Виноватых отыскивают с усердием и легкостью. Некоторые указывают на коммунистическую систему, доведшую народ до края пропасти (а разве на системе той нет вины?), другие - на нынешних реформаторов, все разрушивших и обрекших страну на разграбление (и у них разве рыльце не в пушку?). Соответственно, и способы исправления предлагаются: либо вернуться к прежнему, либо учинить такие, покруче прежних, реформы, чтобы к старому возврата уж никак быть не могло. Впрочем, это крайности, а между ними тоже немало нагорожено.
Что при том люди страдают, а русский народ в прямом смысле вымирает и вырождается - многих ли это волнует? Кто не может приспособиться, тот обречен, туда ему и дорога, зато оставшиеся заживут - лучше некуда. Хоть прямо так никто не высказывается, а в подтексте едва ли не все разумеют. И у всех вбита в сознание пошлая марксистская догма: главное - базис. Вопрос "Что делать?" оборачивается вариантом "Как базис обустроить?" То есть как сделать, чтобы созданы были условия ко всеобщему процветанию, чтобы вору было воровать невыгодно, а выгодно делу служить и тому процветанию способствовать. Но еще мудрый дедушка Крылов предупреждал:
В ком есть и совесть, и закон,
Тот не украдет, не обманет,
В какой бы нужде ни был он;
А вору дай хоть миллион -
Он воровать не перестанет.
Подтверждений этой истине - хоть отбавляй, у всех перед глазами, никакого труда искать. Не базис, оказывается, а совесть потребна. Не будет совести - какой базис ни создавай, все разворуют. Впрочем, эта истина уже банальна.
Значит, главное - совесть? Нет. Совести нужна опора. Достоевский давным-давно как важнейший закон жизни вывел: совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного. И если Бога нет - все позволено.
Это тоже уже тысячу раз говорилось, но как-то плохо усвоилось. Ныне же на пути к пониманию давней истины воздвигается мощная преграда в облике либерального сознания, того самого, какое выдается теперь за главную ценность, без которой и жизнь не в жизнь. Так и объявляется: без либерального сознания, без демократии мы не выживем, поэтому за них нужно бороться всеми силами. Может быть, и так?
Сама этимология термина указывает, что либеральное сознание зиждется на понятии свобода как на базовой своей основе. Выше свободы нет ничего в мире - главный постулат либерального сознания. Привлекательно. Кто же не жаждет свободы! Свобода - это та ценность, которую иной даже на жизнь не променяет: кому нужна жизнь в рабстве?
НО ЧТО ТАКОЕ СВОБОДА?
Если поглядеть на практику нынешних ревнителей свободы, то обнаруживается, что свобода понимается как вседозволенность, как возможность полного самовыражения.
Князь П.А. Вяземский давно сказал о подобной практике (за что получил от либералов свою порцию гнусной брани):
Послушать - век наш, век свободы,
А в сущность глубже загляни:
Свободной мысли коноводы
Восточным деспотам сродни.
У них два веса, два мерила,
Двоякий взгляд, двоякий суд:
Себе дается власть и сила,
Своих наверх, других под спуд.
У них на все есть лозунг строгий
Под либеральным их
клеймом:
Не смей идти своей
дорогой,
Не смей ты жить своим
умом.
Когда кого они прославят,
Пред тем колена преклони.
Кого они опалой давят,
В того и ты за них лягни.
Скажу с сознанием печальным:
Не вижу разницы большой
Между холопством либеральным
И всякой барщиной другой.
"Холопство либеральное" - точно сказано. Потому что таковое сознание и выбора не дает: следуй за слепыми поводырями и не смей шагу в сторону ступить: тут же заклеймят как реакционера, сталиниста, фашиста и т. д.
Правда, чтобы избегнуть крайностей вседозволенности, от которых может пойти вразнос вся общественная жизнь, либерализм не может обойтись вовсе без некоторых ограничений и прибегает для того к помощи закона. Недаром либеральное сознание так привержено принципу юридизма. Конечно, закон при ослаблении государства оказывается весьма ненадежен, что мы видим и в нашей собственной житейской и общественной практике сплошь и рядом, но ничего иного либеральное сознание предложить не может. Правовое сознание доходит до полного абсурда, возглашая: пусть рухнет мир, но восторжествует закон. Но ведь закон к тому и предназначен, чтобы удержать мир от разрушения. Закон как самодовлеющая ценность - бессмыслица. Однако либеральное сознание не может избежать подобных тупиков.
