Интересный вопрос, особенно на фоне регулярного повышения платы за газ
Зимнее трансферное окно в РПЛ продлится с 23 января по 20 февраля, однако наши богатые клубы еще до его официального открытия развернули кипучую деятельность в приобретении новых игроков. Самая дорогая покупка в 2020-х уже состоялась: «Зенит» подписал очередного бразильца — правого крайнего Луиса Энрике из «Ботафого». По данным бразильских СМИ, за 35-40 млн евро. В рамках сделки игравший за чемпиона России Артур Гимараэс перешел в «Ботафого». Питерский клуб получил за него 10 млн евро, хотя год назад купил его у «Палмейраса» за 15 млн. Такие вот недетские цифры вертятся — прямо как у больших.
«Динамо» же, напротив, ведет переговоры о продаже своего самого дорогого игрока — Бителло. Просит за него 18 млн евро. «Ботафого» пытается скинуть цену, чему способствует и сам футболист, проигнорировавший тренировочный сбор своего московского клуба. Бителло продолжает отдыхать в Бразилии и во всех интервью заявляет, что предпочел бы играть на родине. Особенно его раздражает, что бразильцы из «Зенита» получают втрое больше. Динамовские юристы грозят иском и штрафами. Такие вот нешуточные страсти за кромкой поля.
Рвется на родину в тот же «Ботафого» и полузащитник «Зенита» Вендел. Сергей Семак на него рассчитывает в последних матчах сезона в борьбе за чемпионство, но бразилец хочет уйти сейчас. Хотя 23 августа прошлого года он продлил контракт с «Зенитом» до 2028-го с возможностью продления его еще на сезон. Ориентировочная его стоимость — 20 млн евро, но получит ли питерский клуб в нынешних условиях эту сумму? Такой вот восьмизначный вопрос.
Латиноамериканские легионеры никогда не отличались дисциплиной. То из отпуска вовремя не вернутся, то создадут в клубе диаспору и начнут диктовать условия. А сегодня при нынешних доходах в нашем футболе затраты на них выглядят более чем странно. Вот вам простая задачка по арифметике. Часть денег, получаемых премьер-лигой за права трансляции матчей и от спонсоров, делится между 16 клубами в зависимости от занятого ими места. Чемпион заработает по итогам нынешнего сезона 533 млн рублей, занявший второе место — 499 млн, третье место — 466 млн. Последние две команды получат 67 млн и 33 млн. Переводим рубли в евро и получаем: «Зениту» даже в случае чемпионства начислят от РПЛ не более 15% суммы, потраченной на приобретение одного Луиса Энрике.
А ведь есть еще и зарплатная ведомость. В 2024 году у Клаудиньо в «Зените» она составляла 4 млн евро в год, его одноклубник Дуглас Сантос получил 3,5 млн, Промес («Спартак») — 3,2 млн, Вендел (опять же «Зенит») — 2,5 млн евро. А Луису Энрике, которого купили дороже всех названных, и платить будут больше. К сумме, оговоренной контрактом, добавим премии за каждый успех команды и за забитые голы. А судя по полупустым трибунам даже в матчах лидеров, выручка от продажи билетов и сезонных абонементов в клубах РПЛ мизерная — на некоторых стадионах она не окупает трат на зарплаты персоналу, «коммуналку» и поддержание газона в рабочем состоянии.
Когда в 2022 году российские клубы получили бан от УЕФА, они были вынуждены согласиться со спешным, в разгар сезона, отъездом иностранцев. Тогда, помнится, пошли разговоры о том, что сэкономленные на зарплатах легионеров деньги пойдут на развитие детского футбола. Ага! Щас! Российские клубы, в первую очередь «Зенит», сразу переориентировались с европейских футболистов на латиноамериканских. И пример того же Луиса Энрике показывает, что аппетиты питерского клуба только растут. А своих воспитанников в РПЛ больше не становится. Даже в условиях санкций. Наоборот! В 2024 году по количеству доморощенных футболистов лидировал «Локомотив» — в заявке их было семь. А у шести команд РПЛ их вообще нет: в «Акроне», «Крыльях Советов», «Оренбурге», «Пари НН», «Факеле» и «Химках».
