В самом деле, можно ли себе представить, чтобы накануне церемонии присуждения телевизионных премий ТЭФИ подобное говорил президент Российской телеакадемии? Той самой, члены которой ежегодно определяют ударников нашего с вами домашнего экрана. Человек, чья передача "Времена" ежевоскресно выходит на названном Первом канале.
Как вы, уверен, уже догадались, речь идет о Владим Владимыче Познере: именно его слова из интервью, данного им на днях популярной столичной газете, я и привел выше. Впрочем, Познер - профессионал высокого класса, человек с отменным вкусом. А посему не следует удивляться тому, что он в политике двух самых массовых каналов нашего ТВ узрел столь неприглядные черты. Удивляет другое: почему он, называя диагноз болезни, будучи, так сказать, "главврачом", не делает попыток лечить ее?
Мало того, появляясь еженедельно на Первом, Познер не устает уверять нас (и в приведенном выше интервью снова повторяет это), будто он там вовсе не работает. Понятно, раз не числится в штатном расписании, значит, не работает. А то, что в течение многих лет его с Первым связывают договорные отношения, что все его циклы, один за другим, выходят именно на этом, самом мощном и раскрученном в стране канале, вроде бы и не считается. И что как президент телеакадемии он прямо или косвенно оказывает предпочтение Первому во время присуждения ТЭФИ - на прошлой неделе этот канал получил бронзовых статуэток едва ли не больше, чем Второй, Третий и Четвертый, вместе взятые! - тоже ни о чем не говорит.
Как ни о чем не свидетельствует и то, что сам Познер не упустил возможности в минувшую пятницу в очередной, уже пятый, раз получить почетную награду академии. Причем за "Времена", которые существуют уже не первый сезон, и у них, простите за каламбур, лучшие времена остались все-таки позади. И если прежде ведущий пытался как-то активизировать сидящую в студии публику, позволял ей задавать вопросы или отвечать на них, активно включал в контекст разговора видеоизображение на экранах-мониторах, то в последнее время передача постепенно превращается в собрание довольно вяло "говорящих голов". С тем же успехом можно было бы ее слушать по радио...
Что касается собственно содержания этой программы, то в одном из последних номеров профессионального издания "Журналист" был дан скрупулезный анализ отдельных ее выпусков, причем относящихся как раз к периоду, который отмечен высокой наградой. В журнале, по-моему, достаточно убедительно показано, сколь виртуозно, хоть и незаметно на первый взгляд, маститый телеведущий манипулирует зрителями, их представлениями о серьезных предметах. Фактически он делает первый шаг на пути той самой, пардон, дебилизации, которую справедливо осуждает в своих суждениях о нынешнем телеэфире.
К сожалению, работу Российской академии в течение всех одиннадцати лет истории бессменный ее президент построил по милому его сердцу американскому образцу. Тамошние телеакадемики, как, кстати сказать, и киноакадемики, единственной своей целью считают вручение ежегодных профессиональных премий во время пышных, транслируемых на весь мир церемоний. Такие важные стороны работы любой академии, как воспитание смены, повышение творческого уровня, обсуждение достоинств и недостатков созданного - все то, что было у нас в прежнее время заботой телесекции Союза кинематографистов, забыто. Экранные искусства не только за океаном, но и у нас в последнее время все в большей степени воспринимаются как часть могущественного шоу-бизнеса.
А ведь нашим культурным традициям ближе все-таки понимание ТВ как формы духовной деятельности. Наблюдая пятничную церемонию вручения бронзовых Орфеев, я лишь однажды вспомнил об этом. Когда Ирене Лесневской, покинувшей созданную ею и носящую ее имя телекомпанию РЕН-ТВ, вручали ТЭФИ с формулировкой "За личный вклад в развитие телевидения", она, будто почувствовав, что кое-кто готов уже списать ее с телекорабля, дерзко заявила: "Не дождетесь. Я начну все сначала".
Люди, знающие новейшую историю отечественного телевидения, сразу же поняли, о чем говорит Лесневская. Ведь она единственная может похвастать тем, что в ее эфире со дня рождения, состоявшегося в ночь перед Рождеством 1991 года, в разное время работали выдающиеся мастера, для которых ТВ - вид духовного творчества. Такие, как Владимир Молчанов с его "До и после полуночи", Леонид Филатов с "Чтобы помнили...", Евгений Евтушенко с "Поэт в России больше, чем поэт". А еще Эльдар Рязанов с целой россыпью превосходных циклов, Юрий Рост со своей "Конюшней", Юрий Никулин и Григорий Горин с "Белым попугаем"...
С тех пор многое изменилось на домашних экранах. На них господствуют совсем другие жанры, формы, персонажи. Эфир перестал говорить со зрителями на равных, стал относиться к ним как к недоумкам. Многие из нас в ответ перестали смотреть телевизор. Рязанов вышел из телеакадемии. Другие серьезные люди принципиально прервали свое сотрудничество с эфиром.
Лесневская, видимо, рассчитывает вернуть их. Сможет ли? Не стал ли за это время процесс необратимым?