Новаторское искусство в галерее его имени стало лишним?
Везет Третьяковке на скандалы. Поводы громкие: то у музея отобрали «Троицу» Рублева, главный шедевр русской живописи, самой же Галереей спасенный век назад. То закрыли первый музейный кинотеатр, лучший в Москве...
Хотя нет, формально не закрыли, а только поменяли программу: долой подозрительных Годаров, Вайд и Бунюэлей. Зал на месте, всего лишь уволен организатор Отдела кинопрограмм ГТГ Максим Павлов. Дирекция заявила: «эксперимент признан неэффективным», так как прибыли не принёс. А мы и не знали, что искусство и просвещение — это ради прибыли!
Да и знаменитая «Троица», единственная уцелевшая икона великого живописца начала XV века, тоже осталась на балансе ГТГ. Правда, числясь в ней, не выставляется: нет тут ее и, скорее всего, больше не будет. Хотя, продолжая за нее отвечать, хранители Третьяковки не могут даже проверить состояние реликвии. Не дал на то благословения патриарх Всея Руси, по чьему желанию икона-инвалид, требующая неусыпной заботы реставраторов и осторожнейшего обращения, теперь постоянно участвует в церковных богослужениях. Вместо музейного зала со стабильным климатом ее втиснули в иконостас родного, но тесного и многолюдного Троицкого храма в Сергиевой лавре.
Парадокс: икона у ГТГ как бы есть, но ее нет. Имеется отличный кинозал, но идти туда незачем... И вот новый нонсенс: есть в нынешнем искусстве России новаторские направления и отразивший их фонд музея — почти шесть тысяч лучших образцов. А Отдел новейших течений (ОНТ) в Галерее... упразднен! Слит с Отделом живописи второй половины ХХ века и заодно ХХI-го. Еще летом была уволена заведующая ОНТ Ирина Горлова — ах нет, ушла сама, когда прозрачно намекнули...
Между тем знатоки совриска большая редкость. Надо ведь точно различать, где он, остроактуальный contemporary art, а где просто движение в русле академических традиций. Быть в курсе авторских почерков, тенденций, международного контекста...
Неделю назад соцсети взорвало «Письмо протеста» искусствоведа Андрея Ерофеева — организатора и первого куратора ОНТ. Когда в 2001 был создан этот отдел ГТГ, Ерофеев перевез из бункера, принадлежащего музею «Царицыно», хранившуюся там коллекцию неподцензурного творчества 1960-1990-х. Это была попытка создать в России музей современного искусства, какие существуют в любой стране развитого и даже «третьего» мира. Относятся к ним с гордостью, как к признаку прогресса. Да и в России ещё век назад возник такой музей, но ненадолго. Созданный в лоне Третьяковки в пору торжества идей авангарда Музей живописной культуры в 1930-х был по приказу властей расформирован. Большинство экспонатов увезли в глубинку, немало потеряли, а возможно, уничтожили. Специалисты до сих пор ищут остатки той коллекции... Хотя неугодный Сталину русский авангард неизменно в международном почете и прочно стал визитной карточкой страны.
Печальная участь постигла и легендарный Госмузей нового западного искусства. Сложился он на основе двух частных коллекций, отобранных у бизнесменов Ивана Морозова и Сергея Щукина, был дополнен вещами из других национализированных после революции собраний, коих в Москве было несметное число. Но к началу 1940-х сюда перестали пускать посетителей, а в 1948 году вовсе закрыли. К счастью, экспонаты, чуть было не приговоренные к уничтожению, поделили ГМИИ имени Пушкина и Эрмитаж. Сегодня это слава и гордость не только Москвы и Петербурга, но всей России: спасенные барбизонцы, (пост)импрессионисты и прочие западные мастера конца XIX — начала ХХ веков постоянно гастролировали из наших столиц по всей планете. Видел бы это усатый корифей всех наук, по чьему приказу закрыли ГМНЗИ... Неужели история так упорно ходит по кругу?
