Обсуждение вопроса организовано по инициативе Газпрома думским Комитетом по промышленности, строительству и наукоемким технологиям.
Газовики обратились к депутатам потому, что в ближайшее время Газпром намерен приступить к освоению крупнейших шельфовых месторождений, расположенных в Западной Арктике, - нефтяного "Приразломного" и - чуть позже - газоконденсатного "Штокмановского". Оба они в соответствии с федеральным законом будут разрабатываться на принципах соглашения о разделе продукции. Закон о СРП дает предпринимателю исключительные права на проведение необходимых работ и вместе с тем предусматривает адекватную форму оплаты этих прав. Он также служит хорошей "приманкой" для иностранных инвесторов. Но об этом - разговор особый.
Газпром приступает к осуществлению замыслов в условиях инвестиционного дефицита. Понятно, что компания будет искать финансово обеспеченных партнеров, способных вложить серьезные средства в освоение морских недр. Однако как будут складываться деловые отношения концерна с другими участниками проекта, какими будут результаты сотрудничества - зависит не только от самой компании, но и от эффективности российского законодательства.
Положительного опыта использования СРП в нашей стране, к сожалению, нет. Первые проекты на условиях раздела продукции "Сахалин-1" и "Сахалин-2" с треском провалились. Участники слушаний в Госдуме выразили надежду, что "Приразломное" станет первым проектом, за который потом не будет стыдно. Для этого надо учесть ошибки, допущенные ранее, и отказаться от укоренившихся у нас заблуждений. Одно из них - будто иностранный инвестор нуждается в особой защите. Это не так. Как подчеркнул генеральный директор объединенных машиностроительных заводов Каха Бендукидзе, в защите нуждается прежде всего российский производитель. У нас в стране создан мощный промышленный потенциал, который можно использовать для реализации проектов любой сложности. Но практика показывает, что иностранные компании, взявшиеся за освоение наших месторождений, любыми способами пытаются отлучить российскую сторону от участия в проектах. Например, в "Сахалине-1" доля российских компаний составляет всего 20 процентов, в "Сахалине-2" - ноль. А ведь в соответствии с Законом о СРП российское участие должно составлять не менее 70 процентов.
- Что значит эта цифра? - недоумевает К. Бендукидзе. - Это доля прохождения "бумажек" по территории России или процент создаваемой в стране добавленной стоимости?
В создании добавленной стоимости на территории России иностранные фирмы вряд ли заинтересованы. А наши законы не защищают отечественных производителей от произвола иностранных инвесторов. Принцип компенсации затрат на обустройство углеводородных структур устроен так, что фирмам-операторам выгоднее купить дорогое оборудование за рубежом, чем аналогичное, но дешевое в России. Абсурдно, но факт: чем дороже обойдется обустройство месторождений, тем это выгоднее компаниям-операторам. Вот и получается, что в проектах участвует кто угодно, только не наши производители, которые фактически лишаются возможности зарабатывать деньги и пополнять государственную казну.
Участники слушаний предложили внести поправку к Закону о СРП, где бы в перечень признаков, по которым определяется конкурентоспособность товаров, была включена цена. Кроме того, они предложили определиться с конкретными сроками исполнения положений СРП. Ведь из-за их размытости иностранные инвесторы позволяют себе игнорировать не только российских производителей, но и местную рабочую силу. По словам вице-спикера Госдумы Артура Чилингарова, даже поваров привозят из Новой Зеландии, не говоря уж о профильных специалистах. Отсюда еще один вывод: исполнение Закона о СРП, касающееся использования отечественного потенциала, должно начинаться с первого же года осуществления проектов.
Необходимо усилить и государственный контроль над реализацией проектов, провести их ревизию, заставить инвесторов соблюдать все прописанные требования, а не использовать беззастенчиво прорехи несовершенного российского законодательства. В противном случае надо ставить вопрос о лишении лицензий.
Обустройство морских месторождений невозможно без применения передовых промышленных технологий, и такие технологии в стране есть. С тех пор, как оборонные предприятия были переориентированы на сотрудничество с нефтегазовыми отраслями, открылись новые возможности для создания уникальных объектов и сооружений. Это в полной мере касается строительства ледостойких буровых платформ, способных работать в арктических широтах.
В свое время, начиная подготовку проектов "Приразломное" и "Штокмановское", Газпром уделял им большое внимание. Был создан "Росшельф" и размещен заказ на создание двух ледовых буровых установок на оборонных предприятиях. Из-за недофинансирования проектов строительство платформ затянулось, лицензии "Росшельфа" были переданы ЗАО "Севморнефтегаз", созданному на паритетных началах Газпромом и "Роснефтью". Новый заказчик пришел со своим видением технологий. Как пояснил генеральный директор "Севморнефтегаза" Николай Чернов, от строительства современных буровых платформ решили отказаться - дорого. (Новый буровой комплекс стоит 550 миллионов рублей). Взамен купили старую импортную платформу за 67 миллионов долларов. Понимая, что "старье" не справится с предстоящей работой, ее решили усовершенствовать: надводную часть оставить как есть, а основание полностью переделать. (Заказ размещен на заводах Северодвинска). В итоге платформа должна обойтись в 300 миллионов долларов. Экономический эффект вроде бы налицо. Но энтузиазма это у участников слушаний не вызвало. Депутат Сахалинской областной Думы Анатолий Черный заметил, что практика использования старых платформ в российских водах, увы, не нова. В Охотском море хозяева проекта "Сахалин-1" тоже решили эксплуатировать "колымагу", проработавшую до этого свыше 20 лет в различных водах и купленную по цене металлолома. По их словам, благодаря времени, сэкономленному на модернизации сооружения, разработку месторождений на сахалинском шельфе можно начать уже в 2005 году. Вроде бы добрая весть, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что с возрастом подобные сооружения начинают оказывать негативное влияние на окружающую среду. В соседней Японии из экологических соображений принят специальный закон, запрещающий входить в японские порты танкерам, возраст которых превышает 15 лет.
Этот факт - лишнее подтверждение того, что нам еще многому предстоит научиться. И прежде всего - ориентироваться не на сиюминутную экономическую выгоду, а на перспективу.
Не раз выступающие на слушаниях задавались вопросом: а нужно ли вообще СРП? Депутат Госдумы Юрий Тен убежден, что СРП - это шаг вперед. Без него освоение шельфовых углеводородных месторождений проблематично. Дело в том, что все морские проекты очень дорогостоящи. Обустройство "Приразломного", например, обойдется в 12 миллиардов долларов, "Штокмановского" - в 20 - 25 миллиардов. Зато и отдача ожидается высокой. На базе "Штокмановского" месторождения Россия приобретает новый газодобывающий регион, способный в течение 50 лет обеспечить 15 - 20 процентов газа как для внутренних, так и для экспортных нужд.
Мы обречены работать в море - ведь там сосредоточены самые богатые углеводородные структуры. Геологические ресурсы российского шельфа в пересчете на нефть составляют 100 миллиардов тонн, это 25 процентов всех мировых запасов. Но чтобы работать эффективно, должно быть понятным и однозначным законодательство. В ближайшее время в Закон о СРП предполагается внести ряд принципиальных поправок и уточнений. Кроме того, в Госдуме готовится пакет сопутствующих законодательных актов. По каждому морскому проекту, осуществляемому на условиях СРП, необходимо принимать специальные федеральные законы, позволяющие избежать двусмысленных ситуаций в работе с иностранными партнерами и стимулирующие развитие смежных отраслей отечественной экономики.