Григорий Добрыгин сыграл главную роль в шпионском триллере на фоне самых крутых западных звезд
Гвоздь конкурсной программы 36-го Московского кинофестиваля — «Самый опасный человек» режиссера Антона Корбайна, шпионский триллер по роману Джона ле Карре. Действие происходит в Гамбурге, в центре сюжета — нелегал из России Иса Карпов, которого германские и американские спецслужбы подозревают в связях с террористами. Эту роль сыграл российский актер и режиссер Григорий Добрыгин.
В том, что касается слежки, давления и обвинений, методы борцов за всемирную безопасность в «Самом опасном человеке» явно выходят за рамки закона, а суперагенты из разных подразделений еще и жестко соперничают между собой. Шпионы не выглядят тут героями, а вот жертвы их преследований, напротив, зачастую вызывают сочувствие. После российской премьеры фильма Григорий Добрыгин побеседовал с корреспондентом «Труда».
— В России вас хорошо знают по актерским работам в фильмах «Как я провел этим летом», «Черная молния», «Атомный Иван», по режиссерским — в премированных на Кинотавре короткометражках «Измена» и «Верпаскунген». Но как вы чувствовали себя сейчас, в компании с известнейшими западными актерами Филипом Сеймуром Хоффманом, Уиллемом Дефо, Рейчел Макадамс, Робин Райт?..
— Сначала, может быть, меня и воспринимали как диковинку, но относились абсолютно как к равному. С кем-то мы продолжаем контактировать, обмениваемся дружескими флюидами. Мне представилась возможность преодолеть какие-то западные клише насчет русских, даже попросить изменить или вовсе убрать некоторые реплики в сценарии, чтобы персонаж не предстал в ложном свете. Если тебе доверяют, то выслушают.
— Вы перенимаете режиссерский опыт, снимаясь в качестве актера? Подмечали, например, как работал каннский лауреат Антон Корбайн, просили, может быть, о мастер-классе?
— Всегда смотрю, наблюдаю — и заимствую, наверное. Одно ощущение присутствия на площадке сильнее, чем любой мастер-класс. На съемках «Самого опасного человека» мне разрешили ходить с камерой, делать фото коллег «за кадром». Они чувствовали себя комфортно, когда я их фотографировал, могли сделать лицо смешное... Антон одобрял мои фотоработы.
— Такое одобрение много значит, ведь Корбайн и прославился сперва как фотодизайнер групп Depeche Mode и U2. А вот что касается характерной пластики вашего персонажа, внутреннего напряжения, того, как он существует в кадре, — здесь вы как человек с хореографическим образованием могли сказать свое слово?
— Мне помогла одежда, которую мы придумали с художником по костюмам. Толстовка с надвинутым капюшоном, штаны не по размеру, ботинки, даже борода — все диктовало особый способ перемещения, движений, жестов.. Тяжело было, когда герой изменил облик, побрился и переоделся. Я опять искал: где мой Иса? Нужно было привыкать к новому себе. К новому ему, точнее.
— В процессе съемок пришлось совершать намаз, общаться в мусульманской среде. Как там отнеслись к человеку иной веры и культуры?
— У нас на картине работали консультанты, они были внимательны, осторожны и дружелюбны. Понимали, что нужно создать образ, точный в деталях. Мне позволили бывать в мечетях, наб-людать, и я за это благодарен. Персонаж, мне кажется, получился абсолютно прозрачный, хотя... Был момент, когда у меня возникло страшное ощущение. Работа над фильмом уже приближалась к концу, и тут случилась эта история с братьями Царнаевыми. Сразу все зазвучало по-другому...
— Как режиссеру вам легче работать с сокурсниками по ГИТИСу или с мэтрами?
— Оказалось, и то и другое одинаково классно. Когда я сделал короткометражку с Сергеем Маковецким, пришел к своим и говорю: ребята, я работал с Маковецким! С ним так просто: С однокурсниками классно потому, что это твоя плоть, у вас общее сознание, общий язык, общая волна, а с мэтрами — потому, что им любопытно, что ты им скажешь. Я в самом деле опасался, что же я скажу Маковецкому, но он меня слушал, был внимателен, и это, конечно, крутое ощущение. Уиллем Дефо, когда я ему показал «Измену», был в восторге, говорил: напиши короткий метр на меня. Я написал, он с радостью читал и даже правил мой английский. Пообещал сняться. Но это в будущем, пока что займусь полнометражным проектом.
— Вы ведь и театральный режиссер, ставили в Театре им. Маяковского спектакль «Лакейская» по Гоголю. Сколько лет уж говорят о том, что «кудряши» — выпускники мастерской Олега Кудряшова — должны непременно создать свой театр...
— Нам нужен театр! Хотел бы поговорить на этот счет с Сергеем Александровичем Капковым из департамента культуры. Три поколения, три выпуска талантливейших артистов, сильная режиссерская гвардия, которая могла бы стать коллективом. Каждый курс — удивительные спектакли: музыкальные, танцевальные, драматические. Мы, «кудряши», созрели для собственного театрального дела.