Петербургская сенсация последних дней — установка на здании Военного инженерно-технического университета мемориальной доски Карлу Маннергейму — вызвала в обществе недоумение и протест. На четвертый день доску на здании бывших казарм кавалергардского полка облили красной краской, и власти выставили там полицейский пост. Что наглядно свидетельствует: по истории XX века мы все еще движемся, как по минному полю. Попытку «разминировать» хотя бы ее часть мы предприняли с историком Евгением ЮРКЕВИЧЕМ.
— Говорят, у идеи увековечить память Маннергейма есть свои резоны: георгиевский кавалер, герой войны, гвардейский офицер... А что вы скажете?
— Я ценю Маннергейма как русского кавалергарда, участника коронации Николая II и замечательного офицера. Воевал он храбро. Мало кто знает, что он был отменным разведчиком с секретной миссией на востоке. А для Финляндии, как и для России в свое время, Маннергейм сделал много. Прежде всего не втянул страну в полномасштабную войну. Как бывший русский офицер он понимал, что Германия с Советским Союзом не справится.
Но у этого героя русско-японской и Первой мировой войны с 1918 года ориентиры поменялись. Он стал защищать интересы Финляндии — страны, которая в недалеком будущем пойдет на прямое сотрудничество с Гитлером. Напомню, что 20 июня 1941 года Финляндия заключила соглашение о совместных боевых действиях с Германией против Советского Союза. Сталин об этом соглашении узнал. Именно поэтому 25 июня советские ВВС нанесли удар по Финляндии.
— Некоторые военные историки утверждают, что если бы Маннергейм не остановил войска на старой советско-финляндской границе, то Ленинград был бы взят финнами.
— Никто не предполагал, что Северо-Западный фронт под командованием генерал-полковника Кузнецова рухнет и немцы уже 10 июля окажутся в пределах Ленинградской области. Но с финнами было иначе. Начав наступление 25 июня, противник продвинулся за реку Сестру, захватил город Белоостров, однако вскоре был выбит оттуда Красной армией при поддержке кораблей Балтийского флота. Финны получили такой отпор, что в частях началось неповиновение командирам. Войска понесли огромные потери и больше не желали воевать. И финны остановились на рубеже реки Сестры, на старой границе. Не потому, что, как сейчас говорят, Маннергейм любил город на Неве, с которым у него многое было связано. По плану союзников Ленинград должен был отойти финнам, с тем чтобы его сровняли с землей и затопили. Так что Маннергейм не собирался город сохранять. Просто он осознал, что если отдаст приказ армии наступать, то солдаты поднимут офицеров на штыки. А что такое гражданская война в Финляндии, Маннергейм прекрасно знал. И он спустил ситуацию на тормозах. А дальше уже как прагматик и дальновидный политик стремился к тому, чтобы свести к минимуму участие в гитлеровских авантюрах.
— Но, согласитесь, финские самолеты Ленинград не бомбили.
— Тут надо отдать должное противовоздушной обороне Ленинграда. Она была на таком уровне, что оказалась не по зубам даже немцам. А финские ВВС были крайне слабыми. Зато финны приняли самое непосредственное участие в блокаде Ленинграда, которая унесла сотни тысяч жизней.
— Получается, перед нами герой, проигравший в двух войнах против СССР?
— Именно так. Маннергейм командовал армией во время советско-финской войны. Кто бы теперь ни говорил, что злые большевики коварно напали на маленькую Финляндию, необходимо помнить весь контекст той истории. Те же предложения, вполне выгодные для Финляндии, с которыми СССР обращался к финнам. Но те отказались. А то, что нам необходимо было отодвинуть границу от Ленинграда, стало очевидным в 1941 году.
— Вы сказали про жертв блокады. Но ведь вина за голод и страдания лежит не только на немцах и финнах, но и на советском командовании.
— В августе 1941-го с ведома местных партийных властей через Ленинград в тыл прогнали огромное количество скота. А ведь в городе серьезного запаса продуктов не было еще с советско-финской войны. Северо-Западный фронт все запасы съел к весне 1940 года. Поэтому за голод в Ленинграде отвечают прежде всего Жданов, Попов, Кузнецов. Их безграмотные действия привели к огромной смертности, особенно в первую блокадную зиму. Но для нас важен и тот факт, что финские войска принимали участие в блокаде Ленинграда.
— Но, к счастью, кольцо до конца не сомкнулось, и вдоль берега Ладоги, а потом и по льду протянулась Дорога жизни...
— Немцы и финны не собирались оставлять Ленинграду шанса на жизнь. Захват Тихвина в ноябре 1941-го был первой частью плана гитлеровцев по соединению с финскими войсками. Это наступление должно было полностью отрезать Ленинград от Большой Земли и от Ладоги. Но благодаря тому, что советские войска Тихвин у немцев отбили, план объединения вражеских войск с целью полного уничтожения города на Неве потерпел крах. И тут хочу напомнить: Финляндия несет такую же ответственность за участие в блокаде, как и Германия. И руководил войсками, душившими Ленинград, и Маннергейм.
— Карельские депутаты недавно напомнили властям Петербурга, что за три года оккупации через финские концлагеря в Петрозаводске прошло более четверти местного населения, там тысячи заключенных погибли. И это тоже делалось по приказам маршала Маннергейма. Депутаты считают «недопустимым увековечивать на территории РФ имя Маннергейма в любом виде и под любым предлогом».
— Совершенно справедливо пишут карельские депутаты. Финские концлагеря на территории Карелии были ничем не лучше немецких — то же уничтожение голодом и непосильным трудом мирного населения и советских военнопленных. Финны зверствовали особенно по отношению к военнопленным — об этом тысячи свидетельств, книг.
— К слову, не все финны разделяют пиетет питерских властей в отношении шведского аристократа Маннергейма, залившего кровью Финляндию в жестокой гражданской войне. Так, исследование Лапландского университета установило, что в концлагере Хеннала в 1918-м содержали более двух тысяч финских женщин, даже с грудными младенцами, и многих расстреляли без суда и следствия.
— Общеизвестный факт, что в той резне гражданской войны в Финляндии крайними оказались русские: их националисты убивали в первую очередь. А потом уже смотрели на финнов — кто за белых, кто за красных.
— Значит, основания для протестных акций по поводу памятной доски в Петербурге существуют?
— Безусловно. Пусть памятники и доски выдающимся европейским военным и политическим деятелям стоят у них на родине. Но бывший русский офицер, ставший президентом Финляндии, поддерживал идею финских националистов: «Великая Финляндия до Уральских гор». На совести Маннергейма более миллиона погибших ленинградцев. Как можно это забыть? Мне искренне жаль курсантов ВИТУ, которые сейчас вынуждены очищать краску со стен и с этой мемориальной доски. Ее надо демонтировать и больше о ней никогда не вспоминать.
