Получается, что трон худрука стал как бы пожизненным. И от этого в репертуарных театрах мало что меняется, свежий ветер перемен сюда редко доходит. Многие считают, что лучше молодых режиссеров держать "в предбаннике", изредка допуская к постановкам, а то дай им волю - такого нагородят... Есть сложившийся коллектив, все приспособились друг к другу, договорились: вовремя приходить на спектакли, не пропускать репетиции, а в свободное время заниматься кто чем хочет и может. Сейчас актеры больше, чем когда бы то ни было, заинтересованы как раз в свободном времени, оно им необходимо для съемок в кино и телесериалах, дающих не только славу, но и деньги.
Прежде я не припомню случая, чтобы знаменитый актер отказывался от ролей в спектаклях, теперь и такое возможно. Эммануил Виторган уже второй год не хочет играть в своем родном театре, и худрук "Маяковки" Сергей Арцибашев вынужден терпеть это, поскольку Виторган - звезда. Да и сам режиссер, между нами, сидит на двух стульях: как известно, он руководит еще и театром "На Покровке". Мы не будем гадать, как ему это удается: видно, в 54 года хватает "пороху" на два театра, но требовать от артистов беспрекословного служения одной сцене он уже не может.
Если посмотреть на репертуарный театр с точки зрения рыночной экономики, то это тоже "фирма", где изготовляется, по возможности, конкурентоспособная художественная "продукция" для продажи на театральном рынке. Чем популярнее театр, чем мощнее его авторитет, тем сложнее его подмять. Появился и такой прецедент: два театра, образующие единый "холдинг". Как в случае с "Табакеркой" и чеховским МХТом, которыми руководит 70-летний Олег Табаков и все делает для того, чтобы и там, и там были аншлаги. Приглашает скандальных режиссеров, дает им экспериментировать, отовсюду собирает "звезд", зная, что публику это прельщает больше всего. Но единства в этой сборной актерской команде пока нет, как говорится, не сыгрались. Каждая звезда "тянет одеяло" на себя, а расторопные приглашенные режиссеры самовыражаются по полной программе, игнорируя замысел драматурга. Не все такие, конечно.
Если взять Сергея Женовача, поставившего в МХТе "Дни Турбиных" Булгакова, Адольфа Шапиро с "Вишневым садом" Чехова, Мидаугаса Карбаускиса с "Дядей Ваней" Чехова, то они выжимают из актеров "семь потов" и следуют автору, пытаясь тем самым сохранить традиции прежнего МХТа. Впрочем, удивляться этому не стоит, все трое - приверженцы русского психологического театра. К тому же Карбаускис - ученик Петра Фоменко, у которого сейчас одна из самых сильных трупп. 73-летний мастер держит ее в ежовых рукавицах. До недавнего времени он никому не разрешал сниматься в кино и на телевидении, но актеры взвыли, а Юрий Степанов вообще решил уйти, так как семью на театральный оклад не прокормишь. Конечно, очень хочется, чтобы ядро этого коллектива сохранялось как можно дольше. Надеюсь, к тому времени, когда выстроят новое здание театра, Фоменко по-прежнему будет полон творческих сил, но возраст есть возраст. Кто в будущем примет его театр и пойдет по его стопам?
Это очень сложный вопрос, как правило, на смену сильным лидерам не приходят столь же сильные последователи. БДТ до сих пор не может вырулить из художественного тупика. Старейшины театра жаждут двойника Георгия Товстоногова и отметают талантливую молодежь, опасаясь, что она "разрушит традиции". Примерно то же происходило в "Александринке", пока сюда не пришел 59-летний Валерий Фокин. В течение полутора лет этот энергичный режиссер, знающий, где можно достать деньги, вдохнул жизнь в музейные стены, и труппа ожила. Вряд ли другой мастер в более солидном возрасте смог бы справиться с этой задачей.
Репертуарные театры сильны тем, что в них держится постоянный костяк труппы, умеющий работать на одну задачу. Это хорошо понимают в Малом театре. Вот почему 70-летний Юрий Соломин - сторонник умеренного консерватизма, не дает своему "кораблю" слишком раскачиваться, поскольку это может привести к катастрофе. Мы уже неоднократно были свидетелями того, как прежде могучие театральные фрегаты давали течь из-за внутренних распрей, а команда отказывалась подчиняться своему капитану.