У клубов из нижней половины таблицы РПЛ покупки были куда скромнее. Редко кто тратил миллион евро на «звезду местного значения». А чаще фигурировали цифры 100-300 тысяч евро. Получается, «Зенит» платит бешеные деньги, чтобы набирать очки против нищих аутсайдеров? Ведь насчет возвращения наших в УЕФА пока нет обещаний даже шепотом.
Суммарный рейтинг УЕФА российских клубов с каждым годом снижается. Еще до начала СВО наши из-за неудач в еврокубках опустились за несколько лет с пятого на девятое место. А сейчас мы находимся уже на 29-м, что снижает до минимума присутствие в евротурнирах даже в случае, если нас туда пустят. Так что еврокубки в ближайшие годы уж точно не станут источником доходов для российских клубов. Еще 10-20 лет назад такие легионеры, как Вагнер Лав, Халк, Данни, приносили не только популярность нашим в Европе, но и высокий рейтинг, и, как следствие, финансовые бонусы от УЕФА и рекламные контракты от зарубежных фирм. Но в нынешних реалиях ничего подобного нет и еще долго не предвидится.
Время от времени объявляется о планах снизить расходы в условиях, когда у клубов не получается прилично зарабатывать. Так, спортивный директор «Спартака» Томаш Амарал в октябре 2024-го ввел потолок зарплат. Но это намерение никак не задокументировано. При переговорах с новыми игроками клуб не поднимает предложения выше 2,5 млн евро в год. Но если удается сделать такое удачное приобретение, как Угальде, то кто им мешает премировать игрока по другой статье расходов — например, за каждую победу и за каждый гол? Три года назад руководство РПЛ сообщало, что планирует ввести потолок зарплат в 1 млн евро. Но и это осталось лишь благим пожеланием.
По сути, самые дорогие футболисты РПЛ являются не профессиональными спортсменами, приносящими прибыль своим клубам и регионам, а госслужащими, получающими громадные зарплаты из федерального и областных бюджетов или госкомпаний. И их статус мало отличается от топ-менеджеров «Газпрома», ВТБ или «Аэрофлота». Из 16 клубов РПЛ лишь «Краснодар» в какой-то мере работает по законам профессионального спорта. То есть надо признать: за 33 года новой эры российский футбол на рыночные рельсы так и не встал.
Параллели
После вступления СССР в ФИФА в 1946-м и включения нашей сборной в международный календарь в 1952-м для стимулирования труда спортсменов была введена система их премирования. Некоторые клубы высшего дивизиона тогда окупали свои затраты за счет продажи билетов на матчи, а сборная СССР финансировалась с рекламных контрактов ФИФА. В 1953 году фиксированный процент от проданных билетов было решено пускать на премии самим спортсменам. Это касалось не только футболистов, но и хоккеистов, волейболистов, боксеров, конькобежцев, легкоатлетов. Всесоюзные и особенно международные турниры собирали десятки тысяч зрителей. Но организаторы тогда, видимо, не учли, что после введения в эксплуатацию в 1956 году стадиона в Лужниках его 100-тысячные трибуны будут приносить и вовсе космические доходы. Генералам и партийным функционерам это казалось неприличным: какие-то пацаны в 20 лет зарабатывают больше, чем они, убеленные сединами и обвешанные орденами...
Кстати, Парамонов, Ильин, Урин, Валентин Иванов и другие футболисты тех лет рассказывали вашему корреспонденту, что подоплека «дела Стрельцова» на самом деле была не уголовной, а политэкономической. Еще до того как Эдуард Стрельцов влип в дачную историю, стараниями советских фельетонистов из него и других футболистов лепили образ хулигана и тунеядца. Так что гроздья номенклатурного гнева упали на унавоженную почву. А спустя пару месяцев после суда над Стрельцовым ведущим футболистам перестали платить проценты от сборов за проданные на матчи билеты. Таким образом, профессиональный футбол — в сильно ограниченном виде — в нашей стране просуществовал лишь с 1954-го по 1958-й.