Хорошо, но мало

Дмитрий Медведев отчитался о своих четырехлетних трудах на посту президента России

Во вчерашнем номере «Труда» мы предположили, что выступление уходящего в историю президента станет отчасти подведением итогов его деятельности, а отчасти — публичным прощанием с переходом на оглашение творческих планов. Так и вышло.

Надо отдать должное президентским спичрайтерам, которые постарались обогатить выступление умными фразами на любой вкус: для патриотов были озвучены слова Василия Жуковского и Василия Ключевского, сердца либералов наверняка потеплели от цитаты из Франклина Рузвельта, не забыты и более тонкие ценители восточной мудрости, для которых прозвучала фраза из Лао-цзы.

Но речь свою президент начал все-таки с самоцитирования и еще раз напомнил ставшую уже крылатой фразу о том, что свобода лучше, чем несвобода. Завороженные глубиной президентской мысли, участники совещания настолько погрузились в пространные рассуждения Дмитрия Анатольевича о преимуществах свободы, что не заметили, как прозвучал следующий тезис о том, что бедность — главный враг этой самой свободы. И это было сигналом того, что президент плавно перешел к отчету о проделанной работе.

Выяснилось, что у нас все в целом довольно неплохо: граждан от кризиса защитили, инфляция — самая низкая в современной истории — 4%, уровень безработицы — 6,5%, такой же, как и четыре года назад, да и экономика прирастает на 4% ежегодно. Правда, президент не уточнил, что докризисного уровня мы достигли лишь в конце прошлого года, а все предыдущие три года ВВП постоянно испытывал спад. Да и сам рост у нас какой-то специ-фический: ВВП за последний год увеличился на 4,3%, а доходы населения — всего на 0,8%. В чем тогда смысл такого роста экономики, от которого жителям страны ни жарко ни холодно?

Но это уже, как говорится, детали, а президент тем временем продолжал свое выступление, очень тактично свернув его отчетную часть и перей-дя к стратегическим планам на будущее. Возможно, политически он поступил правильно, что сократил часть выступления, которая посвящена результатам его деятельности. Хотя, думаю, многим в зале было бы интересно послушать о том, что у нас происходит с армией, каких успехов добились реформированные органы внутренних дел, во что превратилось наше некогда лучшее в мире образование после введения ЕГЭ, как дела у нас с миграционной политикой, почему во время кризиса список богатеев в журнале «Форбс» постоянно прирастает нашими гражданами.

Да и в отношении внешней политики неплохо бы прояснить ситуацию — каких выгод добилась Россия, дав отмашку на растерзание Ливии, или почему посла великой страны безнаказанно избивают менты в козявочном государстве Катар. А ведь все эти достижения мы получили именно в прошедшие четыре года.

Однако речь президента продолжала плавно литься в более романтическом направлении — об инвестициях, инновациях, ипотеке, качестве жизни, свободе предпринимательства, модернизации… Интонация Медведева заметно изменилась, и даже голос его приобрел металлический оттенок лишь в том месте доклада, где президент вспомнил о своей любимой теме — приватизации. Слушатели с интересом впитывали информацию о том, что объем вмешательства государства в экономику будет снижаться. «Через несколько месяцев, — обещал уходящий президент, — будет опубликован реестр компаний, которые контролируются государством, а затем проведено общественное обсуждение целесообразности сохранения наиболее крупных из них под контролем правительства. По всем активам, где такая целесо-образность не будет доказана, правительство должно принять и реализовать дорожные карты их отчуждения в среднесрочной перспективе».

А дальше прозвучала совершенно уникальная фраза: «Целесообразность государственных инвестиций в производство любых товаров и услуг должна публично обосновываться и обсуждаться». Иными словами, потенциальный глава правительства отказывает государству в праве на инвестиции! Согласитесь, это уже попахивает настоящим экономическим авангардом — а ну как государство не сможет доказать целесо-образность вложений в новый завод? И главное, кому государство должно доказывать?!

А затем последовала еще одна оговорочка, которая ввела в легкий ступор тех, кто работает в реальном секторе: «Везде, где такие капиталовложения может осуществлять частный сектор, должны быть созданы соответствующие условия. Это, как обычно, будет и эффективнее, и просто дешевле». Почему как обычно? Откуда такая уверенность, что частный сектор — это эффективнее и дешевле? Примеры в студию, как говорится…

Президент еще много говорил о своих планах и способах их выполнения на посту премьера. Эта часть его речи вызвала двойственное ощущение. Во-первых, общий лейтмотив сказанного был выдержан в стиле «если бы директором был я». Но именно это и встревожило его слушателей, ведь Дмитрий Анатольевич уже пробыл четыре года директором, и очень странно, что за это время он так и не смог приблизиться к тому идеальному миру, который нарисовал в воображении слушателей.

А во-вторых, чем больше он говорил, тем яснее становилось, что кабинет министров под его управлением готовит нам жесткий либеральный курс, исключающий индустриализацию страны, выдавливающий государство из всех значимых сфер и отраслей, но при этом прозвучал целый каскад социальных обещаний, выполнить которые может только государство. Одним словом, полный плюрализм в отдельно взятой голове.

P. S.

Выступление президента завершилось выводом о том, что наша страна стала комфортнее и привлекательнее для жизни. Затем прозвучало президентское «Спасибо за это всем вам», и весь политический бомонд, участвовавший в заседании Госсовета, ринулся к стоянке «членовозов», тревожно поглядывая на часы: через 50 минут ту же аудиторию ждали на более серьезном мероприятии — встрече Владимира Путина с «Единой Россией».

Цифры