Разговор с режиссером сериала «Сын отца народов» Сергеем Щербиным
На Первом канале — премьерный показ сериала «Сын отца народов». Выбор сюжета беспроигрышный: все, что связано с образом Сталина, притягивает нашу публику, как взгляд удава. Режиссер проекта Сергей Щербин рассказал «Труду», какими он увидел Иосифа и Василия Сталиных, в чем были главные сложности съемок и насколько постановщик художе ственной ленты вправе отступать от исторической буквальности.
— Не страшно было браться за сталинскую тему?
— Ранее у меня уже был опыт работы с компанией «Фаворит-Фильм», с которой мы отсняли удачные, на мой взгляд, картины: «Дело было на Кубани» и «Страсти по Чапаю». Поэтому, когда мне предложили принять участие в проекте, связанном с именем Сталина, я сразу согласился. Естественно, когда за основу сериала взят исторический материал с грандиозной персоной, жившей на памяти многих наших современников, нужно быть предельно аккуратным и оставаться, так сказать, в ключе эпохи. Главной моей задачей было показать Василия Сталина в развитии, то, как он из юноши становится зрелым мужчиной, отразить его волевой характер. Конечно, мне пришлось изучить не один исторический документ, чтобы выстроить биографию сына вождя. В других фильмах — например, в сериале «Московская сага» — она показана лишь эпизодически. Получается, что до настоящего времени такая драматичная судьба оставалась нераскрытой для зрителя. Жизнь Василия Сталина — настоящая трагедия, притом очень показательная для нашего общества: мы сперва превозносим людей, а потом скидываем их с пьедестала, обрекаем на унижение и нищету. К сожалению, я не смог встретиться ни с кем из ныне живущих родственников Сталина для изучения деталей, так как, получив предложение участвовать в проекте, сразу должен был улетать в Минск.
— Насколько сериал документален?
— Думаю, что процентов на 80. Бесспорно, есть и легкие художественные придумки, но их цель — обострить восприятие главного персонажа.
— Начинающий актер Гела Месхи и уже известная Надежда Михалкова в ролях детей Сталина — ваш выбор?
— Нет, предложил генеральный продюсер Анатолий Чижиков.
— Съемка какого эпизода далась тяжелее всего?
— Много волнений доставила четвертая серия. В ней, на мой взгляд, раскрывается весь драматизм фильма, а времени было отведено очень мало. Должен поблагодарить всю съемочную группу: люди работали без отдыха по 16 часов при температуре минус 30.
— Фильм изменил ваше отношение к личности Иосифа Сталина?
— Скорее укрепил то отношение, что сформировалось еще с детства. Мой отец рассказывал мне о Сталине, и эти мифы были пронизаны уважением к вождю. Простые люди относились к нему как к идолу. Сценарий показал, какая за этими мифами глубокая драма.
— Чем вас привлекает та эпоха?
— В первую очередь ощущением, что люди были намного честнее и самоотверженнее, чем сейчас. Когда было объявлено о начале войны, каждый второй шел добровольцем на фронт.
— В вашей фильмографии несколько исторических сериалов. Это ваш самый любимый жанр?
— Я бы так не сказал. Просто продюсеры привыкли видеть во мне автора исторического кино. Но мне интересно работать в любом направлении. Давно мечтаю снять комедию.
— Не смутила ли вас критика сериала «Чапаев», который обвиняли как раз в искажении истории?
— Критика меня совершенно не смущает, это неотъемлемая часть моей профессии. Но поверьте, когда настанет второй показ, ощущения будут совсем другие. Я верю, что мы делаем все-таки качественное кино.
Известный историк, профессор Военной академии Министерства обороны РФ Юрий Рубцов по просьбе «Труда» посмотрел несколько серий фильма «Сын отца народов» и признался, что новая лента, к сожалению, не поколебала его отношения к нынешнему отечественному историческому кино: слишком много желтизны и мало правды.