Например, достопамятный раскол театра на Таганке не привел ни к чему хорошему. Одна половина здания под названием "Содружество актеров Таганки" превратилась в прокатную площадку для спектаклей многочисленных антреприз, а вторая, оставшаяся за Любимовым, - в своеобразный театральный музей, где до сих пор сохраняются сценические раритеты сорокалетней "выдержки": "Добрый человек из Сезуана", "Преступление и наказание", "Мастер и Маргарита". Паутина времени покрыла эти постановки, уцелевшие благодаря верным рыцарям театра: Золотухину, Трофимову, Антипову, Шаповалову. Они еще пытаются нести шлейф былой славы непокорной "Таганки", но времена изменились - не воевать же с ветряными мельницами? Это понимает и Юрий Любимов, родившийся в год октябрьской революции, но он по-иному мыслить не умеет, поэтому ему не остается ничего другого, как заниматься просветительской деятельностью, ставя поэтические спектакли по произведениям обэриутов, поэтов Серебряного века - что называется на ценителей...
Взаимоотношения со зрителями - пожалуй, самый больной вопрос для театра. Можно, конечно, ставить спектакли для театральных гурманов, как это делает 64-летний Кама Гинкас, недавно получивший "Золотую маску" за "Скрипку Ротшильда" Чехова. Или как 57-летний Юрий Погребничко, сумевший выпустить в прошлом сезоне (несмотря на пожар в его театре "Около дома Станиславского") "Сцены из деревенской жизни" Чехова. Но таких театров, которые в первую очередь думают о своем профессиональном достоинстве, а потом уже о доходах, - единицы. Среди этих исключений можно назвать "Ленком", "Современник", но там есть давно сложившийся звездный состав, и публика готова "переваривать" любую сложнейшую классику, только бы увидеть живьем на сцене Чурикову, Янковского, Броневого, Певцова. Поэтому 72-летний Марк Захаров и ставит в сезон всего один спектакль, например, "Ва-Банк" Островского, и больше ему не нужно, так как старые постановки сохраняются в прекрасной форме. Проблему убывающей творческой энергии он решил очень мудро, разрешая своим режиссерам-подмастерьям "разминать" новые постановки и учиться ладить со "звездами".
Ровесница Захарова - Галина Волчек в прошлом сезоне сделала ставку на молодых авангардистов Нину Чусову, Кирилла Серебренникова, Виктора Агеева, согласившись по старой дружбе на постановку Валерием Фокиным "Шинели" Гоголя с Мариной Нееловой в роли Башмачкина. Так вот, спектакль Фокина мне показался более авангардным, чем постановки крутых выдумщиков, способных, так им самонадеянно мнится, заткнуть за пояс любого "традиционалиста", осовременить любого классика. Ни о ком в прошедшем сезоне не было написано столько статей, как о Нине Чусовой ("Тартюф", "Ревизор") и Кирилле Серебренникове ("Голая пионерка", "Лес", "Изображая жертву"). Можно подумать, что они-то и есть лидеры театра ХХI века, а все остальные, типа Льва Додина, Анатолия Васильева, где-то плетутся там в хвосте, продолжая токовать о великом психологическом искусстве, которому некоторые критики предрекают неминуемую гибель. Так оно и произойдет, если 80-летний худрук театра Моссовета Павел Хомский будет кусать локти, что не согласился на постановку у себя перевернутого с ног на голову "Леса" Кирилла Серебренникова. Он-то так не умеет, а мода есть мода, пусть и дурная, зато зрители валом валят, как на дешевое эстрадное шоу. В связи с этим меня очень волнует судьба будущего театра Сергея Женовача, поставившего в прошлом сезоне несколько замечательных спектаклей со своими выпускниками РАТИ. Он, судя по его спектаклям в Малом театре, продолжит поиски своего видения классических произведений. Следовательно, его театр может оказаться "нерентабельным" в условиях рынка, а это грозит обернуться крахом для нового коллектива.
Ясно: для того чтобы сегодня руководить театром, надо непременно быть и политиком, и менеджером, уметь ставить хорошие спектакли, от участия в которых не будут отказываться актеры. А это по силам энергичным, современно мыслящим худрукам. Между тем в большинстве московских театров руководят убеленные сединами славные ветераны, а смену им не готовят. Спрашивается: что же будет с театрами завтра? На крайний случай, можно было бы перенять западный опыт работы, где существует конкурс на худруков, и каждые три года они переизбираются. Насколько знаю, в будущей театральной реформе эта мера не заложена...
14:24
Шольца напугал «Орешник»
