Люди гибнут за идею

Нынешним летом произошло несколько трагических инцидентов, связанных с экстремальными видами спорта

Начало нынешнего лета для всех любителей спорта оказалось на редкость богатым на печальные события, которые поступали из разных уголков планеты. Причем в основном это касается не олимпийских видов спорта, а так называемых экстремальных. Где грань между разумным риском и безбашенностью? В поисках ответа на этот вопрос «Труд» обратился к эксперту, а также вспомнил самые страшные трагедии, унесшие жизни еще совсем молодых спортсменов.

Еще 13 июня пропала 26-летняя парапланеристка из Санкт-Петербурга Татьяна Сидорова. Приехав на отдых в Крым, она познакомилась с двумя россиянами, которые совершали полеты на параплане со скалы близ Балаклавы. Перед тем как стартовать, парни договорились с девушкой встретиться внизу у машины — прыгать девушка не захотела, а сказала, что спустится по тропинке. С тех пор прошло уже две недели, и ее найти не могут, хотя к поискам подключена местная полиция, профессиональные спасатели и волонтеры.

Совсем недавно «Труд» сообщал о погибшем при попытке покорить Эверест одном из сильнейших российских альпинистов Алексее Болотове. И вот новое сообщение из Гималаев. В Пакистане вооруженные бандиты напали на интернациональную команду альпинистов, когда те начинали восхождение на восьмитысячник Нанга-Парбат. Накануне прихода преступников группа разделилась: часть ушла в гору, другие остались в палаточном лагере у подножья горы на высоте 4200 метров. У оставшихся в лагере боевики отобрали деньги и документы, а затем расстреляли 11 человек. Среди погибших трое украинцев — мастер спорта международного класса по альпинизму, 42-летний Юрий Свергун и двое менее опытных скалолазов — Дмитрий Коняев и Бадави Кашаев. Известно также, что среди убитых двое словаков, два гражданина КНР, один непалец, гражданин Литвы, американец и местный пакистанский гид. Ответственность за преступление уже взяли на себя террористические организации — «Джундалла» («Солдаты бога») и движение Талибан.

Трагедия произошла и во время знаменитых автогонок «24 часа Ле Мана». Пилот команды «Астон Мартин» Аллан Симонсен не справился с управлением на одном из крутых поворотов трассы и врезался в отбойник. Смерть наступила еще до того, как гонщика доставили в больницу.

Спустя несколько дней после «Ле-Мана» в ОАЭ погиб украинский раллийный гонщик Вадим Нестерчук. Он попал в аварию во время тренировочных заездов в пустыне. Но причиной смерти стали не полученные повреждения, а обезвоживание в пустыне на 40-градусной жаре. Машина застряла в песках. Местный пилот остался в машине, а украинец пошел своим ходом. Спасатели, вызванные по телефону, еще застали его в живых. Однако гонщик умер буквально у них на руках. Вадим готовился в марафону «Шелковый путь», который стартует 5 июля.

Слово эксперту

Дмитрий Лозовик, профессиональный инструктор по горным лыжам, парапланеризму и многим другим экстремальным видам спорта

— В последнее время я стараюсь как можно меньше слушать новости и следить за ними в интернете. Чтобы меньше расстраиваться. Лично я вижу четыре причины того, что в последнее время нам так часто сообщают о различных происшествиях, в том числе и трагических, связанных с различными видами спорта:

1. В советское время СМИ этой тематике просто старались уделять как можно меньше внимания. А зачастую и просто замалчивались те случаи, когда погибали какие-нибудь любители острых ощущений. А сейчас наоборот, многие источники информации впали в другую крайность — даже когда пострадавший остался жив и получил незначительные повреждения, делают из этого случая событие всемирной важности.

2. Значительно увеличился ассортимент экстремальных занятий, рассчитанных на «безбашенных» молодых людей. Соответственно, в новых видах спорта далеко не всегда тщательно отработана техника безопасности.

3. Из второго пункта вытекает третий: просто меньше стало контроля за любителями экстрима. Хотя исходя из факта расширения спектра экстремальных видов спорта и количества людей, ими занимающихся, должно увеличиться число контролеров и спасателей. На практике же происходит наоборот. Помню, когда в 1980-х годах я приезжал в Приэльбрусье и пытался кататься по особо интересным и неосвоенным трассам, то еще до старта ко мне подходили какие-то люди и интересовались — кто я, какие у меня планы, какая у меня квалификация. В их власти было не выпустить меня или еще какого-нибудь экстремала, если им покажется, что мы затеяли нечто опасное для своего здоровья. Тогда при различных региональных советах по туризму существовала МКК — маршрутно-квалификационная комиссия. Еще когда были школьниками, мы во время своих походов прятались от представителей МКК, чтобы они не вернули нас домой. А сейчас, по моим наблюдениям, аналогичной структуры вообще нет.

4. Если какие-нибудь контролирующие службы или инструкторы сейчас и работают, то они сплошь и рядом допускают разгильдяйство. Еще в большей мере это относится к самим спортсменам-экстремалам, в том числе и достаточно опытным.