— Реальный Василий Иосифович Сталин был типичным анфан террибль своего времени. Хотя многие авторы стараются приподнять его боевые летные заслуги — дескать, сбил один или два самолета за 25 вылетов. То, что заслуги Василия Сталина сегодня забыты, объясняют тенью отца, якобы павшей на сына. Я согласен, тень сыграла роль, но в другом смысле.
Уже в 25 лет он стал командиром авиационной дивизии 16-й воздушной армии генерал-полковника (затем маршала авиации) Сергея Руденко. Я видел в архиве аттестацию, данную Руденко полковнику Василию Сталину: «Тов. Сталин обладает хорошими организаторскими способностями, как летчик подготовлен, свой богатый опыт может передать подчиненным...» Какой богатый опыт в 25 лет? И это при наличии в ВВС большого количества по-настоящему боевых летчиков, дважды и трижды героев, которых никто не думал продвигать.
В 1945-м Василий уже комдив, в 1946-м — командир корпуса, в 1947-м — помощник командующего ВВС Московского округа, а через год — командующий авиацией округа. Авторы книг и фильмов любят показывать, будто Иосифу Виссарионовичу из-за государственных дел некогда было опекать своего сына. Но он как минимум спокойно смотрел на эту стремительную череду повышений. И занятость государством — вовсе не оправдание для дурного воспитания детей. Были примеры иного рода. Скажем, сын бывшего секретаря ЦК, начальника главного политуправления Александра Щербакова — Герой Советского Союза, известный летчик-испытатель Александр Александрович Щербаков. Другой летчик-испытатель, тоже Герой Советского Союза — Степан Анастасович Микоян...
Идем дальше: 1953 год, не успела остыть земля под ногами тех, кто заносил тело Сталина в Мавзолей, а Василия уже 26 марта увольняют из Вооруженных сил. Еще через месяц за ним пришли. Вменили ему хозяйственные преступления — так оно и было, когда должные обязанности по руководству авиацией не исполнялись, а были увлечения спортом, девочками, расходы направо-налево... Но что, при жизни отца никто этого не видел?
Самая же трагическая ирония в том, что ему впаяли 58-ю статью — антисоветскую агитацию. Он действительно распускал язык и говорил, будто на место отца рвутся все кому не лень из его окружения, намекал на то, что отец не сам ушел в мир иной... Осудили его на восемь лет, по прошествии которых в обход закона, без суда отправили в ссылку в Казань, отняли паспорт с фамилией Сталин, вписали туда фамилию Джугашвили, уполовинили пенсию, и через несколько месяцев он скончался. То есть его раздавила система, созданная его же отцом.
Относительно творчества сценариста Эдуарда Володарского, по книге которого снят нынешний фильм, замечу, что потерял к нему уважение после фильма «Штрафбат». Посвятил разбору этой ленты целую книжку. Мой вывод как военного историка: талант автора здесь поставлен на службу ложной и очень нехорошей идее. В одном интервью писатель ее четко сформулировал: «Вся наша страна была сплошной штрафбат». Но это же не отражение, а искажение действительности! Я бы даже сказал, нарушение исторического здравомыслия. Все-таки нельзя жизнь огромной страны мазать одной черной краской.
В нынешнем фильме я пока что вижу стремление не показать образы Сталина и его сына в их реальной многозначности, а желание пойти навстречу запросам публики. Запросы эти сегодня, судя по целому ряду картин, такие: «Мы устали от Сталина — бронзового идола, мы устали от Сталина-чудовища, дайте нам Сталина-человека». Страна тоскует по заботливому царю, по сильной и справедливой руке. Власти такое умонастроение кстати. Мое поколение впечатлялось историей о том, как Сталин отказался от старшего сына Якова, попавшего в плен: «Солдата на фельдмаршала не меняю». Нынешнему зрителю предлагают таять от доброты отца, не пускающего младшего сына на опасную летную службу. А сам этот сын ровно таков, каких у нас любят: бесшабашный, но справедливый, резкий, но преданный, увлекающийся, но искренний. Мне кажется, это имеет мало отношения к реальному Василию Сталину — баловню системы, этой системой и сломанному.