Анна Нетребко: «Я голая нигде не показываюсь»

Оперная певица споет в «Любовном напитке» вместе с мужем

Впервые на сцене Мариинского театра вместе выступают мировая звезда Анна Нетребко и ее супруг Эрвин Шротт в опере Доницетти «Любовный напиток». «Труд» дозвонился до Анны в Петербург, куда она приехала со всей семьей.

— Месяц назад вы говорили, что этот проект для вас самой покрыт мраком. И даже на вашем официальном сайте его не найдешь в расписании спектаклей. Это импровизация Валерия Гергиева?

— Нет, идея возникла давно. Сколько мы упрашивали Валерия Абисаловича помимо великолепных опер Рихарда Штрауса и Вагнера поставить для народа «Любовный напиток», для которого всегда можно найти состав солистов и который имеет успех у публики!.. Но никогда не знаешь, как именно твое желание осуществится. И вот наконец случилось. К счастью, взяли замечательную постановку французского режиссера Лорана Пейи, очень известную, которая уже побывала во всех ведущих театрах мира. Она очень трудная с точки зрения декораций — их пришлось урезать, чтобы они поместились в наш театр, настолько они крупные. Надеюсь, все будет в порядке.

— Вы «Любовный напиток» раньше пели?

— Очень много раз. И даже именно эту постановку — в «Опера Бастилия» в Париже.

— Судя по рекламному плакату, действие явно происходит не в эпоху Доницетти — на сцене присутствует трактор.

— Да, у нас такое итальянское сельпо 1960-х годов. Очаровательная и смешная история.

— Ваша героиня Адина — фермерская дочь. Уж не вам ли приходится на этом тракторе ездить?

— Нет, на тракторе ездит влюбленный в меня Неморино, а я выезжаю на мотороллере.

— Что за дирижер Лучано ди Мартино? К стыду своему, я его не знаю.

— Вы знаете, к стыду своему, я его тоже пока не знаю. Вот и посмотрим, что он за дирижер.

— Отчего же не сам Гергиев за пультом?

— Мне кажется, Валерий Абисалович такими операми не дирижирует.

— В мае у вас будет «Любовный напиток» и в Баварской опере.

— Это совершенно другая постановка. Пока ничего не могу вам о ней сказать — даже не смотрела, кто там со мной поет.

— В интернете выложены фотографии «Дона Паскуале» — оперы из вашего теперешнего репертуара. Очень смелая мизансцена, вы там почти голая. Мне даже подумалось, не перепутаны ли снимки и не попала ли туда вместо «Дона Паскуале» ваша зальцбургская «Травиата» 2005 года, наделавшая шума не только ярким исполнением, но и вашим ярким дезабилье.

— Я голая нигде не показываюсь, откуда вы это взяли? Вы имеете в виду — в корсете и в чулках? Так это не голая! (Хохочет.)

— Ножки там не в чулках, а натурально голые. И открыты очень даже выше колен.

— А вас это смущает? Меня — нет. Это очень смешной спектакль: вдова представлена загорающей на крыше своего дома, а во время арии она надевает чулки жуткого розового цвета, которые выглядят очень патетично, на мой взгляд.

— Из вашего репертуара ушли «Травиата», «Манон» и «Ромео и Джульетта». Это временное явление или какая-то стратегия?

— Никакой стратегии нет: что театры предлагают, то и появляется в моем репертуаре. «Ромео и Джульетту» я на данный момент закончила петь, перехожу на «Анну Болейн». Будут две новые постановки этой оперы — в Венской Штаатс-опер и «Метрополитен» в Нью-Йорке. Это серьезная, новая для меня роль. Потом будет «Трубадур». А к «Манон» я еще вернусь, это одна из моих любимых партий.

— Как относитесь к осовремениванию классических сюжетов?

— Я не против современных постановок, но они должны подчеркивать достоинства музыки и выделять характеры, а не подавлять. Спектакль, в котором угадывается вопль «Я режиссер!», для меня не оперный спектакль. Правда, мне самой везло на режиссеров, в сумасшедших постановках я участвовала нечасто. Но как зритель видела много странных спектаклей, сделанных совершенно вразрез с музыкой.

— Нет ли в ваших планах «Турандот»? Спрашиваю потому, что ваша коллега Мария Гулегина сказала недавно «Труду», что переходит на «Турандот», а там партия для крупного голоса. Значит, она навсегда распрощается с лирико-колоратурной партией в «Травиате».