Так или иначе, некий поборник традиционных ценностей решил, что совриск в национальной галерее — лишний груз. И мы не наивны, чтобы ожидать, будто «оптимизация» коснется одной лишь Третьяковки. Реальны опасения, что вскоре она грянет и в Эрмитаже, и в Русском музее, тоже имеющих свои ОНТ.
Любопытно, чем же такое искусство напугало людей, решающих участь русской культуры? Не забуду, как, открывая I Московскую международную биеннале современного искусства (2005), тогдашний министр культуры, доктор искусствоведения Михаил Швыдкой признался, что мало понимает эту художественную материю, но горячо ее приветствует. Что бы он сказал о нынешнем наезде? Когда создавали ОНТ, власти демонстрировали приязнь ко всему модерному и, о ужас, зарубежному, явно стремясь вписаться в мировой контекст. Речи не было об изоляции и архаизации, наблюдаемых сегодня.
Давайте уж начистоту. Галерея не боится терять редких специалистов потому, что такое искусство ей не нужно? Или в дирекции верят, будто диплом искусствоведа гарантирует универсальное знание, как шутят студенты, от бизона до Барбизона? Или бог с ним вообще, с современным — основную кассу делают старые картины, знакомые по учебнику «Родная речь»?
Что же, присмотримся к классике. Публика любит ходить в ее главное хранилище — историческое здание ГТГ в Лаврушинском. Но многие ли знают, что ядро музея, ныне охватившего десяток столетий, составили работы художников, живших в одно время с основателем галереи? Ведь Павел Третьяков собирал прежде всего современное! Прямо на выставках и в мастерских с пылу, с жару покупал творения Крамского и Репина, Ге и Левитана. Ценил их среди сонма коллег именно за новации, смелые идеи и технические приёмы. За то, что тревожились о России и ее народе, задавали больные вопросы, а не писали красиво и слащаво, как масса салонных любимцев. Сложные, порой безрадостные раздумья, непривычные герои, парадоксальные выводы присущи были русской художественной интеллигенции — в полном созвучии с творчеством Тургенева и Достоевского, Толстого и Чехова, других величайших наших писателей, так что даже император Александр III, сам крупный коллекционер, воскликнул о деле Третьякова: «Купец опередил государя»!
Вот ведь были цари несолидные. На равных соревновались с подданными за картины актуальных авторов! Деньги не жалели на шедевры и музеи...
Та ничтожно малая по меркам госбюджета сумма, которую сэкономит начальство нынешней ГТГ и стоящее над нею Минкультуры, вряд ли является истинной целью административного ража. Значит, причину стоит искать в области смыслов. Вероятно, острое и дерзкое, порой сатирическое, а нередко звучащее трагически современное искусство сильно раздражает кого-то, кто решил: именно он знает, что и как выбрать для вечности. Ведь произведения будут нести свой месседж и завтра, и спустя два года, и через век расскажут, чем дышали мы и наше время. Не спокойнее ли представить нынешнюю эпоху «правильно отлакированной»?
P.S. Скандал на то и скандал, что вызывает отклики. Под «Письмом протеста» Андрея Ерофеева сотни подписей художников, коллекционеров, критиков, писателей. Не молчит в ответ и Галерея. Надеяться на отмену решения о ликвидации ОНТ было бы наивно, зато руководство ГТГ хотя бы внятно артикулировало: мол, мы не против совриска, выбрасывать его не думали, делать выставки не перестанем, комплектовать коллекцию — продолжим, хоть это и трудно, у музея нет денег на закупку. Совершать, если использовать слова экс-куратора ОНТ, «грубую ошибку, нанося серьезный ущерб современному искусства России, музейному делу в стране, кругозору отечественной публики» в дирекции вроде бы не хотят. Свои шаги к «оптимизации» объяснили желанием унифицировать сведения о коллекции совриска, привести в порядок документацию, что важно в связи с грядущим переездом собрания (в 2026 году Новая Третьяковка должна закрыться на реконструкцию).
Что ж, красивая декларация о намерениях. Но будут ли обещания дирекции сдержаны, или вместо панорамы современных течений мы увидим тенденциозность, доктринерство и новый «соцреализм» с его фальшью? Покажет время — все-таки цензура пока формально вне закона.