- Денис, с какого возраста вы стали понимать, что ваши родители - не обычные люди?
- Меня в детстве удивляло, как к родителям относились незнакомые: пускали без очереди в магазинах, подходили, чтобы попросить автограф, "гаишники" их не штрафовали, а только улыбались в ответ. Только годам к пяти-шести я начал понимать, за что их любят и кто такие артисты.
- В школе к вам, наверное, проявляли повышенный интерес?
- Учился я очень плохо. Но у меня были, как я теперь понимаю, чуткие преподаватели, которые щадили нервы и время моих родителей и по этому поводу в школу их не вызывали. Однако несколько раз в году мать и отец "отрабатывали" мою плохую учебу и поведение своим участием на правах "свадебных генералов" в учительских застольях к 8 Марта или Дню учителя.
- Вопросом "куда пойти учиться?" задаваться не приходилось?..
- Я с детства любил кино. Прогуливая школу, я бегал по кинотеатрам и смотрел все подряд. На Московском фестивале, например, я поставил рекорд: 72 фильма за 7 дней. Я был настоящим киноманом и, естественно, сам мечтал делать кино. Но мы с родителями решили, что идти на режиссуру сразу после школы рановато. И я поступил на операторский факультет ВГИКа.
- Ваш первый режиссерский фильм назывался "Лимита". Обращение к сценарию Петра Луцика и Алексея Саморядова не было случайным?
- Я не был знаком с Петей и Лешей, но мне очень нравились их сценарии. И когда в начале девяностых у меня появилась возможность снять фильм в качестве режиссера, я сразу же обратился к ним. Они оказались замечательными ребятами, мы подружились. Для них писательство было естественным продолжением жизни.
- Луцик и Саморядов часто заявляли, что недовольны картинами, поставленными по их сценариям...
- Об этом ничего не скажу. А у них самих, к великому сожалению, уже не спросишь. Но за сценарий к фильму "Лимита" Петя и Леша получили "Нику".
- В фабуле второго вашего фильма - "Мама" присутствует какой-либо личный мотив?
- Идея фильма "выросла" из газетных материалов о семье Овечкиных, пытавшихся угнать самолет, чтобы на нем эмигрировать на Запад. Мы на основе этого написали собственную историю, не имеющую к этим людям никакого отношения. Все было придумано и сконструировано. Впрочем, как и все остальное в искусстве. Не бывает несконструированных фильмов.
- А как же биографические сюжеты, которыми изобилует западное кино? Там ведь шаг вправо, шаг влево - судебный иск.
- Жизнь человека - это одно. Книга об этой жизни - другое. А фильм по этой книге - третье. Вашу или мою жизнь невозможно экранизировать. В них нет нужной концентрации. За долгую жизнь человек влюбляется всего несколько раз. Предают его тоже нечасто. Можно лишь оттолкнуться от неких реальных событий и создать историю, которая, впрочем, будет уже не нашей жизнью. Абсолютная правда - это съемки скрытой видеокамерой в супермаркете. Кто-то идет, кто-то примеряет платье, кто-то ворует. Но смотреть эту кассету будет, по-моему, неинтересно.
- Со сценаристом Арифом Алиевым вы делаете вторую картину. Можно уже говорить о единомыслии?
- Ариф талантливый и хорошо понимающий движение драматургии автор. Если у нас появятся новые идеи, я был бы совершенно не против продолжать. Но время покажет, будем ли мы так же долго работать, как, скажем, Эльдар Рязанов с Эмилем Брагинским. Но что-то, конечно, еще сделаем.
- Идеи задаете вы?
- Идея "Мамы" была моя. А сценарий "Займемся любовью" Ариф принес почти готовым. До этого мы писали сценарий про "желтую" прессу, но решили его пока отложить. И тут Ариф мне говорит: дай мне две недели, и я принесу тебе один сценарий, который вертится у меня в голове. К назначенному сроку он действительно принес первый вариант. В этом сценарии было настоящее обаяние молодости, и он меня сразу покорил.
- А про "желтую" прессу отчего не получилось?
- Героиней у нас была 17-летняя девочка, которая приехала покорять Москву, пытаясь стать журналисткой. Но за те полгода, что писался сценарий, нам стало ясно, что "желтая" пресса не обладает теми качествами, которые мы в ней предполагали: силой, энергией, влиянием. При более пристальном рассмотрении это оказался мыльный пузырь. В нашей стране нет реальных "звезд". Поэтому нет и прессы, которая бы их обслуживала.
- По-вашему, Пугачева - не "звезда"?
- В российском понимании этого слова она суперзвезда. Но в западном - нет. За ней не стоит индустрия. Если говорить упрощенно, "звезда" - это человек, за фото которого готовы выложить большие деньги. А наши "звезды" сами платят деньги за то, чтобы их фото взяли куда-нибудь в газету или журнал. Вот в этом вся разница. Показать эту ситуацию средствами реалистического кино, не делая фарса, невозможно.
- По-вашему, Россия обречена на беззвездность?
- На протяжении 70 лет единственными "звездами" в стране были члены политбюро, портреты которых висели повсюду, и всем другим деятелям не позволялось подниматься выше этой планки. А мировая "звездная" индустрия развивалась, набирала обороты именно в сфере шоу-бизнеса. Требуется время, чтобы настоящие "звезды" шоу-бизнеса появились и у нас.
- О чем задумывался фильм "Займемся любовью"?