— Мощью голоса Маши Гулегиной я не обладаю и вряд ли когда-нибудь буду обладать. Поэтому «Турандот» вряд ли появится в моем репертуаре, но «Манон Леско» Пуччини — да. Это не значит, что я распрощаюсь с «Травиатой», потому что всегда буду сочетать более крепкий репертуар с более легким.

— Вы впервые привезли в Петербург вашего супруга, уругвайского бас-баритона Эрвина Шротта, как театрального парт-нера: в «Любовном напитке» он исполняет партию шарлатана Дулькамары. А совсем недавно, под Новый год, вы дали с ним дуэтный концерт в Консерватории. Как Эрвину здесь поется?

— Ему вообще очень нравится Россия, тем более Петербург, один из красивейших городов мира. Сказал, что с удовольствием будет сюда возвращаться. Сцена, правда, была не самая лучшая, как и оркестр, но это уже вопросы к организаторам. В следующий раз сделаем что-то посерьезнее.

— Вы с этой программой ездили в Одессу и Ригу, а вот Москву, к сожалению, обидели.

— Ни в коем случае не хочу Москву обижать. Но скажу вам честно: для того чтобы приехать в Москву, мне нужно поменять практически все мое расписание. В данный момент я не могу это сделать ввиду занятости. Но в следующем году мы собираемся приехать с замечательным концертом, полностью новой программой.

— Что это будет? Уж не продолжение ли русской романсовой программы, которую вы с успехом исполнили в Москве год назад?

— Не скажу. Что до русской музыки, я всегда стараюсь ее включать в свои концерты. Хотя и не так много исполняю ее.

— Вас на Новый год олигархи на частные концерты не звали?

— Нет, мы в новогодний вечер выступили в Венской Штаатс-опер, а за день до этого в Дрездене в оперном театре с маэстро Кристианом Тилеманном. Вот и все новогодние концертные выезды.

— Как вы оказались в российской команде поддержки в Цюрихе, когда нашу страну там провозгласили хозяйкой футбольного чемпионата мира 2018 года?

— Просто я очень люблю футбол, и когда меня на эту встречу пригласили, с радостью прыгнула в самолет и прилетела.

— Недавно вы нам явили дуэт с Филиппом Киркоровым. Чья была идея спеть вместе песню «Голос»?

— Это предложил Филипп. Я ответила: ну хоть пришлите песню, я сначала хочу ее послушать. Послушала, решила, что песня замечательная, — и вот, спели. Все просто. Получили за нее призы «Золотой граммофон» и «Песня года». (Смеется.)

— Были до того знакомы с Филиппом?

— Нет. Но всегда уважала его как замечательного, талантливого, неординарного артиста.

— Легко ли с ним иметь дело?

— Очень легко, он прекрасно ко мне относился, ну просто как к королеве. И все его окружение тоже.

— Как тогда объяснить его скандальную ссору с помощником режиссера Мариной Яблоковой на репетиции «Золотого граммофона»?

— Эта женщина, по-моему, многое придумала. Что я видела — так это то, что она очень некультурно отвечала на его претензии. Ну и он тоже: Короче, они просто ругались. Ей в данной ситуации нужно было просто замолчать и отойти. Ведь не она выступала в тот день на сцене, да еще в прямом эфире. Все знают, что певцы, актеры могут нервничать и выйти из себя в такой ситуации. А она его провоцировала.

— Вы сами в тот вечер роскошно выглядели в синем платье. Мне показалось, что вы похудели после прошлогоднего концерта.

— Вы думаете, что сделали мне комплимент? Я совершенно не хочу худеть, мне нравится быть такой, какая я есть. Просто, значит, платье было подобрано хорошо. Извините, у вас еще много вопросов? А то мне сына надо кормить…

— Ваш Тиша всегда с вами в поездках?

— Практически всегда. Вот, пытаемся его накормить, а он капризничает. (Усмехается.)

— Ему уже два года. Делает успехи в музыке?

— Никаких. Он очень серьезный ребенок, занимается себе машинками, конструктором, и никто ему не нужен. Будет, наверное, математиком. Я не возражаю.

Резюме «Труда»

Анна Нетребко, оперная певица (сопрано)

Родилась в Краснодаре (1971).

Училась в Санкт-Петербургской консерватории.

Победила на Конкурсе имени Глинки (1993).

Принята в Мариинский театр (1994). Пела в опере Сан-Франциско (1995), Метрополитен-опера (с 2002-го) и других театрах. С 2006 года — также гражданка Австрии, живет в Вене.