Отсутствие четких критериев в распознавании дурного и доброго в нашей жизни рождает россыпь мелких идеек, хаос мнений, праздную бесконечную болтовню "властителей дум" в нескончаемых телевизионных ток-шоу (и язык одновременно уродуется) и полную растерянность перед миром, не всегда сознаваемую из-за расплывчатости сознания.
А еще то страшно, что невнятность критериев Истины означает отсутствие верных ориентиров на жизненном пути. Если так, то в подобных условиях человек, как и само общество, обречен на гибель. Без ориентиров не только что в тупик забрести (тут еще полбеды), но и в пропасть свалиться легко. "Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое - горьким!" (Ис. 5,20).
Есть простая истина: неверное понимание Бога может нанести непоправимый вред духовной жизни человека, определить его тяжкую участь не только в земной жизни, но - в вечности. У нас, правда, под духовностью понимают чаще душевные проявления (этику, эстетику, эмоции и пр.) или извращения, подобные оккультизму, магии, астрологии и т.п. Либеральное же сознание успокаивает: все одинаково хорошо, все есть самовыражение личности, а в нем - цель жизни. Нас обрекают тем на гибель.
Важно подчеркнуть: либеральное сознание не возникает само по себе, оно есть следствие более жесткого и губительного мировоззрения, более коварной идеологии, имя которой - гуманизм.
Мы часто путаем два слова (лингвисты называют такие слова паронимами) - гуманизм и гуманность. Гуманность основана на любви к людям, к ближнему своему, на той любви, которая заповедана нам Сыном Божиим (Мф. 22,39). Гуманизм - антропоцентричная система мировосприятия, понимание человека как самодостаточной ценности, меры всех вещей.
"Под гуманизмом <...> мы разумеем, - писал С.Франк, - ту общую форму веры в человека, которая есть порождение и характерная черта новой истории, начиная с Ренессанса. Ее существенным моментом является вера в человека как такового - в человека, как бы предоставленного самому себе и взятого в отрыве от всего остального и в противопоставлении всему остальному - в отличие от того христианского понимания человека, в котором человек воспринимается в его отношении к Богу и в его связи с Богом. Из титанических, "фаустовских" мотивов Ренессанса рождается представление об особенном достоинстве человека как существа, самовластно и самочинно устрояющего свою жизнь и призванного быть верховным властелином над природой, над всей сферой земного бытия".
Внешне это все весьма привлекательно и для гордыни нашей лестно. (Не забыть бы только, что гордыня стала источником всего зла в тварном мире).
В гуманистическом соблазне человек лишается понимания в себе образа и подобия Божия и вожделеет собственными усилиями "стать как боги", то есть постоянно воспроизводит в своей жизни первородное искушение и поддается ему. Вообще-то первым гуманистом был дьявол, соблазнивший наших прародителей, цель его - погубить род людской. Вот бы чего не стоило забывать.
Поскольку в гуманистической системе человек есть мера всех вещей, то понятия греха для него существовать не может, ибо о грехе можно говорить лишь тогда, когда всю иерархию ценностей определяет слово Божие. Но человек вытесняет Бога (вернее, ему кажется, будто он освобождается от "религиозных пут"), и никаких иных законов, кроме самовластно самим же установленных, он не признает и тем обессмысливает само понятие греха. Собственному произволу открываются тем неограниченные возможности.
Истинное наименование гуманизма - безбожие, богоотступничество.
Человек ставит себя в центр мира, но и обрекает себя на безнадежное одиночество, на конечную гибель.
Прослеживая тупиковые пути либерального сознания, мы доискиваемся ответа на вопрос "Кто виноват?" Ответ на него проясняет и другую проблему: "Что делать?" Как что? Отказаться от безбожия и либерализма.
"И познаете истину, и истина сделает вас свободными" (Ин. 8,32).