- Это история о юном первокурснике, у которого нет пока еще сексуального опыта, и в отсутствии этого опыта он видит большую проблему. Его друзья-сверстники убеждены, что проблему надо поскорее решить, и по этому поводу дают ему разные советы. Благодаря этим советам их друг попадает в смешные, нелепые и даже драматические ситуации. Но постепенно к нему приходит понимание того, что ищет он не то, что ему нужно на самом деле. Только когда он встретил свою первую любовь, все его проблемы решились сами собой.
Это лирическая и даже целомудренная картина, хотя в ней достаточно много жестких диалогов. Но у первых посмотревших ее зрителей не возникло ощущения пошлости и скабрезности. Мы рассказали о ребятах светлых и обаятельных. Да, они подростки и, как почти все подростки, - закрытые и циничные, но так же, как и все, стремятся к любви и счастью.
- Вы умышленно подбирали нигде не "засвеченных" исполнителей?
- В этой истории действуют только 17-летние ребята. У нас нет "раскрученных" актеров такого возраста. Поэтому половину исполнителей мы взяли просто с улицы. Даже подготовительный период удлинили на 4 месяца. Отсмотрели 2 тысячи кандидатов из институтов, дискотек, клубов - со всей страны. Главного героя нашли на первом курсе Щукинского училища в самый последний момент. Кирилл Малов стеснялся приходить на пробы, чем меня и заинтриговал. Когда его в буквальном смысле приволокли на "Мосфильм", я был поражен: как будто материализовался главный герой сценария. Удивительно, что такой человек существует в жизни.
- Трудно было работать с необычной командой?
- Сначала трудно. Но потом я понял, что надо не влезать в актерские премудрости, а просто использовать их естественную органику. И тогда работа пошла успешно. Я старался, чтобы они чувствовали себя комфортно на съемочной площадке, чтобы они не играли, а вели себя как в жизни. У них напрочь отсутствует заштампованность профессиональных актеров. Всех этих отработанных жестов и ужимок, благодаря которым тот или иной профессионал умеет понравиться зрителям.
- У вас там много смешных сценок. Вы считаете, что зрителя нужно время от времени развлекать?
- Зрителя нужно впечатлять. И неважно чем: невероятной компьютерной графикой или крупным планом выразительных глаз актера. А все смешные сцены фильма работают на идею. Главная моя задача заключалась в том, чтобы сделать фильм легким для восприятия. Я добивался того, чтобы зритель смеялся над проституцией, армией, мафией и другими далеко не веселыми социальными проблемами. Эти фактуры достойны более серьезных исследований в других картинах. Мой же фильм о любви и ни о чем больше.
- С одним из продюсеров фильма, Константином Эрнстом, вас связывают совместные проекты на ТВ. Работа на телевидении режиссеру большого кино дает что-либо, кроме хорошего заработка?
- Мне она дала чрезвычайно много. С Костей мы в 95 - 96-м годах делали "Русский проект" - это 20 коротких историй. Если говорить о сериалах, от съемок которых я пока открещиваюсь, то для режиссера это в определенном смысле вещь полезная. Сегодня "запуститься" с большим проектом очень проблематично, а сериалы дают возможность поддерживать форму. Но, с другой стороны, в этой работе существует опасность преступить некую черту. Сериалы нужно снимать раз в 10 быстрее, чем фильм. Плохо сыграл актер? Да и Бог с ним, сыграет лучше в 20-й серии.
Такую позицию я не разделяю. Как сказала Раневская, "кино - это плевок в вечность". Потом уже ничего не переделаешь и не перепишешь. Поэтому режиссер должен разбиться в лепешку, но сделать каждый кадр стопроцентным. Я очень боюсь того момента, когда махну рукой на неудавшийся кадр.
- В западных фильмах встречаются сюжеты, в которых герои-режиссеры испытывают давление со стороны вмешивающихся в творческий процесс мафиозных структур: "Пули над Бродвеем" Вуди Аллена, "Крестный отец" Копполы. Российский криминал до такого уровня еще не дорос?
- Таким образом, конечно, не вмешиваются. В жизни бандиты не будут стоять с пистолетом у виска режиссера или отрезать голову его любимой лошади, требуя, чтобы он взял их протеже на главную роль. Но, скорее всего, это утрированный образ, показывающий, что сегодня деньги играют в искусстве существенную роль.
- Как вы относитесь к так называемому авторскому кино?
- Любое кино - авторское. Я не понимаю тех режиссеров, которым плевать, будут их фильмы смотреть или нет. Кино по своей сути не штучное, а тиражированное искусство, которое обязаны смотреть очень многие. Профессиональный режиссер должен уметь рассказать любую историю так, чтобы увлечь зрителя. А если говорить о каких-то поисках нового языка и других важных вещах для профессионалов, они, конечно, очень нужны. Но я не называю это кино.
- Вы снимаете только по оригинальным сценариям. Можно же просто взять готовую книжку или пьесу классика и сделать по ним кино?
- Я признаю только оригинальные сценарии, написанные специально для меня. И если беру уже готовое, то все равно работаю с автором, адаптируя материал под себя. Снимать костюмное кино легче. Там есть за что спрятаться: от декорации до громкого имени автора. А работая с современной тематикой, вы ничем не прикрыты. В такой ситуации мне нравится проверять себя на прочность. Когда мои силы иссякнут, я тут же начну снимать костюмные фильмы.