дежурно бормочут заверения о «неотложном рассмотрении».
А зачем заверять? Достаточно начать публичные собеседования с журналистами своих областей. Случаются и исключения. Скажем, в Пензе действует правило, введенное губернатором: отслеживать критические публикации, проводить служебную проверку и в течение 10 дней информировать СМИ о принятых мерах. Но это именно исключение, а не правило. И вот вам примеры в подтверждение.
В кои веки министру было официально поручено рассмотреть мой очерк «О бедных» (журнал «Наш современник», 2016, № 3), о чем меня уведомили. В очерке анализировался опыт других стран — США еще в бытность президента Кеннеди и Китай, где действовала 10-летняя программа ликвидации бедности. И вот торжественный момент: получаю ответ. Но не министра, а некоего чиновника. О программе борьбы с бедностью — ни слова. Зато читаю с изумлением: «Высокий уровень социального неравенства является объективным фактором. В РФ это связано с развитием рыночной экономики». Каково! Как говаривал один государственный деятель, такие слова надо бы отливать в граните.
Обращаюсь в высокие ведомства с предложением создать Федерацию благотворительных организаций для координации помощи обездоленным — с учетом того факта, что в мировом рейтинге благотворительности Россия — на задворках, опустилась уже ниже 120-го места. Теперь письмо пересылается для рассмотрения аж в два министерства. Из Минэкономразвития отвечает начальник департамента, вместивший проблему в 12 ничего не значащих строк. Из Минтруда написали больше, но по сути — тоже ни о чем. Типичная отписка. И это все на полях жуткой статистики, показывающей в России число бедных, сирот и инвалидов...
Еще пример. После публикации в «Литературной газете» статьи «Почему учебники литературы не учат любить литературу» предложения по исправлению ситуации были отправлены в Минобразования. Но до министра Ольги Васильевой они не дошли, ответ вновь сочинялся чиновниками аппарата — и вновь для проформы. КПД нулевой.
Таких примеров могу привести не один десяток. Острые проблемы и дельные предложения не глядя кладутся во всевозможных ведомствах под сукно. Аппараты министерств и ведомств, губернаторов и мэров начисто игнорируют нормативы закона «О порядке рассмотрения обращений граждан». Там ведь ясно прописано требование обеспечивать «объективное, всестороннее и своевременное рассмотрение обращения, принимать меры и давать письменный ответ по существу поставленных в обращении вопросов». Живуча и хитрованная уловка письма с критикой переадресовывать виновным, да еще без уведомления о контроле. Однако статья 8 этого же закона запрещает такие отфутболивания. А я храню нелепые отписки из двух весьма почтенных ведомств, где меня уведомили, что отправили в нижестоящую организацию «на рассмотрение» мою критику... их же ведомства.
Чем больше парада в отношениях власти и СМИ, тем очевиднее проблема: реального и продуктивного сотрудничества с четвертой властью нет. От былых времен, где начальство видело в журналистах «подручных партии», мы недалеко ушли. А оно, это сотрудничество, необходимо, оно может и обязано работать на искоренение многих сегодняшних бед и неурядиц в нашем обществе. Почему бы, к примеру, не создать пулы журналистов при управлениях по работе с обращениями правительства, Генпрокуратуры, при омбудсменах? Я уж не говорю о необходимости на законодательном уровне подчеркнуть обязанность властных структур рассматривать по существу критику СМИ.
Я лично не знаю случая, когда большие руководители становились бы инициаторами обсуждения проблемных выступлений СМИ. Или наказывались бы «отписанты». Или выражалась бы благодарность редакции за проблемные публикации. Нет, они их предпочитают не видеть и не слышать.