Николая Яковлева я нашел в селе Борогонцы. Это часах в пяти езды от Якутска. По здешним меркам - рукой подать. Спрашивать, почему бомж считает Яковлева своим, мне не пришлось: Николай Николаевич сам начал разговор с щекотливого момента:
- Я наследственный охотник. Тридцать лет отдал этому делу. Дорос до охотоведа, стал принимать от промысловиков шкурки дикого зверя. А это очень спиртоносное занятие. Охотники из тайги приехали с пушниной - как с ними не выпьешь? Начальство нагрянуло - как не угостить? В общем, подружился я с "зеленым змием" крепко-накрепко. Думал, окочурюсь. Но пятнадцать лет назад что-то внутри меня произошло - бросил пить конкретно. А потом стал по-трезвому задумываться, почему же люди все-таки пьют, чего им не хватает? Эти вопросы меня мучили долго. И я понял: человека должна окружать красивая природа и чтобы при этом он имел возможность трудиться. Тогда и не запьет. Тут как раз крестьяне стали получать наделы. Моей семье тоже выделили угодья - сенокосы, четыре гектара пашни, озерца небольшие. Располагалось все это богатство далеко от села Борогонцы - центра нашего улуса. Да это же то, что мне и надо!
С идеей создания приюта для алкоголиков Яковлев направился к местному начальству. Было это пять лет назад. К чести улусных чиновников, начинание было немедленно поддержано. Больше того: ему даже предложили отдельный дом в селе, чтобы он занимался благородным делом у всех на виду. Но как раз этого Николай Николаевич и не хотел. Для начала энтузиаст трезвого дела призвал троих своих бывших собутыльников:
- Вот что, братцы-алкоголики, хотите жить нормально, едем со мной. В тайгу. Согласились. Видно, и им надоело пропивать жизнь. Прибыли на место. Тишина, снег падает, булус (озерцо) уже льдом подернулось - самое время карася ловить и на зиму замораживать. Сначала поставили палатку. Потом построили небольшую хижину на охотничий манер. Уже можно было зимовать. А скоро к нам выпивохи пошли. Сами! Тоже решили отказаться от зелья и пожить в покое. Так хозяйство начало расти. Дали имя приюту - Арчы, что в переводе с якутского - Забота.
Вскоре на месте хижины появился жилой дом. В нем размещается до 15 человек. Сами построили пекарню. Баня - без нее никак нельзя. Ну и разные строения для содержания коз, коров, поросят, гусей, кур, кроликов... В общем, настоящее фермерское хозяйство. Руководит им, конечно, дядя Коля. Электричества вот нет, но есть керосиновые лампы.
- Николай Николаевич, на каких условиях вы принимаете новичков?
- Раньше принимал просто так. А потом один мужчина у нас помер. Медики определили, что он до того сильно болел и приют здесь ни при чем. Сердце у него от водки испортилось, перестало работать. С тех пор я заставляю всех сначала посетить больницу. Принимаю тех, кому за сорок. И чтобы "пьяный стаж" был не менее десяти лет. Таких в диспансере уже не вылечить, а здесь, в тайге, еще можно. Некоторых сам подбираю на улице. Так, например, было с Егором Москвитиным. Он всю жизнь пропил. Я по селу шел, а он валялся в стельку пьяный. Отвез в приют. Егор поначалу и не понял, куда попал. Потом выправился, работать стал. Через год человека узнать было нельзя...
- Вы какой-то особый метод применяете? Знаю, что многие, кто здесь побывал, бросили пить навсегда.
- Основа лечения проста: труд и здоровая окружающая среда. Если это можно назвать особым методом, значит, он есть. С новичками сначала разговариваю, выясняю, насколько надоела им разгульная жизнь. Потом объясняю правила. Хочешь жить с нами, запомни три заповеди: не воруй, не обманывай, не ленись. Если не нравится - уходи и не мешай другим.
- Как же вы с нарушителями поступаете?
- Как-то двое повадились таскать у нас комбикорма и менять в селе на водку. Устроили собрание, пропесочили. Оказалось достаточно. А бывало, что и выгонял. За воровство. Ведь ферму можно за ночь растащить. В милицию ни разу не обращался. А те, кого выгонял, потом возвращались.
- И вы их принимали?
- Сердце-то у меня не каменное. У иных только с третьего захода жизнь налаживается. Но всем без исключения советую после пребывания в приюте сходить в наркодиспансер, чтобы закрепить успех.
- Николай Николаевич, простите, но не могу не спросить вот о чем: кое-кто говорит, что вы эксплуатируете людей, не платите им зарплату, другие вообще считают, будто у вас тут секта какая-то процветает.
- Ну какая может быть секта, если люди с утра до вечера трудятся? Делом всегда заняты. Думать о плохом им просто некогда. Да и мне тоже. Давай-ка прикинем! Проживает тут обычно 10-15 человек. Чтобы только прокормить каждого, надо примерно 2400 рублей в месяц. Утром и вечером обязательно козье молоко, обед без мяса - уже не обед, особенно когда холодно. Одежку приходится прикупать - не бальные фраки с бабочками, но и не лохмотья. Опять траты. Многие приходят без документов - кто заложил в магазине, чтобы водки взять, кто просто потерял. Приходится выкупать паспорта. Поддерживаю и тех, кто прошел у меня курс и начинает новую жизнь. Устраиваю на работу, даю деньги на первое время. А досужие разговоры в селе о моем "эксплуататорском облике" я быстро прекратил. Однажды прямо в глаза сказал тем, кто уж больно язык распускал: "Вот вы возьмите сами 10-15 мужиков и обеспечьте им нормальное житье в течение года". Смельчаков не нашлось...
Когда я уезжал из села, Николай Николаевич протянул мне пакет с записями. В них были изложены мысли по поводу частных приютов для людей, потерявших ориентир в жизни из-за пьянства. По его мнению, их надо приравнять к государственным учреждениям и всячески помогать как в финансовом, так и в медицинском плане. Вполне резонно, если учесть, что в "Арчы" очередь растет и растет, и приходится уже многим отказывать.