Нет, дело не только в своеобычной, какой-то и впрямь иконописной красоте актрисы - в этих жгучих, яростных глазах, в нежно-суровом абрисе лица, в длинных смоляных косах, которыми она в молодости, говорят, сводила своих поклонников с ума... Дело, повторяю, не во "внешних данных", а в сути, богатстве сыгранного, воплощенного ею народного характера. Как всякой актрисе, ей хотелось, конечно, и графиней на экране побыть, и светской львицей на время прикинуться, но нашла она себя, выразила с исчерпывающей полнотой в совсем другом качестве...
- Всякому из нас точка опоры нужна, это еще древние понимали, - признавалась мне как-то Нонна Викторовна. - У нас в станице так говорили: "Будешь падать-держись за землю". В актерской профессии падать, ошибаться и ушибаться приходится часто. Но я всегда вставала и держалась за свое, родное, близкое и понятное. Меня всю жизнь волновали люди непоказные, обездоленные, разбитые застарелыми болезнями, горьким вдовством. В этих так называемых простых людях - а играла я Степанид, Матрен, Глафир, Евдокий, Марий - бывали сокрыты такие запасы сердечности, душевности, народной мудрости, что меня никогда не волновала так называемая проблема "творческого диапазона". Я старалась рыть не вширь, а вглубь. И думаю, что моя верность земле, миру тружеников, среди которых я родилась и выросла, для которых и про которых играла, в итоге отблагодарилась худо ли, хорошо ли, но по-своему, наособицу сложившейся актерской судьбой.
Эта судьба, как водится, вобрала в себя многое. И тягостные, изнурительные простои - бывало, что актриса не появлялась на экране по пять-семь (!) лет - какой из западных звезд может в дурном сне присниться подобное? И острую тоску по несыгранному, невоплощенному - Нонна Викторовна до сих пор переживает, что не удалось сняться в "Тихом Доне", хотя, признавалась она мне, "готова была лечь посреди степи рекой, стать деревом, холмом, лишь бы только послужить фильму о земле, которую исходила в детстве и юности босыми ногами". И, наконец, ее судьба вместила в себя замечательные, редкой психологической, жизненной глубины роли в фильмах "Молодая гвардия", "Председатель", "Простая история", "Комиссар", "Трясина", "Родня", ставшие классикой советского, российского, всего мирового кино...
В последнее время актриса снимается мало. Во-первых, сказывается характер Нонны Викторовны, которая может по-простому, по-станичному послать иного назойливого режиссера куда подальше. Во-вторых, кино нынче пошло совсем другое - не играть же ей, право, каких-нибудь содержательниц притонов, бандерш - от предложений такого рода она готова, по ее словам, отбиваться даже ногами.
- Наняться на роль, как люди нанимаются картошку копать или обветшалые заборы чинить, - этого я никогда не умела и учиться этому не хочу, - признается актриса. - Мне роль, материал должны душу обжечь, только тогда я соглашусь отдать фильму свое здоровье, нервы, ночи бессонные. А кроме того, возраст берет свое, а на роли бабок с клюкой мне страсть как переходить не хочется. Ибо искусство, по моему глубочайшему, хоть и ненаучному, убеждению, - это еще и торжество пола. Когда у героя борода висит седая и от нее пылью разит за версту, когда актриса прячет от камеры руки натруженные, - это уже, простите, не искусство...
Мнение актрисы можно, разумеется, оспаривать, ссылаясь в том числе и на ее недавнюю, с былым блеском сыгранную роль в фильме Дениса Евстигнеева "Мама". Сама же она бесплодным дискуссиям предпочитает нынче творчество иного рода - "за рабочим столом писателя". К сочинительству Нонну Викторовну влекло, по ее признанию, с самых ранних лет - уже тогда она вела дневники, а потом всю жизнь на случайных обрывках бумаги, чуть ли не на обоях, записывала мысли, набрасывала картинки природы, лепила лица и характеры своих односельчан, коллег по искусству. Наблюденное и пережитое нашло сначала выход на страницах газетной и журнальной периодики (горжусь, что несколько новелл Нонны Мордюковой мне в числе первых посчастливилось напечатать в "Труде"), а потом вылилось в замечательную книгу "Не плачь, казачка", сразу же ставшую бестселлером.
- Мне нравится сам процесс работы, - признается актриса. - Представьте: в доме тихо (надоевший телефон отключен), на столе горит лампа хорошая, слова потихоньку притираются друг к дружке. Это праздник, который всегда со мной. А кино для меня - уже перевернутая страница...
И все же люди, хорошо ее знающие, считают, что своего последнего слова в кино Нонна Мордюкова еще не сказала. В частности, молодой певец Юлиан, который дружен с актрисой последние десять лет и отчасти заменил ей потерянного сына, уверил меня, что актриса находится в прекрасной творческой форме, она полна новых идей и планов, и что-то обязательно еще случится. Останемся с этой надеждой и мы...