Киношники и журналисты постоянно в цейтноте и носятся как угорелые по просмотрам. Местным жителям и отдыхающим не до объятий. Они в бешенстве. Почему? Да потому что знаменитые пляжи Канна атаковали полчища фиолетовых медуз. А история такова: несколько дней тому назад на подводный риф в море в нескольких километрах от Канна нарвалась яхта огромных размеров, принадлежащая саудовскому миллиардеру Насеру аль-Рашиду. По этому поводу пляжи закрыли на карантин, а когда его сняли и купальщики ринулись в воду, их там встретили желеобразные морские создания, искавшие спасение от солярки в прибрежной акватории.
И тем не менее переполох, который устроили на Круазетт медузы, не идет ни в какое сравнение с шоком от конкурсного фильма режиссера Квентина Тарантино "Доказательство смерти". Речь в этой ленте идет о психопате-трюкаче и женоненавистнике (его играет знаменитый американский актер Курт Рассел), который расправляется со своими жертвами с помощью супермощного автомобиля. При любом раскладе при столкновении водитель стопроцентно выживает. Как видите, речь идет о триллере-ужастике, и сделай его кто-либо другой, а не автор культовой ленты "Криминальное чтиво", получившей 13 лет тому назад в Канне "Золотую пальмовую ветвь", где кровь, кстати, также течет рекой, можно было бы лишь пожать плечами и поставить на этом точку.
Но новая картина Тарантино - особый случай. Режиссер - страстный кинофил, к тому же не сноб, который тащится исключительно от арт-хауса. Для него и второсортное кино служит источником вдохновения, тем более если учесть, что в детстве и отрочестве Квентин не вылезал из залов, где крутили все подряд - ковбойские вестерны, восточные боевики о карате, детективы и так называемые слэш-муви - триллеры с резней. В "Доказательстве смерти" Тарантино скрестил леденящие душу слэш-муви с другим жанром, суть которого - бешеные автогонки, где "плохие" преследуют "хороших" и наоборот. Таким образом, он создал новый жанр кинозрелища, который способен вырабатывать тонны адреналина у зрителей. Правда, в отличие от "источников и составных частей" Тарантино сделал это высококачественно, со свойственной ему иронией и даже юмором. Более того, убийца-псих к концу фильма из грозного преследователя превращается в преследуемого, которому дают прикурить три амазонки-"сорвиголовы".
Последний фильм американского режиссера не имел успеха в США. Что касается Канна, то мнения критиков резко разделились. Многие восхищаются несомненным мастерством, вновь проявленным Тарантино, и оно, действительно, уровня "Криминального чтива". Другие считают, что ему пора завязывать с виртуозно сработанными "развлекаловками" и браться за что-нибудь посерьезнее. От фестивального вердикта многое зависит: в случае триумфа фильм пойдет на ура в Европе и поднимет свой кассовый рейтинг за океаном. Если не будет оценен жюри, у Тарантино наверняка возникнут проблемы с продюсерами.
"Доказательство смерти", несомненно, событие нынешнего фестиваля. Но и Тарантино, и братьев Коэнов с отличной лентой "Нет места для стариков", и нашего Андрея Звягинцева поджимают вступающие в борьбу новые конкуренты. Это Гас Ван Сент, показавший свою последнюю работу "Параноидальный парк", где тонко анализируются побудительные мотивы поступков 16-летнего скейтбордиста, ставшего по случайности причиной гибели охранника.
Высокие оценки критики также выставили фильму "Скафандр и бабочка", снятому американским режиссером Джулианом Шнайбелем во Франции с участием местных актеров. В нем рассказывается реальная и тем не менее невероятная история бывшего редактора журнала "Эль" Жана-Доминика Бобби, который в 1995 году пережил инсульт и впал в кому. Когда пришел в себя, оказалось, что он полностью парализован, и единственная оставшаяся у него способность - это моргать левым веком. Для бедняги составили алфавит, где буквы были выстроены по мере частоты употребления. Специально приглашенная женщина произносила буквы по порядку, а парализованный, опуская веко, выбирал нужные. Из них составлялись слова, из слов - фразы. Так за несколько месяцев Жан-Доминик Бобби "написал" автобиографическую книгу "Скафандр и бабочка", ставшую бестселлером. В фильме великолепная операторская работа: многие сцены сняты с эффектом "субъективного присутствия", то есть зритель как бы превращается в прикованного к кровати героя, а камера становится его "глазами". Выше всех похвал игра Матье Амалрика (Жан-Доминик Бобби), а также маститого Макса фон Сюдова (роль его отца).
Фестиваль близится к завершению, но еще не все "тузы" кинопрограммы покинули конкурсную колоду. А это Эмир Кустурица и, конечно же, наш Александр Сокуров, фильм которого был показан вчера поздно вечером.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Российский режиссер Александр Сокуров предпочел отдых в Нальчике поездке на Каннский кинофестиваль, где вчера поздно вечером в конкурсной программе показывали его фильм "Александра". Исполнительница главной роли оперная примадонна Галина Вишневская тоже осталась дома, сославшись на нездоровье и, соответственно, на премьере в Канне не присутствовала.
Сам Сокуров во вчерашнем интервью корреспонденту ИТАР-ТАСС скорбно сказал, что его не радует внимание организаторов фестиваля к его фильму. Он мотивировал их выбор "коммерческой погоней за известными именами". А свое решение не ездить в Канн объяснил тем, что "у всех конкурсантов должны быть равные возможности".
Александр Николаевич, конечно, большой оригинал, он известен своими парадоксальными заявлениями и поступками. Так, на одном из "Кинотавров" он отказался подняться на сцену и получить второй по значению приз фестиваля, сочтя его, видимо, недостаточно значимым для своего фильма "Молох". Теперь вот - эскапада покруче, так сказать, на международном уровне.
Своим поступком Сокуров, как мне кажется, обидел не только организаторов фестиваля, которые отобрали его фильм из 50 новейших российских лент, но и цвет мировой режиссуры. Ведь Квентин Тарантино, братья Коэны, Вонг Кар-Вай, Гас Ван Сэнт и другие корифеи экрана - имена в искусстве, извините, не менее значимые, чем Сокуров. Тем не менее они почему-то не сочли зазорным приехать в Канн, представить свои фильмы публике. Это норма, это долг вежливости творца перед зрителем, и странный демарш Сокурова в этом святом ритуале ничего не изменит.
Боюсь, в душе Александра Николаевича все еще не перебродила обида за предыдущие четыре приезда со своими картинами в Канн, откуда он, увы, уезжал без наград. Наверное, таким вот экстравагантным образом Сокуров страхуется от возможного пятого творческого поражения: мол, не нужны мне ваши бирюльки. Тогда зачем надо было давать картину в конкурс? А уж коль дал, то надо быть готовым и к победе, и к поражению...