Их в 2021-м демонстрировали и артисты, и зрители, и государственная политика
Еще год назад имя Моргенштерн было диковинным для большинства любителей популярной музыки. За считаные месяцы рэпер успел стать едва ли не самой обсуждаемой персоной нашего шоу-бизнеса, выпустить два альбома, получив за каждый по миллиону долларов, и в конце 2021-го оказаться... фактически выдворенным из страны. Символично: если звезды так стремительно зажигают и гасят, то кому это нужно?
Пример Моргенштерна показывает, насколько чудовищно ускорился ход нашей жизни за последнее время. А ведь кейс, как сейчас говорят, очень интересный. Несколько лет назад Алишер Валеев был локально известным видеоблогером, которого однажды озарила здравая идея: по его словам, рэперские штампы стали столь расхожими и предсказуемыми, что добиться успеха в этом жанре может каждый дурак. Живым доказательством этой доктрины и послужил сам Алишер, добавивший к имени звучный псевдоним Моргенштерн, набивший на лице срамные тату и начавший дико пародировать жанр. Сначала над ним посмеивались, потом обсуждали, в конце концов признали неофициальным лидером направления, хотя он изо всех сил старался делать максимально гадкие песни и целых два последних альбома посвятил издевательствам над тем фактом, что ему за такой, мягко говоря, ерундовый контент насыпали столько бабла.
Конечно, Алишер далеко не дурачок. Если эпатаж приносит много денег, он будет эпатажным, но в эфире у Ивана Урганта или Ксении Собчак рэпер показал себя разумным и остроумным парнем. Когда глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин, асимметрично отреагировав на шуточную жалобу некоего гражданина, внезапно обвинил Моргенштерна в «торговле наркотиками через интернет», Алишер вновь показал свою разумность и уехал отсидеться в теплые края. Он ведь всего лишь шутил, назвав песню «Съел деда», но «деды» постарались съесть его в реальности. В нашей стране сейчас неподходящий климат для шутников — вам это подтвердят другие опальные рэперы и запрещенные стендап-комики. Вот только уехать, как Моргенштерн, они не могут: и миллионов долларов у них нет, и Эмиратов на всех не хватит.
На самом деле, прижав лично Моргенштерна, власти лишь подхлестнули популярность его песен, на которые в ином случае публика, возможно, не обратила бы внимание. Вообще же списки самых востребованных треков года удивляют разнообразием вкусов. Не верьте паникующим общественникам: молодежь слушает отнюдь не только песни про насилие, наркотики и прочие страшные вещи — куда больше она хочет просто веселиться, танцевать и влюбляться. Одна из неожиданных тенденций года — популярность зовущей в ритмичный пляс рейв-музыки от GSPD, Dead Blonde, Lida... Самым прослушиваемым треком на Яндекс.Музыки стал дикий танцевальный шлягер «Федерико Феллини» с совершенно идиотским текстом от проекта со странным названием Galibri & Mavik. Хотя нам ли привыкать к странным именам и текстам после HammAli & Navai или Artik & Asti, тем более что эти дуэты подогрели свою популярность старым испытанным способом — заявив о распаде, смене состава и т.д., чем сильно повысили позиции своего «кальян-рэпа», «Лампочек», «Истерички» и прочих хитов.
Кроме того, публика на ура восприняла долгожданные альбомы Земфиры и Оксимирона, а также нежно полюбила итальянцев Måneskin, которые на удивление взбодрили «Евровидение-2021», не канув после победы в неизвестность (как большинство прежних лауреатов конкурса), а отправившись в успешный мировой тур.
Кстати, почти никто из упомянутых выше артистов не появляется в телевизоре, не ездит на «Золотой граммофон» и «Новую волну». Им это просто не нужно: тенденции теперь формирует интернет. Заметьте: без всяких запретов!
Социальная дистанция
В 2021 году мы всё так же жили под знаком пандемии СOVID-19: фестивали и выступления по-прежнему отменялись, концертная индустрия искала пути возвращения в нормальное русло. К концу года вроде бы почти устоялся формат СOVID-free, достаточно разумно предполагающий допуск только зрителей с QR-кодами (вакцинированных или переболевших). Но не тут-то было: даже соблюдение всех эпидемиологических ограничений не гарантировало организаторов, артистов и публику от другой беды — лихорадочных и произвольных действий запретительной машины, чьи меры, кажется, нацелены не столько на борьбу с самой эпидемией, сколько на демонстрацию чиновничьего всемогущества.
Почему, например, запреты не распространяются на массовые праздники под эгидой городских или областных администраций, будто ковидом можно заразиться только на рок-концерте, а под Газманова и Майданова — ни в коем случае? Нас болтает от бахвальского «мы победили коронавирус» до полных локдаунов с отменой ВСЕХ концертов в период «нерабочих дней». Не знаю, как насчет коронавируса, но концертную индустрию мы таким образом вполне можем угробить. А ведь она, эта индустрия, очень востребована населением и выполняет важную социальную роль. Защитить ее от начальственного произвола — дело, без преувеличения, государственно важное.
Для этого нужно не метаться и всё ломать, а последовательно развивать опыт, противостоя опасной болезни, которая уже унесла жизни многих артистов. И пусть об этом напоминает пустое кресло Александра Градского в последних выпусках «Голоса» на Первом канале: маэстро так и не восстановился после коронавируса. Но шоу должно продолжаться — при условии строгого соблюдения санитарных и прочих норм.