Пока горожане томятся в самоизоляции, Москва может лишиться исторических зданий
Утро началось звонком коллеги, имеющего электронный пропуск на передвижение по столице: «Вот иду мимо церкви, где когда-то Витберг строил храм Христа Спасителя...» Я с завистью вздохнула: счастливчик. Сама-то я бог весть когда еще увижу что-то, кроме своего спального района. Город за окном — рукой подать, но уже нет ощущения его реальности: настоящая Москва — историческая, родная и близкая — для большинства недосягаема. Впервые без посетителей старинных домов и усадеб прошел День историко-культурного наследия — праздник и так «со слезами на глазах» от сознания бесчисленных потерь, а сейчас особенно: пока москвичи, да и все прочие россияне сидят на карантине, а если ездят, то по строго лимитированным маршрутам, наши города превращаются, по сути, в беспризорников.
Нет, городами нашими вроде бы руководят большие и маленькие чиновники, и коммунальные службы дежурят, и поливальные машины ездят. Но без контроля со стороны общественности (который и раньше был не всесилен, но все же) в пространстве мегаполиса происходит нечто совсем беспредельное: разрушения, об угрозе которых предупреждали градозащитники, становятся неотвратимой реальностью. Мы не знаем, в какую Москву вернемся, когда отступит эпидемия.
Хотя, собственно, ничего принципиально нового в тактике властей и девелоперов не появилось. И раньше незаконные сносы старых домов часто случались на «длинных выходных», например в Новый год, пока горожане погружались в беспросветные каникулы. Правда, и тогда защитники быстро реагировали: предавали факты вандализма огласке, приезжали на место будущей стройплощадки, даже ложились в ковш экскаватора.
Да, порой им приходилось действовать и в стиле экстрим: пока достучишься в Мосгорнаследие, могут и целый квартал снести. Хотя этот героизм требовался всего лишь для того, чтобы был элементарно соблюден закон. Но промедли чуть-чуть — так и снесут не моргнув глазом. Зная, что в крайнем случае суд выпишет штраф, для крупного застройщика смехотворный.
Теперь ситуация иная: за армию строителей есть кому заступиться, а об «архитектурных прогулках» с пикетами в защиту памятников, которые мэрия и раньше не приветствовала, демонстрируя стоящие наготове автозаки, теперь и вовсе можно забыть. Надолго. И теперь нам в открытую демонстрируют: где захотим, там новый человейник и воткнем. Нет на улицах людей — нет проблемы.
Кстати, в результате всех этих программ так называемой реновации и развития столичного региона нас должно стать на 4 (четыре) млн человек больше. И кто это там сегодня твердит, будто скученность не способствует борьбе с эпидемиями, массовыми пожарами и прочими бедствиями? Стройкомплексу выгодно — значит, будет построено, несмотря ни на вирусы, ни на кризисы. Смотрите, даже сейчас, в карантин, тут и там строят.
Говорю все это по вполне конкретному поводу. На следующей неделе, 30 апреля, владелец одного из исторических архитектурных комплексов — Бадаевского (Трехгорного) завода — намерен перекрыть доступ на территорию бывшей крупнейшей пивоварни, а ныне культурного кластера рядом с гостиницей «Украина». За 15 лет здесь сформировался настоящий центр притяжения района Дорогомилово — но теперь залы концертов и выставок, детские студии и артистические кафе безжалостно закрывают. Не на карантин, а насовсем, гоня арендаторов вон задолго до конца договора. Происходит это не в противоэпидемических целях, а ради задуманной здесь циклопической стройки.
Бывший «Тригор» — легендарный завод, варивший пиво с 1876 года без перерыва даже на годы (1929-1930) сталинской антиалкогольной кампании и в советское время получивший имя красного наркома Бадаева — директора треста «Главпиво» и, говорят, большого пьяницы. Но теперь одному из реликтов московской промышленности уготована перемена участи: он должен стать очередным архитектурным чудом постсоветской столицы, приютив жилой комплекс «на ножках» высотой 75 метров с гостиницей и подземной парковкой. Правда, строптивые москвичи, не оценив полет фантазии зодчих из бюро «Aпекс», уже обозвали его «тараканом».
Блоки квартир до 16 этажей будут «подвешены» на 35-метровых опорах, словно паря в воздухе над заводскими корпусами. Мы хорошо знаем такие старые цеха: индустриальная архитектура полуторавековой давности крепко построена из красного кирпича отличного качества и щедро украшена декором в неорусском и неоготическом вкусе. К проектированию тогда привлекали лучших зодчих. Вот и к «Тригору» причастен знаменитый Роман Клейн — автор зданий Киевского вокзала в Москве и Музея изящных искусств императора Александра III (ныне — ГМИИ имени Пушкина).
Но сколько сохранится для потомков от вклада классика в «Тригор», в частности от монументальной водонапорной башни, градозащитники сегодня могут лишь гадать. Они, впрочем, давно забили тревогу, видя явное стремление департамента культурного наследия (ДКН) «омолодить» памятник и тем самым облегчить его искажение: не будут ли повреждены капитальные стены, опорные конструкции, сводчатые перекрытия рубежа XIX-XX веков, сохранятся ли исторические панорамы города?..
Вопросы множатся, девелоперы клянутся в честности намерений, мнение независимых экспертов игнорируется. В общем, все как обычно, не считая того, что теперь, в период карантина, никакая градозащитная муха уже не пролетит над заветной «территорией освоения», назойливо жужжа о необходимости соблюдать закон об охране памятников.
Разумеется, дом «на ножках» фирма-застройщик Capital Group преподносит как крупное достижение европейской архитектурной мысли. Вот только нюанс: возводя комплекс площадью 155 тысяч кв. метров на 6 гектарах, задумали снести по половине каждого из двух строений завода в северной его части. Эксперты ДКН, видите ли, расценили их как «поздние дисгармоничные пристройки» — хотя, например, общественное движение «Архнадзор» убеждено в их исторической и художественной ценности. И это далеко не единственный вопрос, заданный градозащитой, но не получивший ответа.
Особая тема — как вообще будут «тереться» друг с другом старые кирпичные стены и эдакое «техно», возносящееся над ними, по убеждению девелопера, с неземным и-зяществом. Или все-таки грозящее подавить и визуально уничтожить прежнюю архитектуру — достояние истории Отечества?